Лидия Раевская - Мама Стифлера

За плечом тихо материализовалась из воздуха Юлька. Я вопросительно на неё посмотрела.

— Это Бумба… — Юлька шмыгнула носом, и сплюнула на пол, — ты дальше иди…

Я прикрыла дверь в комнату с Бумбиной жопой, и открыла следующую.

— Это чьё? — шёпотом спросила я у Юльки, глядя на вторую жопу. Снова незнакомую. Блять, куда я попала?!

— Это Серёга Четвёртый…

Четвёртый. Гыгыгы. Неделю назад я гуляла на его свадьбе. Четвёртый радостно женился на сестре Бумбастика. Сестра, правда, радости особой не испытывала, ибо для неё это уже был четвёртый брак. Отсюда и погоняло Серёги. Брак был в большей степени по расчёту. Ибо Четвёртому нужны были бабки на открытие собственного автосервиса, а Алле нужен был узаконенный ебырь. Ебать Аллу бесплатно не хотел никто. Стописят килограммов жыра это вам не в тапки срать.

К слову, Четвёртый весил ровно в три раза меньше своей супруги. Поэтому на их свадьбе я даже не пила. Мне и так смешно было шопесдец.

Итак, свершилось то, ради чего я забила на работу, и непременно выхвачю пиздюлей от начальства. Но оно того стоило. Я воочию увидела жопу Четвёртого! Это ж празник какой-то просто!

Я с плохо скрываемым желанием дать кому-нить пизды, обернулась к Юльке, и прошипела:

— У тебя всё?

Юлька даже не отшатнулась. Она, наоборот, приблизила своё лицо к моему, и выдохнула в него перегаром:

— У меня — да. А у тебя — нет. Ещё третья комната осталась… А главный сюрпрайз ждёт тебя даже не в ней…

И демонически захихикала.

Я без сожаления оторвала взгляд от тощей жопки Четвёртого, и открыла третью дверь…

На большой кровати, среди смятых простыней и одеял, лежала третья жопа. Смутно знакомая на первый взгляд. На второй, более пристальный — ахуенно знакомая. Жопа возлежала на простыне, как бля арабский шейх, в окружении обёрток от гандонов. Они удачно оттеняли красоту знакомой жопы, и весело блестели в лучах зимнего солнца.

Я обернулась к Юльке, и уточнила:

— Это зайка?

Юлька кивнула:

— Наверное. Я эту жопу впервые вижу. Она тебе знакома?

— Более чем.

— ТОГДА УЕБИ ЕМУ, ПИДАРАСУ ТАКОМУ!!! — вдруг завизжала Юлька, и кинулась в первую комнату с нечленораздельными воплями, зацепив по пути в правую руку лыжную палку из прихожей.

Я прислушалась. Судя по крикам, Бумбе настал пиздец. Потом снова посмотрела на своего зайку, тихо подошла к кровати, присела на корточки, и задрала простыню, свисающую до пола.

Так и есть. Пять использованных гандонов… Ах, ты ж мой пахарь-трахарь… Ах, ты ж мой Казанова контуженный… Ах, ты ж мой гигант половой… Супер-хуй, бля…

Я огляделась по сторонам, заметила на столе газету Спид-Инфо, оторвала от неё клочок, намотала его на пальцы, и, с трудом сдерживая несколько одновременных физиологических желаний, подняла с пола один гандон.

Зайка безмятежно спала, не реагируя на предсметные крики Бумбастика, доносящиеся из соседней комнаты.

Я наклонилась над зайкиной тушкой, и потрепала его по щеке свободной рукой.

Зайка открыла глаза, улыбнулась, но через секунду зайкины глаза стали похожи на два ночных горшка.

— Ли-и-ид… — выдавила из себя зайка, и закрыла руками яйца.

— Я не Лида. — Широко улыбнулась я, — я твой страшный сон, Дима…

С этими словами я шлёпнула зайку гандоном по лицу… И это было только начало.

… Через полчаса мы с Юлькой пинками загнали два изуродованных лыжными палками тела на кухню.

Тела эти тихо сидели на табуретках, и даже не сопротивлялись.

Я тяжело дышала, и порывалась ткнуть в зайкин глаз вилкой. Юлька держала лыжную палку на яйцах Бумбастика, и запрещала мне лишать зайку зрения:

— Ты притормози. Щас я тебе такой прикол покажу… Ты ему глаза потом высосешь!

— Показывай! — скомандовала я, не сводя хищного взгляда с расцарапанного зайкиного еблета.

— Сидеть! — рявкнула Юлька, слегка тыкнула в Бумбины гениталии палкой, и кивнула головой куда-то в сторону: — Открой дверь в ванную. А я пока этих ёбарей покараулю, штоп не съеблись.

Я вышла с кухни, и подёргала дверь ванной. Странно, но она была закрыта. Изнутри. Я вытянула шею, и крикнула:

— Юль, а там кто?

— Агния Барто, — ответила Юлька, и завопила: — Открывай! Пизды не дадим, не ссы!

В ванной что-то зашуршало, щёлкнул замок, дверь приоткрылась, и в маленькую щёлку высунулся чей-то нос.

Я покрепче схватилась за дверную ручку, и сильно дёрнула её на себя. Я, еси чо, в состоянии аффекта сильная што твой песдец. За дверью явно не рассчитывали на такой мощный рывок, и к моим ногам выпало тело в Юлькином халате.

— Здрасьте, дама… — поздоровалась я с телом, — Вставайте, и проходите на кухню. Чай? Кофе? Пиздюлей?

— Мне б домой… — жалобно простонало тело, и поднялось с пола.

— На такси отправлю. — Пообещала я, и дала несильного пинка телу. Для скорости.

Завидев свой халат на теле, Юлька завизжала:

— Ну-ка, блять, быстро сняла мой халат!!! Совсем ахуела что ли?! — и занесла над головой лыжную палку.

Тело взвизгнуло, и побежало куда-то вглубь квартиры. Я подошла к зайке, присела на корточки, и улыбнулась:

— А что, денег на что-то более приличное не хватило, да? Почём у нас щас опиум для народа? Пиццот рублей за ночь?

— Штука… — Тихо буркнула зайка, и вовремя зажмурилась. Правильно: зрение беречь надо.

— Слыш, Юльк, — я отчего-то развеселилась, — ты смари, какие у нас мужуки экономные: гандоны «Ванька-встанька» за рупь дваццать мешок, блядь за штуку на троих…Одна на всех — мы за ценой не постоим… Не мужуки, а золото! Всё в дом, всё в семью…

— Угу, — отозвалась Юлька, которая уже оставила в покое полутруп супруга, и деловито шарила по кастрюлям, — Зацени: они тут креветки варили. Морепродуктов захотелось, импотенты? На Виагре тоже сэкономили? Ай, маладцы какие!

В кухню на цыпочках, пряча глаза, вошла продажная женщина.

— Садись, Дуся. — Гостеприимно выдвинула ногой табуретку Юлька, — Садись, и рассказывай нам: чо вы тут делали, карамельки? Отчего вся моя квартира в серпантине и в гандонах? Вы веселились? Фестивалили? Праздники праздновали?

— Мы танцевали… — тихо ответила жрица любви, и присела на краешек табуретки.

— Ай! Танцевали они! Танцоры диско! — Юлька стукнула Бумбастика по голове крышкой от кастрюли, и заржала: — Чо танцевали-то? Рэп? Хип-хоп? Танец с саблями? Бумбастик-то у нас ещё тот танцор…

Меня уже порядком подзаебала эта пьеса абсурда, да и на работу всё-таки, хоть и с опозданием, а подъехать бы надо. Поэтому я быстро спросила:

— Вот этот хуедрыга тебя ебал? — сопроводив свой вопрос торжественным ударом кастрюльной крышкой по зайкиной голове.

— Пять раз. Два раза в жопу. — Сразу призналась жертва групового секса, и потупилась ещё больше.

— Угу. В жопу. Жопоебля — это наше всё…Вопросов больше не имею.