Огюстен Берроуз - Бегом с ножницами

Раздался стук в дверь. Затем легкая барабанная дробь ногтей по дереву. Пришел Нейл.

— Входи.

Он открыл дверь и переступил порог.

— Привет, Джоко, — произнес он, садясь на кровать, возле моей головы.

— Нет, собака. Или садись в ногах, или на пол, — приказал я.

Он опустил плечи, а глаза его увлажнились.

— Пожалуйста, не обращайся так со мной сегодня. Только не сегодня. Ты мне нужен.

— Правда? — спросил я, закрывая ручку и вкладывая ее в тетрадь, а тетрадь устраивая рядом с собой на кровати. — Хорошо. Как раз поэтому-то ты меня и не получишь.

Ты заслуживаешь того, чтобы нуждаться во мне, но не иметь меня.

Наши отношения уже приняли вид качелей, и как раз сегодня они оказались в нижней точке своей траектории.

Он сморщился, словно я только что выплеснул ему в лицо стакан воды. Это хорошо.

— Ну жег парень. Я просто все время о тебе думаю. Ты обладаешь какой-то чудной властью надо мной. Словно в моей жизни больше ничего нет. Словно передо мной темная сцена, а на ней единственной освещенное пятно. И в нем ты.

Мне понравилась ассоциация со сценой и с профессиональным освещением, но все равно хотелось его помучить.

— Очень жаль, потому что мне кажется, что ты просто жалок. Меня от тебя выворачивает.

Я слышал, как Натали использует слово «выворачивает», говоря о том, что Агнес умудрилась сделать с фунтом котлет. Я решил пополнить им свой скудный словарный запас. Наряду со словами «пантенол» и «экст-раординарный».

Нейл заплакал. Ссутулился и закрыл лицо руками, сложив их так, словно пил воду из ручья.

— Отлично, поплачь. Ты заслуживаешь того, чтобы страдать и чувствовать себя несчастным. Жалкий, никчемный человек. Я уже не сомневаюсь, что больше тебя не люблю. — Мне казалось, что все это звучит холодно и не брежно.

Он просительно взглянул на меня:

— Ну, пожалуйста...

— Нет.

— Пожалуйста. — Он попытался взять меня за руку.

Жест означал, что он умоляет.

Я прекрасно понимал, чего он просит. Собрался с духом, с усилием вздохнул.

— Ладно. Только в последний раз.

— А можно в задницу? — попросил Нейл, сразу повеселев.— Не слюнями, как прошлый раз. Придумаем что-нибудь другое. Больно не будет.

— Что придумаем? — с подозрением уточнил я. Несколько месяцев назад подобное уже происходило и оказалось чертовски больно. Я просил его остановиться, но он продолжал, приговаривая:

— Не волнуйся, боль пройдет, сейчас станет хорошо.

Мне больше не хотелось попасть в эту же ловушку.

Нейл окинул внимательным взглядом мои полки.

— Вот, — показал он.

Я вытянул шею, чтобы увидеть, что именно он там нашел. Оказалось, желтый тюбик с надписью «Холестерин королевы Хелен». Я очень ценил этот крем за то, что он почти моментально впитывался в волосы. В отличие от «КМС Репэр», который как-то неприятно утяжелял волосы, старомодный «Холестерин королевы Хелен» был легким и очень эффективным. Как правило, я наносил его перед сном, поскольку считал, что во время сна действие питательных веществ оказывается более глубоким.

Я скинул пижаму, а голову обернул футболкой. Свисающая с потолка лампа в соломенном абажуре освещала меня самым невыгодным образом — словно гамбургер в забегаловке.

Его член оказался уже совсем готовым, а он к тому же начал его поглаживать, чтобы возбудить еще больше.

Взглянув на себя, я расстроился. В ярком свете тело мое казалось не просто худым и тщедушным, но и практически безволосым. Это выглядело отвратительно. Я решил, что если к четырнадцати годам еще не выросли волосы ни на груди, ни на ногах, то можно о них уже и не мечтать. Брат был волосатым, а Отец нет. Он так и остался голым и гладким. Просто ужасно, что нельзя выбирать, чьи гены наследовать, а чьи можно и пропустить.

— Ложись на спину и подними ноги, — скомандовал он. Я лег, а он, согнувшись, устроился у меня между ног. Открыл тюбик «Королевы Хелен», а крышку небрежно бросил на пол.

— Подними крышку и закрой тюбик, — сказал я, потому что не хотел, чтобы на всем этом остались его волосы.

Нейл наклонился и подцепил крышку.

— Извини.

Потом выдавил кондиционер на пальцы и намазал им член. Выдавил еще немного и смазал мне задницу.

Я моментально почувствовал, как холодеют руки и ноги, словно их связали ремнями. И это несмотря на то, что стояло лето и было так жарко и душно, что можно было спать, только накрывшись мокрым полотенцем. Я дрожал, словно на морозе.

— Не бейся, — успокоил Нейл, — тебе понравится.

Он взял руками мою задницу и сунул член прямо в проход.

Ничего хорошего в этом не было, и мне вовсе не понравилось.

— Больно. — Слово прозвучало почти жалобно, и мне самому стало стыдно за свою слабость. Я даже не представлял, что могу издавать такие беспомощные звуки.

— Нормально, — снова успокоил Нейл. Потом застонал и даже закрыл глаза: — Черт подери, ну ты же и крепок!

Чем дальше он проникал тем менше я чувствовал. Было уже не так больно, но и хорошо не становилось.

— О-о-о! — закричал он.

— Тесс, — зашипел я. — Заткнись! Хочешь весь дом разбудить, идиот?

Мне хотелось включить радио, чтобы приглушить все эти отвратительные звуки— возню, его стоны, хлюпанье, которое издавала моя собственная задница. Однако радио стояло далеко — не дотянуться.

Поэтому я закрыл глаза и просто представил, что встаю и подхожу к приемнику. Воображение у меня работало отлично. Я мог четко представить, как именно поднимусь с кровати и встану босыми ногами на коврик из агавы, который принес сюда из дома, от матери. Даже почувствовал, каким шершавым он покажется босым ногам. В руке ясно ощутил ручку приемника.

А потом все закончилось. Нейл вылез из меня, и ощущение странной пустоты показалось странным и удивительным. Зато нахлынула печаль. С одной стороны, я уже успел привыкнуть к присутствию Нейла в собственном теле, хотя оно и заставляло чувствовать себя переполненным, словно мне срочно нужно в туалет. С другой стороны, это вовсе не приносило удовольствия, потому что мне больше не нравился он сам и не нравилось лежать вот так, на спине. Все это казалось таким странным.

Нейл поднялся с кровати, подошел к двери и, отперев ее, направился по коридору в ванную комнату. Вернулся через пару минут с одним из маленьких светло-желтых полотенец Агнес.

— Это брать нельзя.

— Почему?

— Просто нельзя. Возьми что-нибудь другое. Бумажные полотенца или что-нибудь еще.

То, что происходило у меня между ног, казалось отвратительным. Продолжая лежать на спине, я очень ясно чувствовал, какой я там гладкий и скользкий, как вытекает из заднего прохода сперма, попадая прямо на простыню, которую уже и без того давно пора стирать.

В конце концов, Нейл не придумал ничего лучше, как вытереть и себя, и меня моей же футболкой. Она была красной, и к тому же я из нее давно вырос. Поэтому мне было все равно. Я даже не буду ее стирать — просто выброшу. Засуну в самую глубину мусорного бака в кухне.