Отец АГ - Сделать шаг (отрывок из романа)

– Кирыч, концепция изменилась: программу будем записывать параллельно моему эфиру, а затем быстренько валим на дачу.

С этими словами захожу в звукорежиссерскую студию. Странное и оригинальное у нашей радиостанции помещение. Даже гордость какая-то появляется за столь необычное решение. Собственно, это и помещением назвать нельзя – обычный большой контейнер. Ну, такой, в котором грузы на кораблях и поездах перевозят. Нет, конечно, у нас есть офис, где заседает руководство, рекламная служба, PR-щики. Там заключаются договора, разрабатывается общая стратегия радио. Туда приезжают американские боссы, для того чтобы походить с важным видом по своей вотчине, раздать персоналу джинсы и футболки – подарки с сиэтлских распродаж, похвалить кого-то или пожурить. Одним словом, осуществить хозяйский контроль.

А мы, работники эфира, размещаемся, как я уже сказал, на территории телебашни: Санкт-Петербург, улица академика Павлова, 3. Справа от входа, за телецентром вагончик наш стоит. То есть, конечно, это контейнер, но мы его зовем вагончиком. Две небольшие комнатки-студии без окон: одна эфирная, другая – монтажная, или монтажка. Между ними – малюсенький предбанник с входной дверью. Все компактно и вполне грамотно оборудовано. Про эфирную студию я уже говорил, повторяться не буду. Из неё, проходя через предбанник, в котором спрятан генератор, дающий электричество в случае экстренного отключения, попадаешь, собственно, в монтажку, где колдуют звукорежиссеры. За спиной у них расположены стеллажи с компакт-дисками, на которых записана инструментальная музыка, а также библиотека звуковых эффектов – от скрипа двери до звука сверхзвукового истребителя. Перед носом у сидящего в кресле звукорежиссера – стойка с аппаратурой, колонки и восьмиканальный цифровой магнитофон «Rolland», последнее чудо техники. Этот «Rolland» – главный рабочий агрегат звукорежей. Почти плоская машинка сантиметров пятьдесят на тридцать с кучей кнопок и маленьким экранчиком. По дорожкам экрана ползают черные прямоугольнички, которые все на студии называют колбасками. Вот эти-то самые звуковые колбаски звукорежиссеры и сводят в рекламные ролики и авторские программы.

В этом же помещении у дальней стены разместилась мини-кухня: кофеварка, электрический чайник, чуть выше – полка с микроволновкой. Рядом на полу стоит большой пластмассовый сундук, похожий на гроб. Сундук закрыт на замок, но ключ от замка лежит около микроволновки. В сундуке хранятся CD, подшивка музыкальных журналов и попкорн, подарок все тех же американцев – полсундука термостойких пакетов с этим продуктом «made in USA». Засунул такой пакет в микроволновку, и через пять минут хрустишь попкорном, чувствуя себя американским тинейджером. Забавные они перцы, наши американцы, – зарплату не повышают, но попкорн возят исправно.

Вот, собственно, и вся наша нехитрая обстановка. Если кто-то представлял себе радио не так – извините. Бананов не завезли, как любит говорить Валериус.

Кира отрывается от «Rolland’a» и слегка отъезжает от стола в своем стуле на колесиках.

– А чего вдруг такая спешка?

Кирыч совсем недавно приехал на работу. Он терпеть не может вставать рано утром, но рекламодателю приспичило послушать свой ролик именно в субботу утром, чтобы с воскресенья его уже можно было крутить в эфире. Для Кирилла такой расклад – как серпом по… сами знаете по чему, но делать нечего, приходится работать.

– Костик звонил. Сегодня на даче все наши собираются.

– Это круто, только спешить-то куда? Мне еще этим мудилам-рекламодателям ролик показать надо. А для этого его надо доделать. Потом программу твою записать и свести. Да и домой заехать не помешает. У меня даже плавок и полотенца нет.

– Ну, полотенце я тебе на даче выдам. Плавки запасные у меня там тоже есть. В конце концов, голым искупаешься. Все равно раньше позднего вечера не выберемся. Да и пьяные наверняка будем. В таком состоянии какая разница – все же свои.

– Нет уж, знаю я этих своих! В прошлый раз купался голым – всю одежду спрятали, юмористы. До дачи перся, прикрываясь кроссовками. Спасибо, что хоть кроссовки оставили. И ведь тоже свои, и тоже пьяные.

– Кир, в этот раз я лично прослежу, чтобы без инцидентов. Просто времени терять не хочется. И потом… Костик нам трех попутчиц сосватал.

– В смысле?

– Ну, там Леркины подруги выразили желание съездить. А Костя с Леркой только вечером смогут подъехать. Вот и попросили захватить девонек.

– Значит, барышни будут новые? А я опять просто водитель?

– Да ладно, о чем ты говоришь, ты супер-водитель супер-машины! Тебе первому предоставляется право выбора. Я буду довольствоваться тем, что останется. Доделывай быстро ролик, у меня все готово, начитаю быстро, раз-два и все, дело сделано.

– Какой ты быстрый, однако, – Кира ворчит, но я-то знаю – так для порядка. – Раз-два сляпал и готово. Это же процесс!

Педантичность и дотошность – еще пара черт характера Кирилла, которые меня раздражают и восхищают одновременно. Мне всегда не терпится поскорее конечный результат получить, то есть готовую программу. А Кирыч полчаса над одним миксом биться может. Не нравится ему, видишь ли, как песня в подкладку переходит. Я уже пару сигарет выкурю, пакет этого дурацкого попкорна съем, а он все колдует за «Rolland’ом». Железной воли человек: «Подожди, видишь, по битам не совпадает». Ди-джей, Мазер Факер! Но к конечному продукту не придраться, еще раз говорю – профессионал.

– Кир, может, не будем затягивать, а? Девчонки должны позвонить в течение часа. Я договорюсь на Финбане [1] Финбан – Финляндский вокзал в Санкт-Петербурге. , оттуда удобнее ехать. Давай я не буду тебя доставать, а начитаю текст, и ты тихо-мирно будешь себе дрочиться с «Rolland’ом» до конца моей смены…

– Я здесь работаю, а дрочу в свободное от работы время!

– Сегодня у тебя будет шанс отойти от рутины…

– С таким орлом пластмассовым отойдешь, пожалуй, – быстренько все лучшее приберешь. И потом, мне же душевность нужна, как без души можно трахать живого человека?

В дополнение ко всем перечисленным качествам и чертам характера Кира – еще и романтик. Не без цинизма, как я уже говорил, но романтик. Это свойство нас тоже сближает: я ведь, в принципе, такой же. Бахвальство – это так, защитная реакция на происки окружающего мира.

– Ладно, на месте разберемся, мы еще девчонок не видели. Может, только о культуре и будем беседовать.

– Почему о культуре?

– Они из «кулька».

– Да? Может, хотя бы разговор сложится.

– Ну, так что, я скажу что-нибудь дорогим радиослушателям и прихожу с текстом?

– Давай, писатель хренов. Но домой мы все равно заедем, надо же еды какой-нибудь взять.