Джон Кей - Цирк мертвецов

Джек Гавана медленно подошёл к бару и тяжело опустился на место рядом с мамой Джина. Когда Карл Риз протянул Гаване правую руку, его рукав слегка коснулся груди Моны Бёрк, пиджак распахнулся, и на боку у него обнаружилась кобура с пистолетом, рукоятка которого была украшена жемчугом. Мать Джина закурила, Карл Риз откинул прядь волос с её лица, и она улыбнулась. Про себя Натан Бёрк назвал жену маленькой грязной шлюхой. Он повторил это про себя ещё три раза, потом с лёгким треском опустил карты на стол — вышла королева бубен и пять треф. Он взял шесть взяток, за столом остался только один игрок, неприветливый чернокожий, который положил на стол деньги и в шутку стукнул Натана по лицу тыльной стороной ладони.

Бобби Фуллер допел вторую песню, слабенькую версию «C’mon Everybody», написанную одним из его кумиров Эдди Кокрэном [86] Eddie Cochran (1938–1960) — один из первых исполнителей рок-н-ролла, отличный гитарист, автор песен («Summertime Blues», «Thc Girl Can’t Help It», «Somethin’ Else», «Three Steps To Heaven»), гений студийной работы. Выступал с группой The Kelly Four. Погиб в автомобильной катастрофе. Сингл «C’mon Everybody» (1958) занимал 38-е место в хит-параде. . Раздались жидкие хлопки, ничего похожего на те бурные овации, когда люди вскакивали со своих мест, которые он срывал по выходным в «Пиджейс». Мама Джина улыбнулась Карлу Ризу, в её глазах блестело одобрение, она сделала небольшой глоток бренди. Натан Бёрк перестал сдавать карты. Он снял фартук и направился к бару, но охранник загородил вход.

Герб Стелзнер стоял рядом с кассой и резал мелкие и крупные лимоны на четыре части зазубренным ножом, острым, как бритва. Из сна исчез Стив Кокрэн и его мрачные глаза. Джек Гавана повернулся на стуле и наградил своего увечного сына взглядом, полным презрения. Охранник отвернулся, и Натан Бёрк проскользнул в дверь. Он сразу же увидел на щеке у жены родинку, которой не было, когда они были вместе. В это самое время он заметил в руке у Герба Стелзнера нож, чьё серебристое лезвие блестело в туманном голубом свете.

Карл Риз что-то прошептал Джеку Гаване, они чувствовали себя всё менее и менее уверенно, а Натан Бёрк в это время подходил к ним, сердито посматривая на жену и готовый кулаком разбить ей губы. Когда он сдёрнул её со стула, Карл Риз схватился за пистолет. В тот момент, когда его пальцы сомкнулись вокруг рукоятки, ресницы у него вздрогнули, и нож убийцы, Герба Стелзнера, наполовину вошел ему в спину. Риз сделал шаг в сторону, словно бы пропуская кого-то, и упал лицом вниз.

В первый раз в жизни Джек Гавана выглядел встревоженным, пусть даже два телохранителя и закрыли его собой. Он смотрел на кровь, текущую по спине Карла Риза. Его лицо было белее мела. Мать Джина сказала Натану, что она усвоила урок и что она хочет вернуться домой. Слёзы раскаяния потекли из её глаз, они взялись за руки и вышли из бара.

И тут во сне вновь появился актёр Стив Кокрэн. Теперь он вместе с музыкантами из клуба и Бобби Фуллером сидел в гримёрке. Сзади сидел Ларри Гавана, одетый как подобает мужчине и окружённый длинноногими женщинами в узких юбках с соблазнительными губками, чьи имена знали только официанты. Рядом цыганка с безумным взором гадала Джину по ладони. Она сказала ему: «Самые глубокие чувства всегда рождаются в спокойствии».

Тут во сне кончилась песня, и Джин проснулся.

Чувствуя беспокойство, ещё не переросшее в тревогу, он пошёл на кухню и вымыл тарелки, сваленные в раковину. Затем он принял горячий душ, вернулся в гостиную и включил телевизор. Показывали Барбару Хёрши в ночном повторе сериала «Run for Your Life». В этой серии под названием «Saro-Jane, You Never Whispered Again» Бен Газзара, игравший роль Пола Брийана, человека которому осталось жить два года, бродит по Лос-Анджелесу в поисках пропавшей девочки-подростка. В конце концов он находит её в каньоне Топанга, где она живёт в вигваме вместе с другими хиппи.

Некоторые из обитателей Топанга — настоящие фри-ки, многие из них обдолбаны психоделиками — играли в фильме второстепенные роли. Среди них была и Рейчел Купер, тридцатичетырёхлетняя бывшая проститутка, живущая на Сэндпайпер Лейн, чуть ниже по холму от Джина, в доме, который некогда арендовал Гарри Хинмен, музыкант, жестоко убитый Сьюзен Аткинс и тремя другими членами семьи Мэнсона.

На вечеринку 4 июля 1985 года Джин пошёл скорее ради Элис, для того, чтобы она быстрее почувствовала себя уютно в новом доме, в который переехала двумя неделями раньше. Там Рейчел рассказала Джину, что она была знакома, а иногда даже «работала» на Чарли Мэнсона в конце 1950-х, когда он в первый раз приехал в Лос-Анджелес с Розали, своей семнадцатилетней беременной женой.

— Я впервые увидела его, — рассказывала Купер, — когда он снимал девушек возле «Уайпаут», бара на юго-западе, который принадлежал шайке воров. В течение шести месяцев я была его главной девушкой, пока однажды он не встретил в Уэствуд-Виллидж Джуди, богатую еврейскую стерву из колледжа. У неё был белый автомобиль марки «ти-бёрд», который она переписала на него, ещё она одела его с ног до головы. Когда её отец узнал, что Чарли спит с ней, он взбесился, выследил его, и Чарли отправился обратно в тюрьму. За те два года, что мы были вместе, его сажали в тюрьму по меньшей мере пять раз. Конечно, в тюряге он научился, как разводить девушек.

Позднее, зайдя к Джину в гости, Рейчел рассказала ему, что в то время Кэтлин — мать Чарли жила в Лос-Анджелесе. Они с Чарли навестили её в Рождественский сочельник в 1957 году.

— Она жила на улице Марипоса, чуть к югу от Голливудского шоссе, в одном квартале к югу от Сансет. Мы приехали часов в девять. Чарли привёз ей подарки, дешёвые карманные книжечки, которые он купил в букинистическом магазинчике на Чероки. Мне кажется, что это были вестерны; на обложке была изображена женщина, которая держала нож у горла мужчины. Я завернула их в красивую бумагу, которую украла в Рексэлле-на-Гауэре.

Купер рассказала, что, когда они с Чарли пришли, у Кэтлин Мэнсон был в доме мужчина. Он сидел на диване без рубашки и пил пиво из банки. Мама Чарли, открывшая нам дверь в одной рубашке, быстро поздоровалась и убежала в ванную, откуда вышла уже в юбке и блузке. Чарли положил подарок на телевизор и пошёл на крохотную кухоньку. Он достал пиво из холодильника, открыл его и не выходил до тех пор, пока его мать не вернулась в гостиную и не села рядом с человеком без рубашки. Тут Чарли появился в гостиной с «будвайзером» в руке и разделочным ножом, спрятанным в брюках.

— Чарли сказал маме, — продолжала Рейчел, — что я такая же шлюха, как и она, только моложе и симпатичнее и у меня более упругая грудь. Напомню, что это были его первые слова, которые он произнёс. Секунд десять все молчали. Затем худой человек поставил пиво на столик, наклонил голову и странно посмотрел на Чарли. Он сказал, что Чарли не должен говорить так о своей матери. На что Чарли ответил, что он будет говорить о своей матери всё, что захочет, что с пяти лет он наблюдал за тем, как она трахалась с мужиками. Ещё он сказал, что он может трахнуть меня абсолютно бесплатно, так сказать «две в одном» в честь Сочельника. Тут он вытащил из-за спины нож и улыбнулся.