Кирим Баянов - Babylon

© Кирим Баянов, 2019

ISBN 978-5-4493-7130-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Что можете сказать о Призраках?

– А что вам интересно?

– Тогда начнем с вопросов, которые интересны всем. Первый. Зачем был написан рассказ «Унылый Грю»?

– Очень странный вопрос. Наверно в нем какой-то подвох. Зачем он был написан? Для того чтобы не одним любителям острых ощущений доставить удовольствие. Он получился довольно дождливым, мокрым и пасмурным, проникнуто-социальным и апокрифично-печальным. Разве нет? Мы с Акеми очень старались, чтобы он понравился всем, кто любит скудость обстановки и слякотность рифм. Что-нибудь не получилось?

– Не знаю. Я всего лишь задаю вопросы.

– Я очень разочаруюсь, если не понравилось…

– Смотрели салют в день присоединения Крыма?

– Смотрел на фотографии обоев на моей девочке и слушал Пинк Флойд. Empty spaces семьдесят девятого. Думал, что это что-то новенькое, но оказалось старенькое.

– Я бы не удивился, если бы вы сказали, что в это время еще пили Тичерс.

– Нет. Тичерс… я не пил. Я не алкоголик, я – куряка.

– Вопрос относительно остальных. Кто-нибудь из состава вашей четверки злоупотребляет алкоголем?

– Рик всё пьет, как и Мия, но никто из них не посещает клуб анонимных алкоголиков. Акеми злоупотребляет только шоколадками. А я не пью только виски… Мне он просто не нравится. Любой.

– Кто такая «девочка»?

– Моя афро-американо-японская Тошиба Сателлит черно-эбенового цвета, которую я покупал в Мобиле.

– Мы увидим Акеми?

– Если только она сама пожелает. Никто из моих коллег пока не пожелал. Но я её видел. Она ничуть не хуже Мии. Даже лучше. Но это на мой привередливый вкус.

– Простите старика насчет эбеновой «девочки». Не разделяю этой хакерской любвикартильности.

– Что поделать. Другие времена – другие картильности.

– Last presence и Steps во втором рассказе первой части – это перекличка с Secret Garden?

– Да.

– Зачем такая игра слов с названием?

– Такая игра.

– И больше ничего? Я чую подвох в вашем ответе.

– Last Present, на который мы ссылаемся, играя с названием, изменяя окончание на Last Presence, это логичная деталь в конструкции всего рассказа. Помимо… прочего она несет в себе оттенок наших эмоций и настроения. Это ви́дение, которым каждый волен распоряжаться по своему усмотрению. Естественно, что мы в праве были оставить название композиции без изменений, но что тогда бы оно отражало, кроме логичного отношения. Очевидно, что математика – наука, которая очень далека от художественной литературы. Нельзя числами выразить свое настроение и то, что ты чувствуешь. Это для кого-то из интересующихся нашей манерой подачи новость? Музыку скрипки, которую слушаешь, можно переложить в цифру, но сделать цифрой скрипку нельзя. Звук можно оцифровать, но никакая программа не в состоянии написать оперетту по нотам или хоть сколько-нибудь связный рассказ. Цифра – это то, что отличает устройство вселенной, а не то, как ею пользуется наше сердце. Это для вас неоткрытые берега?

– Откуда это загадочное «до того, как все началось»? Не из Гибсона ли?

– Именно так.

– Эта стилистическая фигура тоже, не более чем перекличка с известными произведениями или дань метрам?

– Метру, позволю себе вас поправить. Именно так, а заодно уже и стилистическая фигура, и всё остальное… Мы очень любим и уважаем его.

– Мы это кто?

– Я и Акеми. Рик не выказывал никаких симпатий по отношению к нему. А Мии он вообще был неизвестен до того момента, как я случайно спросил, не в курсе ли она, что мы позволяем себе использовать реминисценции и ссылки на других авторов чересчур часто.

– Как, по-вашему, что означает поступок Шерон Стоун принявшей предложение некой пожилой супружеской пары стать их внучкой и называть господина N и госпожу N своим дедушкой и бабушкой?

– Я подозреваю, что госпожа Шерон в раннем возрасте, в девичестве, да и в период рассвета её как женщины в полной красоте, очень переиграла в умного ребенка, рассудительную девушку и крайне интеллектуальную, но при том, черт возьми, красивую особу. А теперь – это возвращение упущенных возможностей. Так или иначе, в этом нет никакой логики, которая бы воспринималась черствыми и рассудительными людьми, как нечто бессердечное и расчетливо-сценическое. Разве такое поведение можно назвать сумасбродством или пиар ходом? Вам хотелось услышать, как я буду расчленять её поступки на частности и приводить к общему знаменателю?

– Вовсе нет.

– Тогда согласить, что даже если это пиар ход, в нем мало от холодной логики.

– Похоже на то.

– К чему такой вопрос? Из любви к госпоже Стоун или надеялись сбить меня с толку?

– Мне всегда хотелось знать, для чего она это сделала, черт возьми! А теперь я хочу знать, правда ли, что в этом есть холодная логика.

– Вы это можете узнать только от неё самой. Или… не узнать. Если бы я был на месте мадмуазель Шерон, я бы сказал вам то же, что уже сказал. Плохо лезть в чужую душу с немытыми руками. Это очень некультурно. Вас за это… поругать?

– Счет ровный. Поругаете меня – поступите некультурно по отношению к тому, к кому нужно проявлять уважение. Вы его не проявили. Ибо старше аз есмь.

– По вашей улыбке не скажешь, что вы очень-то переживаете такую невоспитанность.

– Это профессиональный сарказм?

– Славно, что наша беседа не обременена серьезностью темы, потому что, будь мы на передаче «Момент Истины», сарказмов было бы намного больше.

– Меня царем за глаза называют. Еще пара комментариев и мы не поместимся в формат.

– Ну, тогда пусть и меня вылечат, и вас вылечат…

– А что? Наркоманы в студии есть?

– В студии нет.

– А за столом?

– На счет вас неуверен. Испытываю дефицит информации.

– А среди вашей четверки? Кто-нибудь употребляет наркотические средства?

– Может, кто-то и был зависим, но сейчас нет. А что так интересует, что надо стразу справку предоставлять?

– Вы говорили, что книга терапевтична.

– Так и есть.

– Тогда как вы можете утверждать то, не будучи знакомы с проблематикой?

– Я утверждал, что она может вызволить из подавленного настроения, что она терапевтична именно в этом плане. Касательно наркотической зависимости – неуверен. Пусть возьмут в руки те, кому это интересно и прочтут, а потом мне расскажут. Я тоже хочу знать. Книга действительно написана для того, чтобы вывести из стрессовой ситуации и/или реабилитировать детей, претерпевших психологическую травму. Если вам кажется, что я незнаком с проблематикой – это вовсе не свидетельствует о моей некомпетентности. Так же, как ваша убежденность в том, что кто-то знаком с нею лучше, не может свидетельствовать об обратном.