Саша Ангел - Изнанка капли

За пленкой люди, предметы, природа – целый мир, движущийся в разных направлениях, несущийся то прочь от этой преграды, то прямо на нее, но так и не способный сделать ни того, ни другого.

Часть мира, пытающаяся нагнать пленку, хочет проникнуть за ее с виду хрупкую грань и взглянуть на себя со стороны. Другая же половина страшится этого и в своем побеге отчаянно отрицает само ее существование.

Но все это не имеет значения перед тем фактом, что от черной точки не уйти никому и ничему.

Под действием ее силы предметы расплываются, искажаясь в ней, и в итоге распадаются на едва заметные частички. С людьми происходит тоже самое, что и с природой: в отношении всего эта точка действует одинаково.

Исключений нет.

Глазные яблоки. Неподвижные. Размер зрачков не увеличивается, не уменьшается.

Глаза смотрят в одну точку. Не отрываясь. Влажная поверхность глаза незаметно для наблюдателя испаряется. Чувствуется напряжение, начинают лопаться первые капиллярные сосуды, придавая глазам все более уставшее и изможденное выражение. Вокруг глаз все темнеет, все, что было для них фоном, тускнеет и исчезает, превратившись в темный занавес, на котором одинокие и раньше времени постаревшие глаза остаются единственными точками, отличающимися от однотонного окружения.

Новые и новые капилляры лопаются, наполняя глаза кровью. Зрачки также изменяются, чернеют.

Цвет фона и цвет зрачков теперь одинаков, как будто зрачки – это и есть часть темного фона, что прорвалась внутрь глаз. Кровь уже заслонила белки, полностью скрыв их.

Радужка, прежде нетронутая, сужается до тонкой полоски, опоясывающей резко увеличившиеся зрачки. Темнота сгустилась еще сильнее, скрыв красные, отсмотревшие свое глаза.

Пять с этой стороны, шесть с другой, сделаю еще пару раз, а потом сравняю.

Сейчас глубокая ночь, и я подвожу итог дня.

Не помню ничего особенно интересного из того, что случилось сегодня. Сидел взаперти и смотрел в окно. Было еще что-то, но это мелочи.

Я стучу пальцами одной руки друг по другу. Большими по указательным. Весь мой день сопровождается этим ритуалом. Не могу найти себе места, если долго не уравниваю количество таких щелчков на одной руке с другой.

Какая же все это чушь – все, что я делаю. Эти встречи, разговоры – только щелчки, попытка привести все к одному знаменателю.

Руки едва заметно дрожат.

Встряхиваю их немного, а затем и хорошенько – никаких изменений. Тру пальцами глаза. Нужно поспать.

Указательным пальцем провожу по глазу три раза, а большим – всего лишь дважды, значит, сейчас сделаю…

Котлован, на дне которого находится мой участок. Плодородная почва позволяет мне выращивать все, что я хочу. Мягкая, немного сырая земля – кофейная гуща, от которой идет едва заметный пар.

Стенки котлована вмещают все новые и новые объемы грунта, материала для меня. Его так много, что я построил здесь город.

Когда мне хочется отдохнуть, я зачерпываю руками немного гущи и с приятным ощущением размалываю маленькие частицы в ее составе. Это и отдых, и улучшение свойств земли одновременно.

По стенкам сползает ко мне белая лавина, сметающая все на своем пути и взбивающая все в смесь кремового цвета, в которой во взвешенном состоянии плывут частички кофе, я и огромная металлическая ложка, движущаяся по кругу и уничтожающая плоды моих трудов вместе со спокойным существованием.

Урожай зданий, построенных из кофейной гущи, погиб.

Струя воды смывает остатки, но я вернусь сюда, чтобы снова начать свое дело.

Смотрю на собственное лицо. Металлические, серебряного цвета стрелки движутся по нему. Они наталкиваются на препятствия, но не останавливаются, а упорно движутся дальше, сминая все на своем пути.

Стрелки натолкнулись на мой нос и сдвинули его, переместив на другой участок лица. С каждым оборотом от моего прежнего вида остается все меньше и меньше. Глаза, смешанные стрелками в одну небольшую кляксу, продолжают смотреть. Они не могут прекратить делать это.

Волосы наступают сверху, медленно разрастаясь, и попадают в это месиво, цепляясь за стрелки, обламываясь и сминаясь. Они смешиваются с чертами моего лица, привнося свой оттенок в получающуюся смесь.

От кляксы раздавленных глаз тянется слеза.

Этой капельке удается не попасть в жернова стрелок, и она впадает в каналы на моей шее и движется по ним, разделяемая на многие, еще более мелкие капельки.

Они в свою очередь питают меня. Одна из частей достигает спиралей в ладонях и впитывается там. Механизм приведен в действие, и пальцы задвигались, с емкостями на их кончиках. Они рыщут в воздухе, собирая влагу, чтобы по тем же каналам направить ее уже в другие части тела.

Так каждая из многочисленных спиралей на моем теле приводит в действие части механизма.

Организм разогрет, он движется, активно что-то делает. Из едва заметных пор выделяется пот. Эти микрочастицы сбиваются в капли, что волной проходят по моему телу, стирая все изменения.

Прошли и по лицу, восстановив его прежние очертания.

Теперь я узнаю себя.

До завтра.

1

Необходимо двигаться как можно быстрее. Только скорость может обеспечить безопасность.

Какой бы участок цветового спектра ни оказался перед тобой, все может измениться мгновенно. Ты можешь случайно оказаться на участке синего цвета и не успеть вернуться оттуда или проскочить его. Это смертельно опасно.

2

Совсем короткие, сжатые до миллиметров промежутки – на них я позволяю себе притормозить и ощутить, как меняюсь под влиянием определенного цвета, в котором сейчас нахожусь. Это совсем легкое ощущение, и длится оно недолго. Гораздо удивительнее тогда, когда из одного цвета погружаешься в совершенно другой, но без плавного перехода. Можно обнаружить себя оттенком, которым в своем нормальном состоянии попросту не можешь стать.

Это были мои первые исследования, которые я проводил осторожно.

3

По прямой двигаться безопаснее, так как все смешано вокруг и часть цветов отсеиваются в ходе движения.

Снижая скорость и просчитывая заранее траекторию своего пути, увеличивал продолжительность нахождения в разных цветах.

Освоившись с этим, можно было продолжать.

4

Теперь движение стало более хаотичным, и не в одной плоскости, а в нескольких. Это сильно все усложнило, но результаты впечатляли. Несколько цветов смешивались в новые и давали особые оттенки, а затем попадали под действие новых цветов. И все это происходило во мне. Я усложнялся.

Скорость возрастала, а вместе с ней возросло и количество вопросов и загадок.