Алексей Шепелёв - Echo

«Лексика, орфография и пунктуация данного произведения не совместимы с программой Word!»

«Но в вообще огромный ШОК меня повергла книга Алексея А. Шепелева “ЕСНО”. После нее я еще долгое время испытывала страх и отвращение к подросткам».

«Лучшее, что я прочёл в 2000-х. Почему-то нераскрученное…»

По мнению Захара Прилепина,

Алексей Шепелёв самый необычайный, самый непредсказуемый и самый недооцененный персонаж современной молодой литературы.

Ура!

Миру — мир

спиду — нет

В — питух

Таня — швабра

Б-11 — карали

гомик есть гомик

Лена дура и т.п

НАДЮ НАША ТАНЯ

Их не зовут

Они приходят сами

заучен(н)ные лаской

руки глаз

с богатым прошлым

ΛV

Я (фамилия, имя)…перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить…, жить, учиться и бороться…. всегда выполнять законы…

… человек на земле стремится к идеалу, противоположному его натуре.

Я засмеялся потому, что… издатели то и дело присылают мне… произведения лишь одной разновидности: романы, напичканные непристойностями, вычурными словами и нарочито зловещими происшествиями. Впечатление такое, что все их пишет один и тот же автор…

Чтоб всё было обнажено до предела, чтоб все были обнажены и на пределе, чтобы все были при деле, чтоб всё было как на самом деле, чтоб были двери, пороги, сортиры, трактиры, чтоб вышибали пинками двери, чтоб пердели, пировали, даровали, били, жили — и всё это как лейтмотивы…

Убийство двух девочек… в саду.

Аффект, девочки. Аффект, ребёнок, столкнутый из окна…Что ж, твёрдо вы уверены, что не существует такой черты, за которую нельзя переходить в аффекте.

Всё от среды… не называйте зла нормальным состоянием. Для чего не изнасиловать девочки и т. д. Ещё теперь стыдятся и отговариваются аффектом, но скоро перестанут стыдиться. Прав, права, так и следует.

Насилие безмолвно, тогда как разум наделён речью……существование в основе своей благопристойно и упорядочено: труд, забота о детях, благожелательность и лояльность определяют взаимоотношения людей…но в определённых условиях те же самые люди начинают грабить, поджигать, насиловать и подвергать своих собратьев пыткам…Насилие в передовых обществах и смерть в отсталых не заданы изначально: лишь некая ошибка может повлечь их за собой.

В Тамбове… нет ни одного поэта, ни одного беллетриста! Удивительный город! …я сейчас уснул и мой кошмар — Тамбов… Видишь, как трудно мне. А как тебе — не вижу и не слышу.

Сейчас 5 часов… Вновь охватила меня моя порочная тоска, вновь я в «Тамбове», который в будущем станет для меня каким-нибудь символом, как тяжкий сон в глухую тамбовскую ночь, развеваемый утром надеждой на свидание с тобой…

Black day, stormy night

No love, no hope inside

Don’t cry, He is coming

Don’t die without

Проблема статического и динамического в искусстве. Мои герои — хватаются за предметы, за самоё реальность — схватил, оттолкнулся, отбросил — словно работают лыжными палками.

И вообще это скоростной слалом… Всякие там неровности, бугры… А палки не в руках изначально, а как бы вросшие в сугробах и по пути их и надо схватить… Конечно, несколько корявая метафора…

— По-ашепелёвски…

— О, спасибо за комплимент.

— Все события и герои — « вымышлены» — как же так?

Ну, это широкую публику дурачить легко, а как быть с теми, кто знает Вас лично — Вы ведь даже имена не потрудились изменить!

— Признаю; стыдно, стыдно, товарищ! Мне так и говорят: что ты, Олёша, с девочкой трагедия произошла, а ты… Ну живёшь ты как урод, но зачем же этим кичиться?! И самое отвратительное в том, что ты удумал всё это совместить, — а если ещё учесть и то, что ты сделал сам с ней потом…Что ж ты про это-то не написал?!

Примечание. Вышеприведённый ряд эпиграфов, выбранных автором в начале работы над произведением, в процессе развития—изменения сюжета-замысла осознаётся как излишний и не отражающий основную тему романа. Последний эпиграф, созданный автором, утерян — здесь приводятся его первоначальные наброски.

Ю — Ю болела; она проснулась только в 12 часов. Ты злоупотребляешь таблетками, говорил всегда я (мать её работает медсестрой и заносит домой лихорадку поглощения лекарств и сами эти лекарства). Полезные полужелеобразные пилюли. Горло болит, голова болит, говорит она раза два-три в месяц (а просто голова болит — чуть ли не каждый день). У меня вот, говорю, практически никогда, тьфу-тьфу, а почему? — думать, думать ей надо… Она, Ю-ю, можно сказать, глупая — со мной не сравнить. Развитие её не ушло дальше, чем группы «Вирус», «Руки вверх», «Дискотека «Авария» и отягощённое чтение краткого изложения русской классики и — конечно же и — в особенности — бессознательной любви-потребности к телевизору как к самой невинной вещи. В будущем, я думаю, всё это преобразуется в вялую любовь к профессии и статусу, а также в потребность (уже без любви) в телевизоре и таблетках (в том числе витаминах и кремах), еще, конечно, кроссворды, рецепты масок, тортов и прочие советы, кругом одни советы… Но моего мнения, как вы догадались уже, вообще никто не спрашивает. И как я ей объясню, что это, может, злоупотребление. Я, например, люблю злоупотреблять спиртным, а если мне кто-нибудь скажет, что злоупотреблять им нехорошо — неужели я поверю?! Я, допустим, слышал, что это как бы вредно, но уж если оно мне органически присуще, то я этот вопрос закрою как таковой.

Она проснулась в 12 часов, встала. В свои пятнадцать она была такой хорошей, на мой взгляд (теоретически я очень оч. понимаю в девочках). Она соответствует всем современным канонам красоты — высокая, стройная, с формами — но формы эти суть андрогинизированные, в стиле Мэрилина Мэнсона на обложке «Микеникел энимэлз» — милая, слегка а-ля Николь Кидман (здесь и далее мы будем пользоваться трафаретными образами масскульта, дабы короче достигнуть мозга читателя. —