Стас Колокольников - Удивительное свойство моряков жить под водой

Я вспомнил, что жизнь, как вода, течет и должна течь, ибо она привыкла течь. Но промолчал по этому поводу и вошел в лифт с таким видом, будто отвар эвкалипта отшиб мозги.

10

Обращаться к жизни с вопросами – ничуть не наивно, ведь она с нами в непрерывном диалоге. На каждый вопрос у неё готов ответ, у неё есть даже ответы на еще не поставленные вопросы. И это не пустой трёп. Засните с самым мучительным вопросом, с ним проснитесь, сорвите его, как удавку, и один из грядущих дней принесет решение. Только сильно не обольщайтесь, не надо забывать о том, кто и как обустроил нашу нынешнюю жизнь.

Лифт тащился вниз безобразно медленно и нудно, как будто искал переправу через Стикс. Тросы наверху издавали звуки, казалось, кто-то тяжело вздыхал. Неужели Веселый прав, думал я, ковыряя ногтем ламинированную стенку, и я всего лишь цепляюсь за свои мечты, чтобы не опуститься на дно, где уже не хочется ни жить, ни мечтать, ни задавать вопросы.

Почему одни так легко пристраиваются к жизни и мучаются лишь от изжоги и несварения желудка? А другие стонут от божественного огня, сжигающего их слабые сердца, и уходят на дно, умирая от жажды?

Вот я любил жену и не переставал любить, но свалял дурака, ушел с работы, оттолкнул привычную жизнь, и мы расстались. До этого никому нет дела. И что, это испугало меня? Неужели я всего лишь схожу с ума от мысли, что остался совсем один? И только поэтому ищу море жизни среди людей или человека на дне житейского моря?

Всё так, да не так. И хотя я еще не до конца уверовал в то, что стою на берегу моря новой жизни и жду попутного ветра, страха уже не было, я только хотел знать, стоит ли хоть на время возвращаться к прошлой жизни. Стоит ли искать решения, похожие на прежние решения? Лифт тревожно затрещал в ответ, продолжая тащиться вниз. Я ощутил слабость в животе, вроде бы у меня были ответы на эти вопросы, но на самом деле они больше напоминали треск, в котором пока только движение к ответу.

Лифт остановился, мигнул светом. Под потолком на стене я заметил затертую наклейку от жевательной резинки «Star Trek» №33, с неё мило улыбался похожий на Игорька космический парень, только его надбровные дуги сильно выдавались вперед и переходили в большие, как локаторы, уши.

Створки лифта раздвинулись, и я перешагнул через щель, в которой маячила бездна. Створки хлопнули за спиной, лифт затрещал и пополз обратно. И тут я вспомнил старую моряцкую гному: кто у моря был, да за море не заглянул, век тому шилом воду хлебать. Так вот.

11

Вряд ли люди ищут большие города и огромное скопление себе подобных, люди просто ищут пересечение путей, где можно найти ответы на свои вопросы, где можно просто что-нибудь найти. Жить в стороне от всех дорог может только тот, кто всегда видит в мире, как в воде, отражение Бога.

Поздним вечером уставший я зашел в знакомый бар, где был завсегдатаем. В баре царило оживление, словно накануне освеживший город дождь, и правда, выдал всем пропуска в рай.

– Вот и кончилось наше мучение, – обрадовался мне, как родному сыну, бармен. – Теперь есть чем дышать!

Он поставил передо мной холодную кружку и насыпал орешков за счёт заведения. За одним из столиков Игорёк во что-то резался на планшете.

– Ты оставил свой телефон? – спросил он.

Признаться, я не оставлял телефон, а швырнул в стену, когда выяснилось, что жена не собирается отвечать на звонки и сообщать, где она и что с ней происходит.

Телефон уцелел, пришло несколько сообщений. Я стал торопливо читать, надеясь, что какое-то из них от жены. Одно пришло с работы, мне еще причитался небольшой гонорар за статьи, другое от сервисной службы, сообщавшей, что появился новый роуминговый тарифный план «Дальнее плавание», и еще было длинное сообщение от старого друга.

Лёнька Голодный писал, что обосновался в «лучшем месте горного Алтая, здесь в ущелье до сих пор видны остатки Шелкового пути». На том месте, где жил сам Лёнька, раньше находился караван-сарай. Археологи копались прямо у него за забором. Голодный настойчиво звал в гости.

Я посмотрел на увлеченного игрой Игорька.

– Во что режешься?

– Пинбол «Звездный юнга».

– Пинбол, – удивился я, но вспомнил литературные увлечения Игорька. – Мураками?

– Ага.

– А почему звездный юнга?

– Такую скачал.

– И как тебе?

– Да так, любопытство удовлетворил, азарт на исходе, еще немного и конец.

«Азарт на исходе, еще немного и конец», – мысленно повторил я.

– А как твои успехи с командой? – спросил Игорёк, не отрываясь от экрана. – Что-то вид у тебя удрученный.

– Не, всё нормально.

– Уау! – громко воскликнул Игорёк.

– Чего там?

– Выбил максимальное количество очков! Финиш.

– Повезло.

– Дело не в везении. Я знал, что это сейчас произойдет. Я всё для этого сделал.

Мы встретились с Игорьком глазами, точно сошлись перископами.

– Любая, даже самая пустяковая затея стоит самых больших усилий, если чувствуешь, что остался один на один с этим миром, – сказал Игорёк.

– Твоя мысль или вычитал где?

– Неважно. Главное, что я с ней согласен.

Выходило так, что мы оба знали, чего ждать в мире, где лучше быть капитаном маленькой лодки, чем матросом на большом корабле.

На телефоне был еще один пропущенный вызов от неизвестного абонента. Городской номер не отвечал, и я решил связаться с ним утром.

12

Дотошные ученые сделали интересный расчет. Они прикинули, что мореходством люди занимаются уже более двух тысяч лет, и что ежегодная средняя потеря судов всех стран составляла пятьсот единиц. Так они получили цифру с шестью нолями, обозначившую количество всех погибших кораблей. Выходило, что примерно на каждые сорок квадратных километров дна Мирового океана приходится в среднем одно затонувшее судно.

Плотность моряков, оказавшихся под водой, понятное дело, была в несколько раз выше. Это я узнал от Игорька по дороге к Рыжему. Парень пошел меня проводить.

О морских катастрофах мы болтали так увлеченно, что замедлили шаг и на полпути остановились у большого фонтана, в центре которого бронзовые фигуры космонавтов тянулись к звездам. Игорёк рассказывал о гибели «Ройял Джорджа» в Портсмуте, когда за несколько минут под воду ушли около тысячи человек.

Я смотрел на бьющие струи фонтана и слушал, как Игорёк рассуждал о значении остойчивости корабля. Парень знал столько, что я подумал: «ему прямая дорога, не в институт, а сразу за стол с крутящимся барабаном передачи «Что? Где? Когда?».

– Слушай, Игорёк, а тебе не кажется, что твоя умная голов не принесет много пользы в окрестностях нашего бара?

– Моя голова не просто ради пользы, она центр ближайшей вселенной. И если тебе лично от неё сейчас будет какая-то польза, я буду только рад.