Александр Шленский - Загон предубойного содержания

Забойщик немного подумал, а затем лицо его осветилось мальчишеской приветливой улыбкой:

— Молоток возьму в подсобке и разделочный тесак. Сперва погоняю его, молотком настучу сперва по башке, потом по суставам — ноги молотком поотшибаю, а когда свалится — тесаком по горлу. Так нормально?

— Не, Лёха, так не пойдёт! Чтобы козёл стал козлом отпущения, его нельзя просто до смерти забить. Надо совершить особое… ну как его бля… во, ага… ритуальное… убийство! Жертвоприношение!

— А как это?

— Сейчас я тебе расскажу. Короче, у Серёньки Мрыхина видак дома есть, лазерные диски крутит. У него знакомый один корефан из городских ездил в Испанию, в город Барселону, и привёз ему оттуда в подарок книжку, назвается "Антология корриды".

— Анта… Чего?

— Да ничего! Ты дальше слушай. Эта книжка, какую он привёз, в ней ни бумаги, ни страниц, а только лазерные диски по номерам. Кино это, понял? Про корриду кино. Мы у Серёньки собрались в одни выходные, поддали хорошо и это кино посмотрели. Интересно, вообще… Такая, мля, толпа народу, и всей кодлой мочили одного быка. Самый главный у них назвается матадор.

— Это кто ещё такой?

— Ну это по-испански так, а по-нашему ну вроде как закольщик…

— А чего они его так обозвали, как циркового коня? Матадор, бля… Так бы и сказали, мля, — боец!

— Потому что он быка не сразу убивает, а сперва тычет ему в харю красной тряпкой.

— Ну, тычет. И чего бык?

— Бык — он как… сперва морду в сторону воротил, а потом ему надоело, и он пару раз его чуть рогом не поддел. Резвый бычок оказался. Матадор не будь дураком, сразу отбежал чуток в сторонку, покурить. Пока он туды-сюды, отдышался, мужики на лошадях выскочили и бычку весь загривок пиками искололи. Потом и быку дали маленько передохнуть, а народ, Лёха… Народ на стадионе уже ревёт, мля, как свиньи! Ну, когда на ферме свинью зарежешь, остальные свиньи — ты ж сто раз сам видал — звереют! Ревут, мля, кровь лижут, и рану лезут грызть. Так и эти, блядь, испанцы — кровь почуяли, и ревут тоже как свиньи. Ну, туды-сюды, вышли несколько ребят помельче и одна за другой навтыкали быку полну спину шампуров с ленточками на концах, по две штуки за раз. Бандерилья называется, мля, по-испански. Он так до конца с этими шампурами и бегал. А потом главный боец — это который матадор — когда увидал уже, что бык еле-еле на ногах стоит, он завернул длинный такой резак в красную тряпочку — мулетой называется — шустро подбежал и прямо из-под тряпки заправил бычку ножик между рёбер по самую рукоятку. Ну, тот брыкнул пару раз, а потом с копыт долой, и на мясо. Только сперва его ещё по кругу верёвками проволокли.

— Чегой-то? кого проволокли, матадора?

— Да какого, нах, матадора! Матадора на руках вынесли как Пеле после матча! Быка, мля, проволокли!

— А зачем проволокли-то? Потом шкуру от грязи зачищать заебёсси!

— Это ты уже у них спроси, у испанцев. Надо значит так, вот и проволокли… А, да, вот ещё — перед тем как быка завалить, он подошёл там к одной, что в переднем ряду сидела, шляпу так культурно снял, через плечо её взад кинул, и зачитал стихи по-испански. Вот так вот, Лёха! Это тебе не хуй собачий, а эта… как её… тавромахия! Ритуальное, мля, убийство, и всё по культурному. Ну, без пики мы обойдёмся, тебе и тесака хватит. А шампуров я тебе целый пучок из подсобки принесу. Ты стихи-то какие говорить будешь?

— А стихи-то нахер?

— Не нахер, а надо! Раз испанцы читают, значит и ты должен. Чё у тебя, язык отвалится?

— Так то ж бык, а энтот — козёл!

— Да один хрен, обое с рогами и с копытами.

— Ну нафиг, Митяй! Быку стихи читать — ещё туды-сюды. А козлу — впадлу…

— Да не быку, Лёха, и не козлу! Верке своей стихи зачтёшь!

— Её-то зачем в это дело мешать?

— Затем что люди тыщу лет так делали, значит надо! Вон она твоя Верка, сидит в пятом ряду слева, видишь?

— Да вижу, не суетись…

— Ну так скажи ей, чтобы она посля собрания быстро дома в парадное переоделась… Кто там сёдня из водителей — Пашка? Подбросит вас до дома и назад…. Чтоб быстро переоделась, как в театр, и шла с тобой в загон цеха номер один — смотреть, как ты козлу корриду делать будешь. Ну и это… посвящение принимать!

— Какое-такое посвящение?

— Так стихи же, которые ты зачтёшь! Посвящение называется, понял? Да, шампуры чтобы не забыть… чего ещё… Лёха, ты блин со школы хоть какие-нибудь стихи-то помнишь?

— Ну эти… «Мцыри» Лермонтова вроде помню.

— Во, дельно! Вот их Верке и зачитай! Ну, а посля уже тебя учить не надо — сам знаешь что делать. Сам тоже в парадку переоденься, уважь животное. Нормальная жертва всё же, и рога винтом закручены — не хуй собачий… Эх, Лёха, матадор, мля!..

В незаметно опустившихся на землю сумерках болезненно дремали овцы. Железный лязг отодвигаемых ворот заставил их вздрогнуть и проснуться. Из ворот, в мертвенных косых лучах люменисцентного света, вышла фигура в комбинезоне с длинным опахалом в руке, прошла коридором и, зайдя в загон, остановилась рядом с Царандоем. Человек фамильярно похлопал козла по боку, потрепал за загривок и протянул на ладони кусок рафинада. Безоаровый козёл с удовольствием схрумкал сахар и довольно почесал рогами шерстистую спину.

— Ну что, работник бородатый? Приступай! — весело сказал рабочий и встал у входа в коридор, помахивая опахалом.

Царандой пятый ака Провокатор весело подмигнул винторогому Цунарефу, многозначительно прокашлялся и громко произнёс:

— Глубокоуважаемые овцы и бараны! Дамы и господа! Пожалуйста, прослушайте объявление! В соответствии с режимом, установленном на нашем предприятии, вы сейчас проследуете в местную столовую, где вас вкусно и сытно накормят. Но не все сразу, а группами по пятьдесят голов. Перед кормлением каждому из вас надо будет пройти в медицинский бокс, где вы будете осмотрены опытным ветеринаром и врачом-диетологом, которые проверят ваше драгоценное здоровье и подберут вам наилучшую диету.

В этот момент подала голос овца, которая недавно яростно отчитывала своего мужа по прошлой жизни, не придавшего никакого значения факту трансформации своей личности в парнокопытное животное. Когда-то он был колченогим бараном, ходившим на работу и в винный магазин на двух ногах, теперь он стоял неподалёку на всех четырёх и точно так же смотрел на протекающую вокруг жизнь тупым, ничего не выражающим взглядом…

— Извините, можно я спрошу? Меня зовут Виолетта Овцехуева. Я недавно узна-а-а-ла, что в наших широтах солнечные лучи содержат недостаточное количество витамина Дэ-э-э-э. Можно попросить вас учесть это при назначении моей диэ-э-э-ты, пожа-а-а-алуйста?

— Кх… Кхм! Да-да-а-а! Непреме-е-е-енно… Ваши пожелания, мадам Овцехуева, будут непременно учтены. Есть ещё вопросы по поводу диеты? Нет вопросов? Тогда разрешите продолжить… Внимание! Перед врачебным осмотром вы должны раздеться донага и сдать на хранение одежду, деньги, ювелирные украшения, а также зубные протезы, выполненные из драгоценных металлов. После врачебного осмотра и посещения столовой вам всё вернут. Те, на кого я сейчас укажу рогами, в составе первой группы последуют за мной. Вопросы есть? Вопросов нет.