Висенте Бласко - Детоубийцы

Воспоминаніе объ этихъ д_р_у_г_и_х_ъ, о рыбакахъ Катарохи, участвовавшихъ съ пальмарцами въ обладаніи Альбуферой, длало Г_о_л_у_б_я нервознымъ. Онъ ненавидлъ ихъ также глубоко, какъ и земледльцевъ, сокращавшихъ водное пространство, создавая все новыя поля. По словамъ старика эти рыбаки жившіе вдали отъ озера, въ окрестностяхъ Катарохи, въ перемжку съ мужиками, и превращавшіеся въ земледльцевъ, когда повышалась заработная плата, были только случайными рыбаками, людьми, возвращавшимися къ вод только подъ вліяніемъ голода, за неимніемъ боле выгодныхъ занятій.

Дядюшка Г_о_л_у_б_ь хранилъ въ душ воспоминаніе о горделивыхъ утвержденіяхъ этихъ враговъ, смотрвшихъ на себя, какъ на первыхъ поселенцевъ Альбуферы. По ихъ словамъ рыбаки Катарохи были самыми древними и имъ далъ посл завоеванія Валенсіи, славный король Хаиме первую привиллегію эксплуатаціи озера съ обязательствомъ отдавать корон пятую часть улова.

– А чмъ были тогда пальмарцы?- спрашивалъ съ ироніей старый рыбакъ. И онъ возмущался, вспоминая отвтъ рыбаковъ Катарохи. Пальмаръ де получилъ евое назваще вслдствіе того, что когда-то былъ островкомъ, покрытымъ пальмами. Въ прежнія времена прізжали сюда люди изъ Торренте и другихъ деревушекъ, занимавшіеся торговлей метлами. Они останавливались на остров и, запасшись на весь годъ карликовыми пальмами, снова поднимали паруса. Съ теченіемъ времени нсколько семействъ осталосъ на остров. Торговцы метлами превратились въ рыболововъ, увидя промыселъ этотъ выгодне, и такъ какъ они благодаря своой бродячей жизни были ловче, лучше понимали прогрессъ, то они и изобрли способъ жеребьевки мстъ, добились этой привиллегіи у королей и нанесли такимъ образомъ ущербъ жителямъ Катарохи, людямъ простоватымъ, никогда не покидавшимъ Альбуферу.

Надо было видть гнвъ дядюшки Г_о_л_у_б_я, когда онъ повторялъ это мнніе враговъ. Пальмарцы, лучшіе рыбаки озера, вдругъ оказались потомками торговцевъ метлами и пришли изъ Торренте и другихъ мстечекъ, гд никогда не видно было ни одного угря! Господи Іисусе! За меньшее оскорбленіе люди дрались до смерти на острогахъ! Онъ лучше знаетъ и заявляетъ имъ, что все ложь!

Однажды во времена его юности его назначили присяжнымъ Общины и въ его дом хранился архивъ рыбаковъ, сокровище деревни, большой сундукъ съ книжищами, распоряженіями, королевскими привиллегіями и счетовыми тетрадями, переходившій отъ одного присяжнаго въ другому, при каждомъ новомъ назначеніи. Впродолженіи вковъ онъ переносился изъ хаты въ хату, и всегда прятался подъ матрасомъ изъ боязни, что его могутъ похитить враги Пальмара. Старый рыбакъ не умлъ читать. Въ его время о такихъ вещахъ не думали, а ли больше… Однако одинъ изъ священниковъ, его другъ, изложилъ ему вечеркомъ содержаніе каракуль, наполнявшихъ пожелтвшія страницы, и онъ сохранилъ его въ своей памяти. Сначала идетъ привиллегія славнаго Санъ Хаиме, убивавшаго мавровъ. Въ своемъ благоговніи передъ королемъ-завоевателемъ, подарившимъ озеро рыбакамъ, старикъ не придавалъ значенія его королевскому титулу, а во что бы то ни стало хотлъ въ немъ видть святого. Потомъ шли концессіи донъ Педро, доньи Віоланте, донъ Мартина, донъ Фернандо, цлаго ряда королей, благословенныхъ рабовъ Божьихъ, заботившихся о бднякахъ. Каждый изъ нихъ что-нибудь дарилъ рыбакамъ, одинъ право рубить стволы въ Деес, чтобы прикрплять сти, другой,- привиллегію пользоватъся сосновой корой, чтобы окрашивать сти. То были хорошія времена! Короли, превосходные люди, чья рука всегда была открыта для бдняковъ, довольствовались пятой частью улова. Не то что теперь, когда Асьенда и прочія людскія измышленія взимаютъ каждые три мсяца поларрову серебра, чтобы позволить имъ жить на озер, принадлежавшемъ ихъ предкамъ. А когда Г_о_л_у_б_ю возражали, что пятая часть улова гораздо больше, чмъ пресловутая поларрова серебра, онъ въ нершительности чесалъ голову подъ шляпой. Ну хорошо! Пусть больше! Но платили ве деньгами и это было не такъ чувствительно.

И снова возвращался онъ къ своей ненависти къ остальнымъ обитателямъ озера. Правда, прежде на Альбуфер не было другихъ рыбаковъ, кром тхъ, что жили подъ тнью колокольни Катарохи. Тогда еще не было возможности жить около моря. Берберійскіе разбойники выходили на разсвт на берегъ, все увозя съ собой, и честный, трудящійся людъ искалъ защиты въ деревушкахъ, чтобы имъ не надли въ вид украшенія на шею цпь. Но съ теченіемъ времени, когда жизнь становилась безопасне, настоящіе рыбаки, т, которые избгали, безчестія, земледльческаго труда, перекочевали въ Пальмаръ. Они выигрывали такимъ образомъ каждый день два часа, необходимые потратить на перездъ, прежде чмъ опустить сти. Они любили озеро и потому остались на немъ. При чемъ тутъ торговцы метлами? Пальмарцы такіе же исконные поселенцы, какъ и остальные! Отъ своего дда онъ часто слышалъ, что ихъ семья происходитъ изъ Катарохи и, несомннно, у нихъ тамъ есть родственникіи, но изъ числа тхъ, кого знать не хотятъ.

Доказательствомъ того, что они были самые старые и ловкіе рыбаки, служило изобртеніе жеребьевки, столь остроумное, что до него никогда бы не додумались жители Катарохи. Эти несчастные ловятъ рыбу стями и на крючовъ. Большую часть года они голодаютъ и хотя бы обстоятельства имъ благопріятствовали, они не перестаютъ быть бдняками. А пальмарцы, люди смышленные, изучили нравы угрей. Замтивъ, что ночью они приближаются къ морю и во мрак непогоды какъ безумные, перекочевываютъ изъ озера въ каналы, они нашли боле удобнымъ загородить каналы подводными стями, помщая около нихъ верши. Ловля основывалась на обман и вся работа рыбака сводилась лишь къ тому, чтобы опорожнять содержимое стей и вновь ихъ опускать.

И затмъ, что за чудная организація пальмарской Общины!… Дядюшка Г_о_л_у_б_ь приходилъ въ восторгъ отъ этого созданія предковъ. Озеро прнадлежало рыбакамъ. Все оно принадлежало всмъ. Не такъ, какъ на материк, гд люди придумали такое свинство, какъ раздленіе земли, гд они провели межи и заборы и говорятъ съ гордостью: это твое, а это мое, какъ будто все не есть собственность Господа, и какъ будто въ день смерти у людей останется другая земля, кром той, которая навки замкнетъ уста.

Альбуфера принадлежитъ всмъ дтямъ Пальмара, безъ различія классовъ, бродягамъ, проводившимъ день въ трактир С_а_х_а_р_а, равно какъ и алькальду, посылавшему угрей, далеко-далеко, и бывшему почти такимъ же богачемъ какъ и трактирщикъ. Но при раздл озера одни мста оказывались лучше другихъ, то установился обычай ежегодной жеребьевки и хорошія мста переходили изъ рукъ въ руки. Кто сегодня бденъ, можетъ завтра стать богачемъ! Такъ устроилъ дло Богъ, при помощи жеребьевки. Кому суждено остаться бднякомъ, останется бднякомъ, но у него по крайней мр открыто окно, черезъ которое Счастье, если ему вздумается, можетъ влетть. Вотъ напр. онъ самъ, старйшій рыбакъ Пальмара. Онъ думаетъ дожить еще до ста лтъ, если не помшаетъ дьяволъ. Онъ участвовалъ боле чмъ въ восьмидесяти жеребьевкахъ. Однажды онъ вынулъ пятое мсто, какъ-то четвертое. Никогда ему не доставалооь первое, но онъ не жалуется, ибо прожилъ жизнь, не зная голода и не богатя на счетъ бдности сосда, какъ длаютъ люди въ окрестности. Къ тому же вь конц зимы, когда кончался уловъ въ лучшихъ мстахъ, предсдатель Общины объявляетъ общую ловлю, въ которой участвовали вс рыбаки, соединяя свои сти, барки и руки. Во время этого общаго предпріятія загораживалось все дно гигантской тканью стей и уловъ длился между всми поровну. Такъ должны жить люди, по-братски, иначе они превратятся въ зврей! И дядюшка Г_о_л_у_б_ь кончалъ свою рчь словами, что недаромъ же Господь, когда жилъ на эемл, проповдовалъ на озерахъ, аоходившихъ въ большей или меныней степени на Альбуферу, и окружалъ себя не земледльцами, а рыбаками, ловившими линей и угрей.