Марк Мэннинг - Мототрек в ад

— Ну и хорошо, поспи, детка, — сказав это, Зед поцеловал девочку в лобик, было нечто отеческое в такой нежности. Ну и понятно, ведь он, великий и сексуальный, ее, трепетную и нежную, ввел в чертоги богомильских ритуалов. Ну да ладно — это все телячьи нежности, а у друзей важное дело. Они идут и Джеймс Бонд в гробу виртуальном от зависти переворачивается. Ибо братва грозна и ужасна, стремится вперед.

Под сухим дубом в темном лесу обнаружили они своих мерзких врагов.

Зодиак Мозговорот, Билл Драммонд, король пердунов, Гимпо Гимпович, Джонни-Грустняк и Бобби Соккет попрали пятами своими их грязные Харлейчики.

Набухавшись до осатанения два несчастных осколка счастья дрыхли, обсыпанные пустыми батлами из-под фуфлыжной текилы. А Гомез Гитлер обнимал резиновую куклу, с вагиной из мексиканского каучука. Гнусное и жалкое зрелище, братья и сестры, весьма…

— Взгляните на останки былой удали, пьют фуфло, спят в лесном дерьме, — процедил сквозь зубы Джонни-Грустняк. Но пора уже было приступать.

— Вставай-поднимайся, черная гнида, — прошипел Джонни-Грустняк на ухо фашистскому ниггеру

— А-а-ах, — встрепенулся в ужасе Стаггерли, чьи нервы немножко поистрепались за последнее время, — чего, что, — он, пока что, абсолютно не догонял, что происходит.

— Время завтрака, дорогой друг, — с жестокой любезностью начальника концлагеря произнес Джонни-Грустняк, — на завтрак у нас будет свининка-по-куклуксклановски.

И бедный ниггер залепетал свои молитвочки вудуистские, он понял все, но было уже слишком поздно!!! Заклинания его потеряли силу, ибо в дело был пущен Кинжал Страшной Мести, благословленный Алисой Батлер (если вы не забыли, под именем этим скрывается в виде трансвестита Адольф Гитлер в Амстердаме).

А мексиканец Гомез Гитлер вонючий просыпается от запаха вкусного, целут бабу резиновую и думает: «Интересно, откуда енто Стаггерли, хитрая негритосина, бекончику надыбал?» — а потом с ужасом понимает, что фашистский ниггер сам стал жареным беконом. Вот так. Финита ля комедия!

В костерчике жарится большая черная задница, распространяя вокруг себя аппетитнейший запах свинины по-куклуксклановски.

А на сухом дубе висит новый фрукт. Ну и фруктик!!! Всем фруктам — фрукт!!!

Бывшая слава «Говностаев Люцифера», бывшая гроза пивных, бывший кошмар невинных попок. Вы, наверное, уже сами догадались, что случилось с фашистским ниггером Стаггерли. И поделом ему.

Сотворив свое правое дело парни отправились в круглосуточную забегаловку под названием «Яйцевыжималка».

Было семь утра.

Дела правосудия обычно утомляют честных людей. Кое-кто с мозгами засранными правозащитничеством и гуманизмом всяческим, есть ведь такие люди, может утверждать попробует, что дела наших парней правосудием не являлись. Но если расуждать в духе штата Алабама 1930-х годов, то это было строгое первостатейное правосудие. Римское право, можно сказать, в чистом виде.

Значит утро раннее. Билл Драммонд, Зодиак Мозговорот, Гимпо Гимпович, Джонни-Грустняк и Бобби Соккет пьют свои утренние дозы алкоголя. И Джонни такой офигевший немного от радости не догоняет обстановочку.

— Что за срань Господня, — оглядываясь по сторонам вопрошает голубоглазый наш рыцарь уставший, — че это за заведение необычное?

В дальнем углу пустого зала сидел философичного вида старющий бухарь и грустно потягивал свое предрассветное виски.

— Обычная забегаловка, че ты не догоняешь, Джонни? — удивился Гимпо Гимпович.

— Наш друг провел шесть лет на вынужденном отдыхе, — прояснил ситуацию Зодиак Мозговорот, — и он пока что не в курсах, что многое изменилось на нашей многострадальной Родине, — мудрейший и сексуальнейший мудро и сексуально вздохнул. — Да, наш мистический остров перживал всякое, римляне, англы, норманны и прочая срань топтали священные земли Альбиона, а сейчас вон Тони Блейр, исчадье Кали-Юги, нарисовался, паршивое отродье мира профанов.

— Да уж, — встрял Гимпо Гимпович, — Тони Блейр гнида еще та, инкуб ЦРУ-шный, бля…

— В частности, одно из нововведений этого типуса, — строго зыркнув на Гимпо продолжил политологическую лекцию Зодиак Мозговорот, — появление таких вот заведений, где круглые сутки может бухать простой народ, типа вот этого старикана, — и величественным жестом величавой руки Зед-величайший указал на бухаря в дальнем углу.

— Ебическая сила, — только и смог сказать Джонни-Грустняк.

— Но все профанированное в нашем мире является искаженной попыткой соорудить истину, — лицо Зеда внезапно помудрело, ибо говорил он о вещах возвышенных, — недаром средневековые схоласты сформулировали закон о том, что «Дьвол есть обезьяна Бога», — голос Зодиака Мозговорота зазвенел самым что ни на есть мистическим образом, когда произнес имена хозяеев нашей вселенной, — и даже круглосуточные забегаловки подобные той, в которой мы сейчас находимся, они есть пародии сатанинские на мистические монастыри, в которых изготавливают садху.

— А че такое садху? — простодушно поинтересовался малыш Бобби Соккет. Вот она нынешня молодежь, элементарных вещей не догоняет! Естественно, что Зодиак Мозговорот, величайший просветитель второго и третьего тысячелетия нашей эры, мгновенно зарубился на глубокомысленнейшую лекцию.

— Мой юный безграмотный друг, — начал он говорить менторским тоном, — взгляни на вон того бухаря, и представь себе, что он замирает в одном положении на тысячу лет, так вот сидит и смотрит на этот полупустой стакан виски, целую тысячу лет!!!

— Не могу себе представить, — округлив глаза прошептал Бобби Соккет.

— Как этого можно добиться, спросишь ты меня, о, юноша! Для этого люди в Индии бросают семьи и уходят в горы, что накуриваться в лоскуты, в ветошь, каждый день с короткими перерывами на сон и небольшое количество легкой жрачки, и так день за днем в конце концов они становятся садху и либо сидят, веками глядя в одну точку, либо топают по дорогам Индии, и раздают божественую энергию направо и налево, понял, да?

— Вот это круто, вот это я понимаю, — Бобби Соккет весь просто возгорел божественным пламенем. И как-то вослед мистическому мироощущению накатила на нашего малыша какая-то достоевщина тухлая, какие-то порожняки интеллигентского гниловатого, можно сказать, толка поехали по его юному неокрепшему мозгу. Был бы тут косячок индийский крепенький может все бы одной мыслишкой тупенькой обошлось, а так целая дискуссия завязалась.

Началось все с легкого облачка грусти, которое накатило на юное, лишенное мудрых морщин чело после очередного глотка темного пива. Что-то потемнело в облике малыша, и это не осталось незамеченным взрослой компанией.