Маркос - Четвертая мировая война

На этой же пресс-конференции субкоманданте Маркос сообщает о решении сапатистов осуществить мирных поход на Мехико («поход цвета земли») с требованием конституционного признания прав и культуры индейских народов. В походе примут участие 23 команданте и один субкоманданте из подпольного революционного индейского комитета и тысячи добровольцев из Мексики и из-за границы. За три недели до начала похода президент Фокс заявляет: «Мексика больше, чем Чьяпас… Поход так поход. Не хотят похода — пусть не идут. Как хотят». Но проходит всего несколько дней, и под влиянием результатов опроса общественного мнения и интереса мировых СМИ мнение президента резко меняется: «В эти дни мой приоритет — это помочь успеху похода. Я рискую моим президентством и всем моим политическим капиталом. Но надо дать Маркосу шанс», — заявляет Фокс 23 февраля 2001 года. В шесть утра 25 февраля вместе с командованием САНО из Чьяпаса отправились более трех тысяч сапатистов и симпатизирующих. На пути к ним присоединялись многие другие. Поход продолжался в общей сложности 37 дней, в нем участвовали десятки тысяч индейцев и неиндейцев, были пройдены 13 штатов страны, где состоялось в общей сложности 77 массовых встреч и митингов. 11 марта сапатисты прибывают на центральную площадь страны — Сокало. На ней и вокруг нее — около полутора миллионов встречающих. Маркос отказывается от предлагаемой Фоксом личной встречи и вместе с остальными участниками сапатистского командования в течение почти двух недель в Мехико практически круглосуточно проводит сотни встреч с представителями самых разных общественных организаций и движений. Поход на Мехико заканчивается 28 марта выступлением в Конгрессе команданте Эстер, говорящей о тройной дискриминации индейских женщин — как бедных, как женщин и как индианок.

25 апреля мексиканский сенат «единогласно» ратифицирует новый закон о правах и культуре индейцев. Президент Фокс и все три ветви государственной власти аплодируют этому решению. Этот закон не имеет ничего общего с сапатистскими требованиями и соглашениями Сан-Андреса, из него выхолощены все сколько-нибудь значимые пункты. Это пощечина не только сапатистам и индейцам, но и большинству мексиканцев, поддержавших эти требования. Сапатисты заявляют о прекращении переговоров и полном разрыве контактов с правительством и, в качестве последней попытки спасти мирный процесс, обращаются в Верховный суд страны с просьбой о пересмотре этого решения.

Наступает период молчания сапатистов, длящийся более полутора лет. Ходят всевозможные слухи о болезни, смерти или бегстве субкоманданте Маркоса из Мексики. На одном из светских приемов в Мехико Висенте Фокс спрашивает у португальского писателя Жозе Сарамаго, известного своей близостью к сапатистам, о причинах молчания Маркоса. «Они не молчат, — отвечает ему Сарамаго, — это вы не слышите».

6 сентября 2002 года Верховный суд Мексики заявил о своей некомпетентности для внесения поправок в конституцию. Последняя дверь на пути к мирному решению захлопывается. Одновременно с этим ультраправые боевики продолжают нападения на гражданские общины, убийства и похищения сапатистских активистов повторяются по всему штату. Вопреки ожиданиям, САНО не делает никаких заявлений, общины на время прерывают контакты с внешним миром и закрываются для проведения внутренних консультаций в ситуации, которая кажется безвыходной.

Неожиданно в октябре в прессе появляется письмо Маркоса испанскому музыканту Анхелю Ларе по прозвищу «Русский», в котором субкоманданте… Впрочем, вся эта история и переписка достаточно подробно изложены на страницах этой книги и вряд ли стоит их пересказывать.

Очень интересно отношение к сапатистам средств массовой информации. В первые дни января 1994 года практически все они выступили с осуждением и утверждениями «бесперспективности» вооруженного пути. Буквально через несколько дней после публикации первых коммюнике САНО, писем и интервью Маркоса столь однозначные оценки встречаются все реже. Даже правительственная пресса уже через несколько месяцев после восстания вынуждена отказаться от своего первоначального тезиса о «белых профессионалах насилия, манипулирующих индейцами» и начинает признавать, что сапатизм опирается на реальную социальную базу. Потом наступает период моды на сапатизм, так называемой «маркомании», и, как когда-то Куба или Никарагуа, штат Чьяпас превращается в одно из главных направлений «революционного туризма». Некоторые теряют чувство меры. Другие пытаются сделать бизнес. Фирма Benetton тщетно пытается связаться с Маркосом, чтобы сделать эксклюзивный ролик рекламы своей походной одежды. На одной из пресс-конференций в Ла-Реалидад какая-то журналистка пытается подарить Маркосу пачку презервативов с его портретом. Он взрывается: «С индейской кровью не шутят». Пик популярности Маркоса приходится на период «похода цвета земли» на Мехико. Тогда, согласно опросам, его рейтинг составлял более 70 % — это было почти в два раза выше, чем у только что избранного президента Фокса. Благодаря безукоризненной моральной репутации сапатистов и полному отсутствию таковой у всех без исключения политических партий Мексики, в разные моменты различные политики предлагали сапатистами свое «бескорыстное представительство» их интересов. Вспоминая об этом периоде, Маркос отмечал, что особенно больно было еще раз убедиться в цинизме и прагматизме множества различных «левых альтернатив». В то же время многие догматики слева восприняли мирный поход на Мехико как отказ от революционной борьбы и скатывание к реформизму. Многие традиционные политики ожидали в результате похода сапатистов на Мехико превращения САНО в еще одну политическую партию, а Маркоса — в очередного вождя оппозиции. Разрыв всех контактов с правительством и возвращение в сельву казалось политическим самоубийством. В период молчания сапатистов, длившегося с апреля 2001 по октябрь 2003 года (прерванного только одним кратким заявлением в связи с убийством в Мехико правозащитницы Дигны Очоа), тема восстания в Чьяпасе исчезла с первых страниц мировой прессы. Некоторые восприняли это молчание как крупную ошибку в коммуникационной политике сапатистов. Так или иначе, это послужило поводом для многих превратить эту тему в табу и сегодняшние интереснейшие события в общинах не освещаются никем, кроме нескольких мексиканских газет и испаноязычных левых сайтов.

Вообще история отношений сапатистов с традиционными левыми движениями складывалась сложно. Не желая иметь проблем с мексиканскими властями, правительство Кубы — форпост революционного движения — все эти десять лет предпочитало воздерживаться от комментариев. За все эти годы Фидель лишь два раза коснулся этой темы. В первый раз непосредственно после восстания, подтверждая уже известную истину о том, что Куба не занималась и не занимается подготовкой мексиканских партизан, и во второй — во время «похода цвета земли», признав, что идея мирного похода на Мехико — очень удачный политический ход.