Владимир Марченко - Случайная симфония

А потом я узнал, что такое три ступени собеседования.

Вначале меня опрашивала девушка из отдела подбора персонала. Моя позитивная энергия, очевидно, понравилась ей и вскоре мне перезвонили, приглашая прийти на беседу к местному юристу. Парень быстренько пересказал мне основные обязанности и спросил, готов ли я? Я заверил его, что всю жизнь только и ждал этого вопроса и, конечно, готов на все 100%. Заключительным этапом стала беседа с учредителем. Она оказалась милой женщиной, а правильный ответ на вопрос о Чкалове (поскольку в хобби у меня стояла «авиация») видимо решил вопрос положительно и бесповоротно.

Как я узнал позднее, мне удалось обойти телезвезду, участника проекта «Что? Где? Когда?» некоего М. Как видите, известность в нашей стране – ничто, все равны. Уже в пятницу мне позвонили и сказали, чтобы в понедельник я выходил на работу. А я только собирался зайти в универсам за джин-тоником.

Платить обещали совершенно невероятную по тем временам сумму – 250-280 долларов. Это была полноценная зарплата для начинающего юриста. О лучшем и мечтать не стоило. Мне уже грезились дорогие коктейли, небрежно оставленные двадцатки, стильная одежда и отдых на морях за свой счет.

В компании мне понравилось. Молодые ребята были все как на подбор, претенциозные, активные, настоящие «продажники» в хорошем смысле слова. Могли впарить мертвому заколки для волос, которых у него никогда не было.

Мы продавали известный американский напиток, соки местного производства и тому подобные жидкости и считались крупной компанией. Это был хороший старт, вертикальный взлет с надежной площадки. Всему, что знал сам, меня учил старший юрист.

Он был всего на три года старше меня, но умел создать атмосферу авторитета и подчинения с поощрением. Я старался, поначалу практическая часть юриспруденции мне нравилась. Нравилось выигрывать суды, следить за поступлением денежных средств в кассу предприятия. Не нравилось, правда, вести сразу две-три компании и их должников. Общение с кучей недовольных чем-то клиентов тоже напрягало. Но это было не важно – главное, в разгар кризиса у меня была работа, а значит, я мог смотреть свысока на тех, у кого ее не было.

Но с течением времени все отчетливее стало приходить понимание того, что я занимаюсь не тем.

Я познакомился с прекрасным изобретением мира капитализма – волчьим колесом, в которое загоняют вольного человека в надежде превратить его в бегущую по кругу букашку с безумными глазами. Работа стала отнимать по 8-9 часов в день. После нее хотелось одного – спать. Максимум прочесть пару страниц легкой фантастики и отрубиться, убить еще 8-9 часов из становившегося ненавистным круговорота жизни. Я даже не понимал, куда уходила еще треть суточного времени. Оно стиралось, исчезало, незаметно поглощалось двумя предыдущими «убийцами».

Мы начали ходить с коллегами в кафе, где я попробовал наконец вожделенные коктейли, любимые Хемингуэем и прочими авторами. Узнал, сколько весят шары в боулинге. Какова на вкус дешевая пицца из псевдоитальянского ресторана.

Мы стали типичными офисными прожигателями жизни. Это был предпоследний относительно сытый год в жизни нашей страны. Доходы населения искусственно пошли вверх, наша семья заняла нишу прочного среднего класса белорусского общества. Это когда кроме оплаты жилья, содержания машины и недорогого отдыха ты мог позволить себе еще кое-что.

Я много откладывал, не подумайте. Умудрялся откладывать с двух сотен баксов. Многие друзья еще находились в поиске работы, а я уже имел модную зарплатную карточку и покупал не опостылевшее пиво местных пивоварен, а элитное российское или украинское. Сладкие джин-тоники вытеснили новые напитки, ставшие неотъемлемыми спутниками наших субботних пиршеств.

Вот тогда я и подумал, что надо плюнуть на все и смотаться в июле к морю.

2010-й год однозначно был одним из самых лучших в моей жизни. Я подключил безлимитный Интернет, на работе все шло без особых проблем, деньги копились, погода радовала, и все было в порядке. Мы ударно работали и угарно отдыхали. Я решил, что хорошим дополнением к этой приятной тенденции станет индивидуальный тур в Крым.

Я проштудировал несколько сайтов и понял, что сравнительно дешево можно добраться прямиком до Алушты из Минска. Мне обещали старый советский пансионат, переоборудованный в гостиницу. Я с радостью согласился и стать ждать свой первый трип за пару тысяч километров.

Алушта середины июля покорила меня обилием солнца, людей, ощущением лета и свободы. Вдалеке плескалось волшебное Черное море, все вокруг было свое, родное, и я начал отдыхать.

Крымское вино, украинское пиво и российский «Ягуар» были в свободном доступе. Чувства опьянения не было почти никогда. Соленая вода и яркое солнце выводили алкоголь быстрее, чем я успевал насладиться его дарами.

Скучно мне тоже не было (как и всегда). Я знакомился и общался с нашими, не нашими, условно нашими и т.д. У Крыма свое особенное очарование, которое чувствовалось во всем. Я купался в ароматах, сливался воедино с морем, дружил с солнцем и гулял, гулял, гулял…

Номер мой был очень уютным – с балконом, на четвертом этаже. Там присутствовала небольшая душевая кабинка, унитаз, телик с кучей каналов и мини-бар. Последний меня особенно радовал, в нем всегда можно было найти успокоение, приют и мечты.

С одной классной белорусской семьей мы сгоняли в Ялту, возвращались поздно на убитой синей «Ладе» восьмой модели под блатные песни. То, как она петляла по горной дороге, стало одним из самых ярких впечатлений моей жизни.

Уезжать мне не хотелось. Море ласково шептало «Оставайся!», а солнце заманчиво молча улыбалось. Чуда не произошло, расхлябанный автобус «МАЗ» поглотил белорусских туристов в своих недрах и понес нас на Родину.

А дома я обнаружил, что стал анархистом.

Умышленная неверная трактовка анархизма со стороны властей, публичных людей и обывателей отвратила от него огромный пласт общества. А между тем, если не вдаваться в подробности, анархизм – это леворадикальное течение, построенное на утопическом гипертрофированном чувстве справедливости. Придуманный Прудоном, развитый Бакуниным и графом Кропоткиным анархизм во все времена был локомотивом идейного сознания интеллигенции. И число недовольных всегда и везде было примерно одинаково.

Нет ничего наивнее, чем полагать, что придет какая-то новая власть и все сразу расцветет розовыми красками. В новейшей истории таких правителей, которые облагодетельствовали максимальное число людей, можно пересчитать по пальцам: Рузвельт, Ли Куан Ю, шейх Зайд. Вспомните еще парочку – хорошо. Все остальные – как минимум спорные личности в истории, оставившие противоречивые свидетельства современников либо откровенные тираны и деспоты. Любая власть будет коррумпированной, любое правительство – продажным, любые судьи – субъективными. И ничто не способно изменить ход этой закономерности.