Элмер Мендоса - Любовник Дженис Джоплин

„Это Карлота Амалия Басайне!“ — „Ты уверен?“ — переспросила его бессмертная часть. „Абсолютно, я не сразу узнал ее, потому что она покрасила волосы, раньше у нее были русые!“ — „Да, я задала глупый вопрос, Давид. Неудивительно, что брат Рохелио не захотел упускать самую красивую девушку в Чакале. Очевидно, они поженились“. Давид негромко произнес имя Дженис.

В тюремном дворе будто проводились народные гулянья.

— Шеф, вон к вам пришли! — Смурый подавал ему знаки руками. Он расположился со своей семьей за ближним столом. Наконец появились Палафоксы, приехавшие навестить Давида; они шествовали в сопровождении Рапидо.

— Не волнуйтесь, шеф, можете спокойно разговаривать, я посторожу.

— Спасибо, друг.

Джонленнон подбежал к Давиду первым и обнял его.

— Как дела, Джон?

— Что они с тобой сделали, Санди?

— Ничего, оступился просто.

Следом подошла Мария Фернанда, за ней тетя Мария.

— Ай, мальчик мой, вот несчастье-то! Замыкал процессию Сантос Мохардин.

— Как поживает мой Санди Коуфакс? Музычку-то слушаешь, а, каброн?

„Ну вот, собрались, как говорится, в полном составе!“ — заметила карма.

Не хватало только дяди Грегорио, который еще не поправился после прощального допроса в полиции. Тетя Мария обняла Давида, обливаясь слезами.

— Храни тебя Господь, мальчик мой.

Поскольку из-за общего гвалта разговаривать нормально было невозможно, решили пойти в камеру, где Рапидо утром прибрался (Давид упомянул в разговоре, что его двоюродная сестра очень брезгливая).

— А почему дядя не приехал?

— Он, бедняга, плохо себя чувствует. Все называет себя великим неудачником: хотел, чтобы Чато имел профессию, а тот подался в партизаны; думал, из тебя получится бейсболист, а ты стал рыбаком; надеялся сделать из меня юриста, а я учусь на журналистку.

— Ему сильно не повезло.

— Я принесла тебе твои любимые такое с мачакой, — сказала Мария. — А еще фрукты, вот этот горшок с папоротником, да, и микстуру „Гемостиль“, очень способствует восстановлению сил, скоро сможешь в бейсбол играть!

— Только если Чоло встанет за кэтчера.

— О чем базар, чертов Санди, достаточно, если ты будешь в игре!

Мария Фернанда рассказала Давиду, что товарищи Чато готовятся провести в четверг митинг и участники съедутся со всего штата.

— Они станут требовать твоего немедленного освобождения и наказания тех, кто убил Чато, в первую очередь самого гнусного из них, Маскареньо.

— А мама приедет?

— Мы еще только собираемся известить ее.

— Ну, для чего это делать, — вмешался Чоло, — если го и так скоро выпустят?

— Может, правда, не надо лишний раз огорчать бедняжку? Хочешь сырку?

— Ага.

— Как тебя ублажают, каброн!

— Санди, тебе не мешало бы побриться.

— Хорошо, тетя.

— Мама, ты положила ножи?

— Вон там посмотри!

— Племянник, хорошенько ухаживай за растением, поливай через каждые два дня.

— Сеньора, ваша мачака объедение! — похвалил Ра-идо. — Из чего вы ее готовите?

— Спасибо, сеньор!

Закончив есть, Чоло повел Давида прогуляться.

— Ну, как ты тут?

— Теперь хорошо.

— Знаю, лучше воли не бывать, но, к твоему сведению, я заплатил целое состояние, чтобы с тобой обращались здесь как с принцем.

— Сейчас все просто отлично, а раньше Маскареньо меня пытал!

— Да ладно тебе, Санди, ничего такого он тебе не сделал!

— Каброн! Да я потом мочился кровью, и ноготь мне торвали!

— Подумаешь, неженка, что тебе толку от одного ногтя? У тебя их осталось целых девятнадцать!

— Меня пытали разными инструментами!

— Стерильными хотя бы?

— Не смейся, чертов Чоло!

— Не печалься, мой Санди, — уже более серьезно произнес Чоло. — И самое главное, расскажи обо всем этом адвокату!

— Почему?

— Выяснилось, что Маскареньо коллекционирует ногти, а от твоих он просто в восторге и хочет вырвать себе на память еще шесть штук. Так что, пока ублюдка нет в городе, адвокат попытается вытащить тебя из тюрьмы.

— Дались мои ногти этому сукину сыну!

— Ну, потерпи еще немного, Санди, тебе что — жалко несколько ноготков? — Давид грустно разинул рот и молча шагал, от огорчения не зная, что сказать. — Ну, все, не расстраивайся, я же только шучу. Сразу, как выйдешь, отправишься на ту сторону, договорились? Дженис будет ждать тебя с раздвинутыми ногами. — Давид улыбнулся. — Да, каброн, не забудь пометить ее знаком Зорро, ага? И еще обнюхать, как пес собачку!

— Чертов Чоло… — Они помолчали. И тут Давид вспомнил: — Послушай, есть дело, Сидронио Кастро здесь!

— Как так? — Чоло в течение уже некоторого времени был знаком с братьями Кастро и знал, что Сидронио загремел за решетку; однако он и в мыслях не допускал возможности появления его в тюрьме Агуаруто в опасном соседстве с Давидом. Он согласился на перевод своего друга в эту тюрьму исключительно из желания защитить его и создать более человечные условия существования.

— Я видел его вчера во дворе и хочу воспользоваться удобной возможностью, чтобы отомстить!

— Что? С ума сошел? И не мечтай, чертов Санди! Сейчас это не в твоих интересах; тебе, наоборот, не следует показываться ему на глаза!

— Но он убил папу!

— Сохраняй спокойствие, если попытаешься сейчас сводить счеты, вообще не выйдешь на свободу!

— Но он нарушил договоренность! Чоло притянул его к себе за волосы.

— Послушай, каброн, я потратил кучу денег на то, чтобы вытащить тебя отсюда, не вздумай подвести меня, иначе все пойдет прахом!

„Естественно, — произнесла бессмертная часть Давида, — у него отца не убивали, потому он и командует!“

— Будь очень осторожен, не забывай, что Сидронио каброн и может сделать тебе какую-нибудь подлость, скажи Рапидо быть начеку.

— Ладно.

— И не пытайся совершить глупость и тем самым огорчить Дженис, ага? Сначала женись на ней, пусть она забеременеет, и тогда, даже если тебя прикончат, останется твой наследник. На тебе лежит обязанность продолжить свой род, не забывай, что ты последний мужчина в семье, у тебя ж одни только сестры!

— Послушай, Чоло, а кактам „броненосец Потемкин“?

— Плохо, мотор конфисковали, пришлось покупать новый. Мы договорились с доном Данило об аренде баркаса, Педро Инфанте работает в одиночку, сделал уже шесть рейсов.

— А как дела у Ребеки?

— Я только что видел ее на проходной, благодаря ей нас почти не обыскивали.

— Почему ее обвинили в торговле наркотиками?

— Обычная выдумка полицейских, Санди, тебя ведь тоже оговорили, объявили кровожадным партизаном, которого следует сгноить в тюрьме. А ты, парень, хотя бы имеешь представление, кто тебя подставил?

— Говорят, что Ривера.

— Кто такой?

— Это самый мерзкий из всех рыбаков, он поднимает тяжести и все время делает упражнения.