Иэн Уотсон - Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)

Взирая на раскинувшиеся внизу беспокойные, суетливые, шумные кварталы, Алекс испытал странное чувство: у него вдруг возникло ощущение, что башня не сужается кверху, а расширяется, наклоняясь, нависая над городом подобно Пизанской, угрожая обрушиться на Вавилон.

Отпрянув от балюстрады, он наткнулся на кого-то и едва не упал. Сильная рука поддержала Алекса.

– Что, голова закружилась?

Гупта! (Два телохранителя быстро – и незаметно – подобрались ближе.)

– Что вы здесь делаете?

– А вы как думаете? Наверное, гоняюсь за своими шекелями, ха-ха! Вообще-то я принял наконец решение относительно планов на будущее. И теперь должен стать гражданином. Гостевой месяц заканчивается. Какой смысл разбазаривать денежки, если уже можно получать доход. Похоже, вы того же мнения, вот только разбазаривать вам нечего.

Алекс хотел подать знак своим сторожам, но воздержался, чтобы не привлекать внимания Гупты. Передача такого сообщения – что индиец вовсе не собирается перебросить его через парапет, что, наоборот, это он, Алекс, должен ему деньги и что при всем этом относиться к Гупте следует с крайней осторожностью – потребовала бы слишком сложных жестов и еще более сложной маскировки, так что Алекс ограничился тем, что почесал голову.

– И что же у вас за планы? – спросил он.

– Ха-ха, разве бизнесмен, какого бы скромного звания он ни был, станет распространяться о своих задумках и выдавать секреты? Скажу лишь, что они имеют отношение к фокусам и к тому занимательному действу, которое мы с вами наблюдали не далее как вчера. Жаль, самое интересное вы пропустили.

– Только не говорите, что вы намерены вступить в партнерство с Камберчаняном!

– Как вы догадались?

– Денег на открытие собственного заведения у вас нет… разве что вы богаче, чем признаетесь.

– От вас ничего не скроешь, вы просто видите меня насквозь. Да, так оно и есть. Я буду художественным руководителем еще одного предприятия старика Камбера.

– Станете подражать «Дому Вуали»? Будете обучать метафизических стриптизерш?

– Подражать? Нет, друг мой. Я намерен превзойти их. Сотворить целое новое измерение. Голая правда, ха-ха. Давайте продолжим восхождение вместе. Если снова закружится голова, хватайтесь за мою руку. И не бойтесь, я не пойму вас превратно.

Так случилось, что в следующем отсеке башни обосновались как раз индийцы, на что безошибочно указывали густые ароматы карри и тандури.

– Самое время перекусить! Чую запах самосы. – И Гупта, жестикулируя и болтая по-гречески, потащил Алекса к лоточнику.

– Вы вовсе не обязаны из-за меня говорить на греческом. Если хотите, разговаривайте на своем.

– Дорогой друг, здесь пользуются санскритом. Я же, хотя и знаком, разумеется, с нашей великой индийской классикой, владею им недостаточно бегло для повседневных нужд.

Утолив голод острыми пирожками с ягнятиной и остудив жар мятным йогуртом, они продолжили путь, то и дело останавливаясь по зову любопытства, запасы которого у Гупты оказались неистощимыми. Позади остались Маленький Египет, Маленькая Армения, Маленькая Италия, Маленькая Скифия и Маленький Китай. О визите к царю Алекс еще не упомянул ни словом.

Они были на седьмом уровне, когда Гупта воскликнул:

– Посмотрите! Уж не наша ли добрая знакомая там, впереди?

День уже клонился к вечеру. На западе, за полями и лугами, за пустыней, солнце опустилось в балансирующий на краю горизонта мешок расплавленного золота, оплетенный паутинкой облаков. Лучи его позолотили одетую в желтое холщовое платье Дебору. Ее сопровождали двое магов в высоких конических колпаках.

– Должно быть, поднялась по внутренней лестнице, – сказал Гупта. – Коротким путем.

– Дебора! Эй, Деб!

Многочисленные японцы удивленно уставились на кричащего Алекса. Ни один из них не говорил по-японски. В этом бесконечно повторяющемся 323 году до н.э. государство Ямато еще не существовало, а японцы были корейскими эмигрантами в массе волосатых аборигенов айнов. Япония оставалась частью Китая, из которого позднее вышла ее литература. Японцы Вавилона говорили на языке Конфуция.

– Деб! Эй! – Алекс сорвался с места и, расталкивая прохожих, помчался вверх.

– Подождите! – Гупта последовал за ним, рассыпая извинения и принимая проклятия.

– Деб!

На сей раз она услышала и повернулась. То же сделали и маги. Дебора остановилась в нерешительности, помахала рукой, но люди в колпаках уже тащили ее к ближайшей арке.

Подбежав к тому же входу несколькими секундами позже, Алекс вошел в высокий зал. С полдюжины человек играли в маджонг. Горели лампы. Закрывавшие два выхода шелковые шторы висели неподвижно. Деревянная лестница поднималась к галерее с открытыми дверьми и уходила выше. Подняться наверх Дебора и ее спутники успеть не могли. Оставались двери.

– Пожалуйста! – взмолился Алекс. Игроки в маджонг повернули головы. – Женщина и маги – куда они прошли?

Ему никто не ответил, хотя игроки и защебетали о чем-то между собой.

Алекс метнулся к первой двери, развел шторы – полутемное помещение, тюфяки на полу и еще два прохода, ведущих дальше, в глубь башни.

Он перебежал к следующей. За занавесками находилось что-то вроде склада, заставленного мешками с рисом. И тоже два выхода.

Никого.

Алекс устремился к ступенькам, столкнулся с Гуптой и рванулся вверх, перепрыгивая через две ступеньки.

За первой дверью лежала залитая солнечным светом комната, перегороженная расписанными розами, ивами и цаплями ширмами; за второй – ярко освещенная спальня. Сидевшая на табурете обнаженная азиатка тщательно расчесывала длинные черные волосы. При виде незнакомца женщина выронила гребень; рука ее метнулась ко рту. Прежде чем она успела вскрикнуть, Алекс поспешно ретировался.

В третьей, темной и запущенной, не было никого и ничего, кроме огромной вазы налакированном столике.

Пыхтя и отдуваясь, он одолел еще один пролет. Зал здесь уступал по размерам предыдущим. На полках, купаясь в янтарных лучах заходящего солнца, теснились бутыли, кувшины и баночки с порошками, настойками, мазями, засоленными змеями, корнями женьшеня, органами животных. Еще два выхода. И снова ступеньки. Алекс выбрал ступеньки и очутился в похожем на чердачное помещении – темном, душном, с тяжелым, затхлым воздухом. Когда глаза немного привыкли к сумраку, он увидел сотни свисающих с потолочных балок гирлянд сушеных грибов. Других дверей, кроме той, через которую он вошел, видно не было.

Алекс вернулся в медицинский салон. С нижней галереи доносились сердитые птичьи голоса и жалобные причитания Гупты.

Глянув вниз, он увидел нескольких игроков в маджонг. Один из них угрожающе размахивал здоровущим орудием, напоминающим секач мясника, но украшенным изысканным орнаментом. За его спиной виднелись фигуры других китайцев (или японцев), которые, отложив доски, готовились дать отпор нарушившим их покой чужакам.