Юрий Рытхеу - Вэкэт и Агнес

— Это было бы замечательно! — воскликнула девушка. — Наша база совсем недалеко от вашего стойбища. Всего пятнадцать километров. Вон на том берегу озера, — девушка махнула рукавицей. — На примерку далеко не ездить… Значит, здесь работаете?

— Пастухом, — уточнил Вэкэт.

— А мы даже не познакомились! — спохватилась девушка. — Меня зовут Агнес.

— А меня — Вэкэт… Это фамилия, тут меня все так зовут, а по-русски имя мое Роман.

— Очень приятно, — сказала Агнес, выпростала из огромной рукавицы маленькую руку и протянула Вэкэту.

Они пожали друг другу руки, и тут наступила затруднительная пауза, которую после долгих усилий наконец разрешила Агнес, сообщив:

— А я впервые на Чукотке.

— Вам нравится? — казенным голосом спросил Вэкэт.

— Очень! — восторженно ответила Агнес. — Конечно, оказалось совсем не так, как в книгах. Я ведь приехала, честное слово, начитавшись книг. Последнюю книгу о Севере, которую я читала, написал наш эстонский писатель Леннарт Мери… Вы читали?

— Нет, — смущенно ответил Вэкэт. — Не попадалась.

— Очень жаль, — строго произнесла Агнес. — А кого из эстонских писателей вы знаете?

Вэкэт замялся. В школе у него были хорошие отметки по литературе, но вот эстонская… Чтобы выиграть время, он спросил:

— А вы эстонка?

— Да, — ответила Агнес.

Вдруг в памяти Вэкэта сверкнуло спасительное имя.

— Юхан Смуул! — почти выкрикнул он. — Я читал его "Ледовую книгу".

— Понравилась? — заинтересованно спросила Агнес, и ее глаза опять удлинились.

— Очень! — Вэкэт говорил искренне, он рад был доставить удовольствие землячке такого хорошего писателя. — Всегда интересно читать про родную природу у человека постороннего. Наверное, самую интересную книгу об Арктике напишет африканец, который никогда не видел ни льда, ни снега…

— Это забавная мысль! — воскликнула Агнес. — Но я чувствую в ваших словах намек на то, что, по-вашему, Юхан Смуул — немного африканец. Правда?

— Я этого не говорил, — сказал Вэкэт.

Он смотрел на девушку и чувствовал нарастающее волнение и любопытство: как Агнес сюда попала? Позже он узнал ее историю.

Агнес провалила вступительные экзамены на географический факультет Тартуского университета. Агнес казалось, что экзаменаторы придирались к ней. А провалилась она на Восточной Арктике.

Она рассказывала об оленьих стадах, о промысле кита и моржа на Чукотском побережье, об устройстве яранги и заключила все это описанием одежды северного человека. Уверенная в том, что достаточно хорошо знает Север по прочитанным книгам, Агнес не посчитала нужным заглянуть в рекомендованную литературу — и вот на дополнительные вопросы о промышленном развитии Севера не смогла сказать ни слова. Более того, чувствуя, что окончательно провалила, она вступила в спор с экзаменатором, утверждая, что все эти промышленные комплексы, электростанции, каменные дома уничтожают очарование Севера, его неповторимую прелесть. Экзаменатор молча выслушал ее речь и поставил двойку.

Когда отец вернулся из отпуска, Агнес уже работала санитаркой в городской больнице. Она ожидала, что отец скажет что-нибудь утешительное, ну вроде того: "Ничего, дочка, годик поработаешь, а потом поступишь…" А он в конце первого месяца потребовал, чтобы Агнес вносила свою долю в семейный бюджет.

Знакомые и подруги предлагали места с более высокой оплатой, чем в городской больнице, но из гордости Агнес не уходила. Тайком она разузнавала, как попасть на Чукотку, нельзя ли как-нибудь завербоваться. Но требовались только квалифицированные специалисты, и Агнес с ее десятилеткой никого не интересовала. Помог случай: у подруги Агнес встретила ее брата, магаданского геолога. Он пообещал устроить Агнес в геологическую партию и сдержал свое слово. Через месяц после его отъезда Агнес получила вызов из отдела кадров Анадырской комплексной геологической экспедиции и солидную сумму подъемных.

Отец до последнего момента ничего не знал. Матери строго-настрого было приказано не выдавать тайну. Как-то за завтраком отец поинтересовался, собирается ли Агнес снова подавать документы на географический факультет. Дочь ровным голосом ответила, что не собирается, так как через неделю улетает на Чукотку. И как отец ни крепился, ни старался показать свою невозмутимость, чашка кофе задрожала в его руке. Но отец похвалил дочь и предложил помочь деньгами. Агнес ответила, что экспедиция уже выслала деньги, билет заказан. Ничего не оставалось, как пожелать дочери доброго пути. Однако оставшиеся дни перед отъездом отец был необыкновенно внимателен, а на аэродроме нежно поцеловал Агнес и шепнул на ухо: "Держись, дочка, я всегда в тебя верил".

— А чем вы занимаетесь в экспедиции? — спросил Вэкэт.

— Техник-коллектор, — ответила Агнес.

— Что это значит?

— О! — воскликнула Агнес. — Это значит все! Даже заготовка мяса и установление контактов с местным населением.

Вездеход остановился.

— Приехали, — Ачитагин полез через узенький ход наружу.

Когда Агнес и Вэкэт выпрыгнули из вездехода, Ачитагин все еще выбирался из кабины. Он тихо ругался.

Оленье стадо паслось по склону долины, на берегу замерзшей речушки. Пастухи уже бежали к вездеходу.

— Почему мы не подъехали ближе? — спросила Агнес.

— Потому что олени все равно отошли бы, — ответил Вэкэт. — Они не такие уж ручные, как кажется. Олень почти не подпускает человека к себе.

Ачитагин, наконец выбравшись из вездехода, подошел к пастуху и показал ему написанное на бумажке распоряжение бригадира.

— Это девка или парень? — спросил один из пастухов, бесцеремонно кивая на девушку.

— Не видишь, что ли? — сказал другой.

— Они говорят обо мне? — заинтересовалась Агнес — Что они сказали?

— Говорят… — Вэкэт помешкал, — говорят, что приехала красивая девушка… Длинноглазая…

— Длинноглазая? — Агнес недоверчиво посмотрела на Вэкэта.

Ачитагин позвал его, и Вэкэт оставил девушку у вездехода. На пути к стаду Ачитагин сказал:

— По всему видно, люди в оленях не разбираются. Давай заколем старых быков — все равно не раскусят, в чем дело. Наоборот, им даже покажется — хороших оленей забили, больших, мосластых…

— Ты это брось, — ответил Вэкэт. — Нехорошо людей обманывать.

— Девушка тебе понравилась, это я сразу заметил, еще в ресторане, — вздохнул Ачитагин. — Ну ладно, тогда сам выбирай оленей.

Размотав аркан и приготовив накидную петлю, Вэкэт пошел вдоль стада, высматривая жирного оленя. Вот один! Свист аркана над головой, и стадо, напуганное летящей петлей, шарахается в сторону. Мирно копавший мох олень уже лежит, поверженный рывком лахтачьего ремня. С обнаженным ножом к нему бежит Ачитагин. Через десять минут три оленя лежали на снегу. Стадо отошло в сторону.