Вячеслав Зятьков - Ценой в жизнь

«Спасибо всем, кто верил, что меня можно спасти».

<���Из сохранившихся записок>

03.05.2010

Сегодня мне исполнилось 19 лет. Озорная юность. Молодость, при которой нет невозможного, а сил, кажется, хватит, чтобы покорить планету. В этом возрасте жизнь представляется в особом свете, со временем проходит, но об этом не задумываешься. Кажется, словно все, что ощущаешь сейчас, будет таким же спустя годы, а то и десятки лет.

Из себя я представлял обычного парня, такого, как все, нормального, без особых успехов и достижений, без талантов и даже без стремления. В школе учился средне, потому что так было надо не мне, а моим родителям. Ну как это бывает: волнуются, трясутся над каждым шагом, боятся выпустить из-под своего покровительственного крылышка, а по итогу своей помощью делают только хуже. Дают заботу и любовь, отнимая самостоятельность и хватку к жизни. Ребенок взрослеет и выходит в реальный мир неподготовленным.

Родители помогали мне учиться в школе, потом платили за институт и даже иногда делали за меня курсовые работы. Одним словом, катался, будто сыр в масле. Все на блюдечке. Хочешь, Женя, одно? На, держи. Хочешь другое? Вот, пожалуйста.

«Почему я не отказываюсь от их помощи?» – спрашивал я себя.

«Потому что это удобно. Отказываться глупо», – отвечал я себе, шагая с учебы в сторону дома.

Однако была во мне черта, которая усложняла жизнь и одновременно делала ее интересней, без нее не было бы ни действий, ни последствий. Это решительность. Сколько себя помню, собраться с духом и совершить поступок – проблемой для меня никогда не было, несмотря на то, что я был очень застенчивый.

Друзей у меня было мало, виделся с ними редко и практически все свободное время проводил в диалогах с самим собой. Мне с собой не бывало скучно, всегда находились интересные идеи для размышлений. Но даже если подумать было не о чем, то и молчать наедине с собой мне было не в тягость. Так проходили дни один за другим. Серость, серость, серость. Смена одних серых кадров моей жизненной кинопленки на другие, на ровно такие же невзрачные и тусклые.

Шаркая кедами по опавшей листве городской аллеи, я приближался к дому. В голове шел диалог:

– А что я жалуюсь, сам же выбирал.

– Да нет, не выбирал, у меня все было с самого начала.

– Принять, что дали – тоже выбор.

Я задумался, остановившись посреди аллеи. Стеснительный и скромный, чуточку медлительный от природы я удивился, насколько быстро, в одно мгновение, вектор сменился в моей голове. В один миг я стал другим. В то самое мгновение, как пролетела мысль в моей голове, я поменялся. Шел один человек – остановился другой. А ведь правду говорил мой дорогой дедушка: «Есть только миг, чтобы стать человеком». Тогда я не понимал этих слов, но теперь… Но сейчас… Я понял. Словно молнией сверкнув, пришла ясность, озаряя все прошлые промахи и ошибки, меняя нынешние взгляды, зажигая огонек жизненной силы, наполняя желанием изменить себя и весь мир. Сердце забилось быстрее, и я почувствовал энергию, при которой желаемое обретает облик возможного.

«Надо менять свою жизнь, и менять чем раньше, тем лучше», – сказал я себе.

– Да, это крутая идея! – воскликнул я уже в голос, так громко, что несколько прохожих обернулись на меня, окинув недоуменным взглядами.

Прохожие обходили меня стороной, косо посматривая, наверное, рассуждали, что я придурок, потому что разговариваю сам с собой.

«Да и плевать на все, смотрите, сколько хотите. Страна свободная», – продолжал я думать, засовывая на ходу руки в карманы. Однако сам не заметил, как немного сгорбился.

На оставшемся пути я размышлял о том, что же изменить в моей жизни. На тот момент я был уверен в себе на все сто процентов и не исключал никаких вариантов, в том числе самых сложных и даже заведомо невыполнимых.

– Чего же ты хочешь? – спросил я у себя.

– Не знаю.

– Ок, чего же ты НЕ хочешь? – решил я зайти с другой стороны. – Ты хоть это-то знаешь?

– Нуу… Это знаю.

– И что же это?

– Я не хочу прежней жизни.

– Класс, эдак ты далеко уйдешь, – подумал я.

– Я хочу заниматься писательством.

Данная мысль показалась мне интересной.

– Точно, творчество.

Это то, что мне нужно, то, чем я хотел всю жизнь заниматься, только боялся себе признаться. Но я уже признался. Сказал вслух, и страх ушел.

Порешав с собой столь сложный жизненный вопрос в кратчайшие сроки, я переступил порог дома в превосходном настроении. На кухне суетилась мама, она готовила что-то вкусное. На весь дом пахло едой. Кажется, так пахнет картошка с луком. Этот запах я пронес через всю свою жизнь. Запах теплоты, добра, и перемен.

Присев за стол, я поведал маме все, о чем думал по пути домой. Рассказывал с таким воодушевлением, что она прониклась моей идеей. Все, что я говорил, она увидела моими глазами, а они тогда находились в крайнем возбуждении, в состоянии здоровой эйфории. Тот азарт, подающий большие надежды, и огонь в глазах невозможно было не оценить.

Мама рассказала отцу, и тот обещал прийти со службы пораньше для разговора. Вечером мы собрались за ужином: я и мама сидели за столом, ждали отца. Он должен появиться с минуты на минуту. Меня переполняло волнение, все-таки слово отца значит много, вернее, только оно вес и имело, так уж в нашей семье было заведено. Он полицейский, на данный момент служит в звании майора, готовится стать подполковником. Всю жизнь беззаветно трудится, полностью отдает себя профессии. И не удивительно, что вокруг этого события столько ажиотажа. Плохо, что во мне он видит своего приемника и хочет, чтобы я тоже стал полицейским. Он настоял, чтобы я поступал в МВД, и обещал обеспечить мне успешную карьеру. Вот только мне все это чуждо, и где уж серость и есть – так это там.

Раздался звонок входной двери, мама пошла открывать. Сняв китель и переодевшись, отец присел за стол, заполнив собой недостающий элемент нашей семьи. Форма выглядит на нем превосходно. Когда он ее надевает, то магическим образом преображается из порядочного доброго семьянина в строгого и холодного слугу закона, что придает ему особую важность. Даже большой пивной животик становится не таким уж большим и не таким уж пивным. А вообще, батя полный, немного плотнее обычного телосложения, среднего роста, разве что в весе поднабрал в последнее время. Как он сам объясняет в шутку: «Надо расти». Как я уже и говорил, все это связано с его планируемым повышением.

– Жень, мать сказала, что ты решил становиться писателем.

– Да, пап, я долго думал и решил, что это то, чем я хотел бы заниматься.

Он сурово смотрел мне в глаза, эта идея ему явно не нравилась.

– Не поздновато ты очухался?