Владимир Белобров - Наступление королей

— Ну и что. — Не растерялся Бадрбасым. — А мне папа вчера двух голых женщин купил.

— Да ну? — Удивился Абызлабар.

Бадрбасым посмотрел свысока на брата и пошел к папе.

— А таких шлепанцев у тебя, брат, все равно никогда не будет! Закричал ему в спину Абызлабар.

Султан Хабазлам Баззазы сидел на ковре и курил кальян. Массивные двери распахнулись и, вслед за раздетыми девками, чародеем и павлинами, вошел Бадрбасым, сын султана.

— Да продлятся твои годы, папа. — Поклонился Бадрбасым. — Все куришь?

— Мой возлюбленный сын пришел. Садись рядом — покурим.

Бадрбасым сел рядом и, взяв запасную трубку от кальяна, побулькал.

— Чем вообще занят? — Спросил султан.

— Встретил в коридоре Абызлабара. У него шлепанцы сильнее моих загнуты.

Почему так нехорошо получается, папа, что Абызлабару — все, а мне ничего?

— Я, что ли, тебе должен шлепанцы загибать?! — Обозлился султан. — Иди отсюда!

Бадрбасым, сын султана, вышел из комнаты и пошел на базар. На базаре он хотел засунуть шлепанцы под телегу, чтобы у них сильнее загнулись носы. Когда он пристраивал шлепанцы под колеса, телега тронулась и переехала Бадрбасыма, сына султана, на этот раз до смерти.

Сначала никто не поверил, что он умер, когда увидели его с распростертыми руками в грязи. Но потом приехал султан на слоне. Он слез вниз, послушал, как у Бадрбасыма не бьется сердце и сказал:

— О, мой возлюбленный сын Бадрбасым! Ты умер! Наследником быть Абызлабару.

После смерти Бадрбасыма гибн Хабазлама его женщины достались Абызлабару.

Потом еще султан Хабазлам Баззазы гибн Нуфус тоже умер, и Абызлабар стал султаном, Повелителем Луны и Солнца, Счастливейшим из Счастливых, Хозяином Миллиона Слонов. Он сидит целыми днями на ковре и курит кальян, совсем как его папа.

А ведь на его месте должен был сидеть Бадрбасым.

Как писал мудрец древности Джамбул Алишах:

О, солнце дня, ты ярче, чем луна Но как мне быть, когда и я не знаю, Что ждет меня, какая ждет судьба?

"Кардыбарды!" — Кричит мне птичья стая.

В Золотом Веке по улицам ходдили голые женщины Не зря говорят, что Гебельс 8й Шрайбер был благородный. С детства его, во всяком случае, так воспитывали мама и папа.

Когда Гебельс вырос и стал королем, он объявил годы своего правления "Золотым Веком".

— Помните, — говорил он всегда, — что вам посчастливилось жить в Золотом Веке.

Когда Гебельс приговаривал преступника к смерти, он говорил всегда:

— Не повезло тебе, дураку. Все живут в Золотом Веке, а тебя в Золотом Веке повесят… Это же каким надо быть негодяем, чтобы тебя в Золотом Веке вешали?! Эх-ты-ы!..

Гебельс 8й Шрайбер был просветитель. Он покровительствовал искусствам с науками.

Приходит к нему один механик:

— Ваше Величество, — говорит, — соблаговолите мне выдать мешок золота, чтобы я на эти средства изобрел механического говорящего человека. Мое изобретение прославит время вашего царствования!

— Молодец! Вот мешок! Я счастлив!

Механик деньги тащит.

"Надо же, — думает, — король мешок золота подарил. Обосраться!"

А королева думает: "Еще мешок отдал, идиот! Лучше бы мне отдал!" Но вслух замечания боится делать.

Приходит король через неделю к механику.

— Ну как, голубчик, дела идут? — спрашивает.

— Только что закончил ногу.

— Покажи.

Механик ставит на стол ногу.

— Это левая? — Гебельс спрашивает.

— Так точно, можно и переставить на левую, мой король.

— Славная конструкция. Ну, трудись. Время еще есть.

Приходит Гебельс Шрайбер домой, королеве говорит:

— Одна нога уже готова.

— На что нам нога? — королева отвечает. — Зачем ты ему мешок золота дал? Он что у тебя — лишний был?!

Лучше бы мне отдал!

— Замолчи, а то стукну.

— Ну стукни, стукни! Мало я от тебя терпела?!

— Не выводи меня.

— Ну стукни, стукни, что же ты, а?! Стукни беззащитную женщину!

— Получай!

— У-у-у!

— Теперь не вой.

— У-у-у, изверг! Мешок отдал и еще дерется!

— Если б все такие как ты были, мир остановился бы в своем развитии!

— У-у-у! Золота жене пожалел! У-у-у!

— Нога, дура, это только начало. Когда всего человека доделает увидишь — тебе понравится.

— Не хочу я никакого человека! Ты меня ударил! Дай денег! У-у-у!

— Ха-ха-ха! Куда поползла, змея?

— Ох, убил! Ох, убил!

— Вот и сиди там под столом, тварь, не вмешивайся!

Через неделю Гебельс 8й Шрайбер к механику зашел.

— Докладывай.

— Закончил, Ваше Величество, вторую ногу. Изволите взглянуть?

— Ставь на стол все ноги.

— Вот-с.

— Опять левая?

— Как приказывали.

— Слушай, жулик, мое терпение лопнуло! Делаешь по одной ноге в неделю!

Я тебе не для этого мешок золота дал, чтобы ты по одной ноге в неделю делал!

Механик перепугался:

— Тык-мык, — бормочет.

— Что ты сказал?!

— … мык…

— Не проси. Ноги я у тебя возьму, а тебя повешу… Не повезло тебе, дураку. Все в Золотом Веке живут, а тебя в Золотом Веке повесят. Это же каким негодяем надо быть, чтобы тебя в Золотом-то Веке повесили?! Эх-ты-ы!

Механика повесили в мастерской.

Гебельс 8й Шрайбер взял ноги и понес в Храм Искусства И Науки.

Заходит в Храм. Там как раз цирк лилипутов выступает. Гебельс думает:

"Красиво как. Уроды в жопе ноги!" Прошел в угол, поставил железные ноги на пьедестал и на пьедестале вывел:

Железные ноги механического говорящего человека. Работы мастера Гермиппауса"

Пошел Гебельс 8й к художникам. Художники сидят кружком и срисовывают с натуры голую женщину. Восьмой Шрайбер спросил у рыжего художника:

— Ну как дела идут, рыжий?

— Только что ногу закончил, мон синьор.

— Скверная, дружок, нога. Мне не нравится… Милейший, сейчас у нас какой век?

— Золотой, Ваше Величество.

— Золотой, значит… В Золотом Веке все должно быть такое, чтобы мне нравилось. Остального быть не должно. Как бы ты отнесся к такой идее, чтобы тебя повесить?

Представляешь, все живут в Золотом Веке, а тебя в Золотом Веке повесили? Эх-ты-ы… Кругом — рай. А ты висишь!

Гебельс Шрайбер пошел дальше. У пожилого художника король выхватил из рук кисть и нанес на холст один решительный мазок.

— Так-то, брат, лучше… — он похлопал старика по спине. — До свидания, господа художники. Пишите дальше. А натурщицу я у вас забираю.

Король быстро шагал по улице. Сзади семенила натурщица. Позади натурщицы маршировал духовой оркестр.

В толпе шептались:

— Король проститутку снял.

— С титьками!

Дома королева его спрашивает:

— Это что ты в дом привел? — и заплакала.

— Молчать! Это моя муза Клио, понятно?