Владимир Марченко - Звёзды со вкусом красной икры

Вместе мы выбираемся куда-то в лучшем случае раз в неделю. В основном это из-за моей занятости и бесконечных подработок. Но у Ирки есть с кем ходить. Компанию ей составляют такие же «успешные» и «независимые» подруги. Многие из них либо с журфака, либо надёжно укрыты финансовым крылом бойфрендов-программистов и могут заниматься «ресничками» и «переводиками». Какая-то добрая душонка шепнула Ирке о моих средних гонорарах (либо я сам сболтнул ей по-пьяни) и теперь она с гордостью заявляет, что зарабатывает больше меня, живя в своё удовольствие. Она не знает о моих эпизодических доходах от подработок, но в целом мы имеем почти одинаковые суммы в месяц. Одинаково маленькие, уточню я.

Вообще, с экономической точки зрения, я против того, чтобы двое минчан снимали в родном городе квартиру не будучи в браке. Да ещё в таком пафосном районе, как Новая Боровая. Но в арендную кабалу мы с Иркой ввязались больше двух лет назад, когда наши отношения и чувства казались нерушимыми как Великая китайская стена. В итоге мы подписали договор аренды на три года с невероятной неустойкой за досрочное расторжение. И теперь просто назло хозяйке и друг другу вынуждены жить с видом во двор и на окна других таких же счастливчиков.

Мне сигналят ещё до того, как я переступаю порог подъезда. Звук издаёт кредитная «тойота» и её недра исторгают Валеру – директора креативного агентства «Зефир продакшн». Валера молод, подтянут и переходит от рукопожатий сразу к делу.

– Нужен текст.

– На тему?

– Про перспективы малоэтажной жилой застройки.

– В Беларуси у неё нет никаких перспектив. А что твои?

– Да все заняты, а ты ведь работал на портале, связанном с недвижимостью.

– Ага, целых два месяца. Сколько и когда?

– На 10-12 тыс. знаков, до понедельника.

– Дай до вторника.

– Ладно.

– Что по деньгам?

– Ну, как обычно.

– Нет, Валера, – мотаю я головой. – 50.

– Ого, ставки растут. Ладно, буду ждать.

Мы идём в подъезд, толкая друг друга в шутку плечами.

Ирка, конечно, дома. Что-то мастерит. Вяло улыбается в ответ на мой поцелуй в щеку. Я врубаю «Евроньюс» и открываю ноутбук. Проверяю посещаемость своих статей и прикидываю гонорар. Работать сегодня больше не хочется.

– Соня зовёт к себе, – тихо говорит Ирка.

– Ты бы подумала, – откликаюсь я. – У неё, кажется, перспективный стартап.

– Не знаю, я так отвыкла от этих офисов, людей.

Начинается, думаю я. Эти вечные метания и поиски творческого человека. Ирка настолько погрязла в декадансе, что даже не замечает его.

– Тебе нужно продолжать повышать квалификацию. А это возможно только в коллективе. Ты разве забыла, как хорошо общаться, обсуждать статьи и скидывать друг другу весёлые картинки?

Ирка молчит. В последнее время извлекать из неё слова мне приходится клещами. Стараюсь не брать это на свой счёт, но всё равно становится неприятно от её показного пофигизма к моим советам и рекомендациям. Ирка уверена, что плывёт единственно верным курсом и не должна обращать внимания на всяких неудачливых худосочных мужчин.

Незаметно начинаю писать дружбанам в Вайбере и зову выпить. Первым откликается мой лучший друг и по совместительству мой адвокат Андрей. Договариваемся встретиться через час в баре у «Дана Молл».

– Я в бар, – говорю я Ирке и ухожу.

В Беларуси у любого уважающего себя журналиста должен быть личный адвокат. Даже если вы не пишите о политике и экономике. Мне в этом вопросе повезло, ибо первичную защиту мне позволяет осуществить моё юридическое образование, а дальше в дело вступает Андрей. Два дела мы уже успешно выиграли, разрушив обвинения в недостоверности изложенных сведений и обвинения в причинении ущерба деловой репутации.

Мы дружим ещё со школы, многое прошли вместе и немало повидали. По моему твёрдому убеждению, к 30 годам число твоих настоящих друзей стремится к нулю и тогда начинаешь дорожить каждым человеком. Андрей именно тот человек, которым стоит дорожить. Мы понимаем друг друга с полуслова и при этом нам всегда есть о чём поговорить.

Взять ту же Ирку. Вначале всё было радужно и мы не могли наговориться во время коротких встреч. Спустя год я стал замечать, что человек она, в общем-то, довольно ограниченный и её интересы не так уж совпадают с моими. Общаться мы стали меньше, словно через силу выдумывали темы для разговоров, а затем и вовсе пересказывали то, о чём раньше беседовали, добавляя не имеющие значения подробности. Я стал терять нить новостей из её жизни, а ей стало наплевать на мои достижения и неудачи. Не знаю, о чём разговаривают люди, женатые даже пять лет, за исключением бытовухи и тех проблем, которых у них не возникало бы, если бы они жили поодиночке.

Поэтому моей единственной нескучной любовью остаётся журналистика. Только она предполагает живое любопытство и регулярный интерес ко всему происходящему. Кое с какими постулатами журфака я согласен – жизнь подтвердила. Журналист на работе всегда. Нельзя быть журналистом с 9 утра до 18 вечера и спокойно откладывать недописанный материал. Ты должен быть всегда готов. Среди моих знакомых таких людей очень мало. В первую очередь это, конечно, Кира.

Ремесло же копирайтера при сопоставимых гонорарах отличается более тепличными условиями. Адаптация чужих текстов из Интернета тоже требует определённого мастерства и конкуренции с тысячами таких же умников, решивших легко пройти по жизни. Здесь побеждает сильнейший. Или такой середняк как я занимает выгодную нишу и болтается в ней, как известная субстанция в проруби.

Иногда, конечно, нужно выдавать и нечто уникальное и неповторимое. Тут слабаки обычно тухнут. Всё-таки интеллект у вас должен быть повыше, чем у божьей коровки, если вы хотите выдавать привлекательные для аудитории нативные тексты, а не просто подборку чужих мыслей и исследований. И здесь в дело вступают законы рынка. Большинство авторов и авторок не вписываются и потом плачутся в «телеге», что для копирайтера 800 баксов в месяц – это потолок заработка. Ну максимум косарь. Но я лично знаю людей, которые за 300 долларов даже не смотрят ТЗ. А тексты у них при этом выходят «ну такое себе». Просто ребята умеют продавать в первую очередь себя.

Хороший копирайтер знает, как уйти от ответственности за написанное. Интернет-издания в этом отношении гораздо выгоднее печатных. Меня поймали всего два раза, обычно я успеваю изменить текст ещё в те секунды, пока мне высказывают обоснованную претензию в письменном виде. И плевать на его скриншоты. Написанное электронным «пером» вырубается даже не топором, а изменяется от дуновения ветерка.

В той же юриспруденции, например, всё не так. Там документы – это почти Библия. Я сам был свидетелем того, как солидные компании обрушивались из-за пропущенного слова или неверно поставленной запятой. Как упоминание должностных лиц во всяких протоколах и уставах в течение часа превращало счастливую семью в рыдающую вдову, хныкающих детей и бледного главу фамилии, которого уводили из зала суда во внутренний дворик КГБ. Закон выступает мерилом всех ценностей человека. И если ценности эти начали подгнивать, то карающая рука Фемиды непременно опустится на его плечо.