Маркос - Четвертая мировая война

Таким образом, в течение одного года, в Улитки и Хунты Хорошего Правительства (ХХП) прибыли (иногда с производственными проектами, иногда с финансовыми взносами, иногда с внимательным и уважительным слухом, иногда с братским словом, иногда с любопытством, иногда с научным интересом и иногда с желанием решать проблемы путем уважительного диалога и поисков договоренности между равными) тысячи людей, как лично от себя, так и от имени общественных и неправительственных организаций, организаций гуманитарной помощи и по защите прав человека, кооперативов, муниципальных властей из других штатов Мексики и других частей мира, дипломатического корпуса других стран, исследователей, артистов, музыкантов, интеллектуалов, религиозных деятелей, мелких собственников, служащих, рабочих, домохозяек или «домохозяев», сексуальных работниц, рыночных продавцов, уличных торговцев, футболистов, студентов, учителей, врачей, медсестер, предпринимателей, наемных работников, региональных властей и многих других.

Таким образом, например, в случае Овентика, Улитка сообщает, что в ней в течение года были приняты 2921 человек из других стран и 1537 из Мексики, не считая товарищей из сапатистских баз поддержки, которые обращаются к хунте для решения различных проблем.

У третьего плеча сапатистской борьбы много цветов, говорит оно на многих языках, смотрит множеством глаз и идет вместе со многими.

Именно им мы хотим, кроме нашей благодарности, передать сейчас…

Итак, подошел момент подводить счеты. Прошу вас о снисходительности, потому что для подготовки этого доклада мне пришлось проверить счета всех хунт, и у каждой из них свой способ составления дебетов и кредитов. В общем, это оказалось совсем не просто, но в любом случае, для уточнения любых деталей вы можете обратиться, начиная с 16 сентября этого года, в любую из Улиток.

Пять Хунт Хорошего Правительства, действующих на сапатистских территориях, докладывают о том, что в общей сложности в течение года ими было получено почти 12 с половиной миллионов песо, [192]потрачено около 10 миллионов и остаток составляет около 2 с половиной миллионов.

В счетах, представленных ХХП, есть серьезные различия. Это вызвано тем, что некоторые из хунт сообщили обо всех деньгах, о которых им известно, то есть они включили в счета то, что получили напрямую они сами и то, что получили Автономные Повстанческие Сапатистские муниципалитеты (Апосаму) с разрешения Хунт Хорошего Правительства. Другие хунты доложили только о том, что было получено ими напрямую, не включая полученного Апосаму.

В объемах полученных разными ХХП сумм тоже есть значительные различия; в некоторых случаях это происходит из-за того, что есть хунты (наример хунты Лос-Альтос и Пограничной Сельвы), которые соответствуют очень большой территории, в других — из-за того, что их представительства более известны «гражданским обществам» (Овентик и Ла-Реалидад) и в других — потому что разница между уровнем организационного развития между разными зонами пока еще очень велика.

Так что в приблизительных цифрах (и округленных, потому что компас докладывают с точностью до каждого сентаво), у нас есть следующая информация о финансах каждой из хунт в течение первого года работы:

На что были потрачены эти деньги? Немного позднее я расскажу об этом. Пока лишь хочу заверить, что ни песо из них не ушло на чье-то личное обогащение.

Автономные власти, сменяющие друг друга для руководства Хунтами Хорошего Правительства, в дни пребывания на работе в Улитках удовлетворяют свои личные потребности за счет вкладов жителей наших селений или поддержки САНО. Средний ежедневный расход на человека (не считая билета для проезда из общины в Улитку и обратно), например, для одного члена хунты в Ла-Гарруче, составляет менее восьми песо (в других местах эта сумма немного выше). В случае Овентика она составляет ноль песо, потому что власти приносят с собой свои лепешки, фасоль и кофе, когда у них есть (когда нет — с ними делятся те, у кого есть).

Сравните это с тем, что, например, получает в Мехико директор МИСC [193](которому платят за то, что он избавляет трудящихся этой организации от их социальных завоеваний), или например с тем, сколько стоят полотенца в резиденции президента нашей страны или например с тем, сколько платят за комплект постельных принадлежностей в доме у среднего функционера фоксистского правительства за границей или с тем, что зарабатывает депутат или сенатор.

Конечно, наши власти не пользуются услугами телохранителей, не оплачивают советников, не покупают себе последние модели автомобилей, не питаются в модных ресторанах и не назначают членов своих семей на руководящие должности. То есть, совершенно не обязательно, чтобы работа по правлению была связана с роскошью.

Упоминание о «третьем плече» было бы не полным, если бы я не вспомнил тех, кто, хотя наше молчание подталкивало стольких к версиям о «потере направления», «хаосе», «внутренних чистках», «исчезновении» или слуху, ставшему в последнее время таким модным, остался внимателен и готов постараться понять суть происходящей здесь борьбы (и формы и сроки, которыми она ведется).

Слышать, то что другой говорит и особенно то, о чем он молчит, возможно только среди тех, кто делит между собой путь и, иногда, груз.

Я имею ввиду тех, кто имея наверняка более важные дела, сохранил время и внимание необходимые для того, чтобы услышать и увидеть тех, кого обычно не слышно и не видно (или только во время «важных» мероприятий).

Тем, о ком я говорю, в сентябре этого года, как и мне, исполнится 20 лет. В первой части я мельком уже упомянул о них, потому что для нас они — это не просто средство массовой информации. Я имею в виду тех, кто работает в мексиканской газете «Ла-Хорнада».

Как и многие мужчины и женщины, поддерживающую борьбу индейских народов (и поэтому сапатистскую борьбу тоже), сотрудники «Ла-Хорнады» не обращаются к теме сапатизма по причине моды или медийного рассчета. Их вклад выходит далеко за рамки чисто журналистской деятельности, и соответствует тому, что многие назвали бы «этикой долга», потому что рожден он стремлением к реальным и справедливым переменам, а не поиском экономической или политической выгоды. Было бы несправедливо утверждать, что только сотрудники «Ла-Хорнады» были щедры и честны с нами, хочу только сказать, что они всегда были последовательны и в мире мало, очень мало тех, кто мог бы сказать это о себе и оставаться таким же в течение 20 лет.

Я знаю, что забегаю вперед, но я почти уверен, что в день своего рождения именинница, «Ла-Хорнада», проснется со страницами полными поздравлений с двадцатилетием, которые придут ей отовсюду, и вряд ли у нее найдется место для поздравлений, которые пошлем ей мы, самые маленькие из ее братьев. Поэтому мы забегаем вперед и в этот ее «не день рожденья» мы отправляем всем ее сотрудникам и сотрудницам наше объятие, только одно, но из тех, что даются только среди братьев, когда говорятся те вещи, которых обычно не говорится. И вместе с ним идет и мое личное объятие, с надеждой дать его когда-нибудь персонально (желательно не пост мортем) всем и каждому (-ой) из сотрудников «Ла-Хорнады».