Павел Тетерский - Muto boyz

ТРАНКВИЛИЗАТОР: «Арбатское» красное

2 ЧАСА С MTV: Джонатан Дэвис

ЗООПАРК: человек-амфибия

— Я в благоговейном шоке, — восклицал Чикатило с видом прыщавой школьницы, которой первый раздали послушать группу «Руки вверх». — Это сколько же надо было съесть всего, чтобы намутить такое.

Мы уже минут пятнадцать пялились в огромный экран Чикатилиного «Мака». Всё это время там происходили какие-то совсем уж немыслимые вещи, метаморфозы, по сравнению с которыми все песочные человечки из клипов «Тооl» выглядели всего лишь лёгкой разминкой. Уродцы на экране раздваивались, улетали на внезапно выросших крыльях, увлекали кадр в свои расширенные зрачки и глазницы. Всё это сопровождалось такими немыслимыми цветами, которые не снились даже Кену Кизи во время его работы подопытным психотропным кроликом.

Впечатление от всего этого создавалось двоякое. Мы снимали шляпы перед неизвестным мультипликатором, но в то же время у нас назревал очередной разговор о целесообразности/нецелесообразности дальнейшего употребления наркотиков. Мы всегда были не прочь отделаться на какое-то время от своих башен, но нам не хотелось терять их вот так, радикально и бесповоротно — они были дороги нам как память.

Эту заставку Чикатило откопал где-то в дебрях Интернета. Тогда с ним ещё не был знаком каждый школьник, и он нас впечатлил. В том плане, что ни я, ни Чикатило до того момента вплотную с ним не сталкивались. Мы знали о нем понаслышке, и при слове «интернет» нам мерещилось что-то гадкое и до безысходности офисное. Мы никогда не думали, что можно так вот, с полпинка, откопать любую нужную тебе инфу. Или скачать такое вот наркоманское творение.

— Вот, Чикатило. Вот это — настоящий веб-дизайнер. Не то, что ты.

— Это не веб-дизайн. Это компьютерная анимация. Вы уже больше месяца работаете в офисе, батенька, пора бы знать такие вещи.

— Какая разница, — сказал я. У меня всегда были сложные отношения с компьютером.

— Ладно, хватит маяться хернёй на рабочем месте. Пора отправить Лизе следующую партию слоганов.

Лиза была неплохой девчонкой, хотя и немного для нас староватой. Ей недавно стукнул тридцатник, поэтому у неё были все эти морщинки, седые волосы и немного усталости во взгляде. Зато всё остальное выглядело очень даже на уровне. Она жила с каким-то парнем — своим ровесником, но нам иногда казалось, что она, как юный пионер, всегда готова об этом забыть на какое-то время. Хотя, не знаю, может, она всегда практиковала такую манеру общения с противоположным полом. А может, её парень тоже страдал от усталости и кризиса среднего возраста, что и вынуждало её так вот вести себя с подчинёнными — чёрт с ним, мы никогда на этом не зацикливались.

— Нам даже думать об этом не следует, — говорил Чикатило, отрицательно мотая слегка обросшей головой. — Секс с начальством опасен даже для женщин, не говоря уже о Красивых Мужчинах… — Потом Чикатило замолкал, и я знал, что он мучит себя одним и тем же вопросом: трахается ли Оленька с Максом. Не думаю, что там ещё что-то оставалось. Скорее всего, это интересовало его по привычке, по какой-то странной и самому ему непонятной инерции.

Стол Лизы располагался прямо напротив моего. Я не имел ничего против — она была из тех немногих, с кем здесь можно было нормально пообщаться. Чик присоединялся к нам обычно в курилке или на обеденном перерыве, потому что его отфутболили в какой-то совсем уж дальний и несусветный угол офиса. Там у них стоял стационарно установленный «Мак», и им было лень морочиться и переносить его поближе к нам. Чикатило пару раз пытался впарить им очередную околесицу про последние исследования американского психолога Джонатана Дэвиса о том, как влияет правильность выбора рабочего места на креативный импульс творческих работников, но результат был — ноль, полное зеро. Все заинтересованно слушали и даже хавали, но перебазировать «Мак» всё равно отказывались. В этой стране никогда не будет развитого капитализма — все Карнеги мира наталкиваются на природную лень и распи…дяйство. Если мыслить глобально, то это хорошо — ваши интересны только в противоборстве. С другой стороны, есть какие-то моменты, которые даже в этом самом противоборстве остаются глупыми и неинтересными — именно такой и была наша работа в офисе компании «Спрейтон».

Чикатило поклацал клавишами и залез в хотмэйл: на адрес #mailto: olitakich@hotmail.com. Этот адрес всегда меня пугал — если бы кто-нибудь додумался прочитать его справа налево, всё полетело бы к чёртовой бабушке, с Чик думал по-другому.

— Если хотя бы кому-нибудь здесь придёт в голову заняться на рабочем месте такой блажью, как обратным чтением фамилии сербской копирайтерши — значит, это наш человек, которого можно смело посвящать во все расклады. Банальный же и примитивный клерк никогда не додумается, что за всем этим может крыться какой-то розыгрыш.

Я соглашался со всем, кроме того, что Лиза, которой всё это в первую очередь предназначалось, банальным и примитивным клерком никогда не была. Но, в общем, я понимал Чикатилу. Это добавляло в наше скучное офисное времяпрепровождение хоть какой-то риск, хоть каплю чего-то, отдалённо напоминающего настоящую авантюру. Потому что вся эта идея с сербской девушкой-копирайтером Тиной Олитакич, прикованной к инвалидной коляске и выполняющей всю работу только на дому, была делом в общем-то стоящим, но абсолютно безопасным, как секс в презервативе или бритва «Жиллетт».

Чикатило загрузил в приложение несколько страниц с разномастными слоганами и отправил на адрес Лизы.

— Всё равно, Чик. Почему она с самого начала не могла быть какой-нибудь Таней Сидоровой, просто и без притязаний?

— Ты не понимаешь. Правильно созданная аура — это уже полдела. Она настраивает работодателя соответствующим образом. Таня Сидорова может придумать всякую х…ню, но у девушки с таким экзотическим именем, национальностью и судьбой, как наша подружка, это на 70 % исключается. Фрида Кало знаменита сейчас в основном не из-за своих аляповатых лубков, а из-за того, что при крушении автобуса оторвавшийся поручень зашёл ей в щель и вышел откуда-то из-под ребра, навеки приковав её к постели. Понимаешь?

— Понимаю. Но не согласен.

Чикатило вышел из хотмэйла, повернулся ко мне на своём крутящемся кресле и полез в очередные дебри:

— Ну-ка, скажи мне: как звали предводителя русских футуристов?

— Бурлюк, — ляпнул я наугад, вспомнив что-то из средней школы. В отличие от Чикатилы, меня никогда не цепляли русские футуристы.

— Неправильно, — сказал Чикатило. — Его звали ДАВИД Бурлюк. Давид, понимаешь?

— Чик, ты что, накурился в одно лицо, что ли?

— Не в этом дело. Представь себе, что его звали бы каким-нибудь Панасом. Или Степаном, или Епифаном. Кто такой Панас Бурлюк?