Чарльз Буковски - Музыка горячей воды (Hot Water Music)

Но все равно застревать на шоссе ему не нравилось. Бессмысленно. Он посмотрел на двух парней на переднем сиденье седана. Оба говорили одновременно и смеялись. Пара щеглов, года 23-24. Фрэнк радовался, что не надо слушать, о чем они говорят. Щеглы начинали его раздражать.

И тут Фрэнк узрел свой шанс. Машина справа от старого седана чуть разогналась и вырвалась вперед. Фрэнк стал обруливать колымагу.

Он уже ошутил вкус свободы – сейчас прорвется. Хоть какая-то победа после жуткого дня с жутким вечером впереди. У него все получится.

И только собрался обогнать старый седан, как щегол за рулем поддал газу, подрезал его и вновь поехал вровень с другой машиной.

Фрэнк опять пристроился за машиной щеглов. Они по-прежнему болтали и ржали. Фрэнк заметил у них наклейку на бампере: «ИИСУС ТЕБЯ ЛЮБИТ».

На заднем стекле у них была переводилка. «ТЕ, КТО»*.

* «Те, Кто» (The Who, с 1964) – английская рок-группа.

Ну вот Иисус у них есть, «Те, Кто» у них есть. Почему же, еб вашу мать, они его вперед не пропустят?

Фрэнк тащился за ними, приклеившись к их заднему бамперу. Они продолжали трепаться и ржать. И ехали ровно с той же скоростью, что и машина справа. 50 миль в час.

Фрэнк глянул в заднее зеркальце. Насколько хватало глаз, тянулся сплошной поток машин.

Он срулил со скоростной полосы на соседнюю, затем – на медленную. Там все двигалось быстрее. Фрэнк объюлил машину впереди, метнувшись влево, и вырвался на простор. И тут же заметил, что старый седан тоже наддал. Щеглы теперь с ним поравнялись. Фрэнк проверил спидометр. 62 м/ч. Фрэнк разогнался до 65. Щеглы держались рядом. Он рванул к 70. Щеглы не отставали.

Вот теперь они спешат. Почему?

Фрэнк надавил на акселератор до отказа. «Фольк» способен лишь на 75. Он загубит двигатель, или тяги полетят. Щеглы держались с ним вровень, хотя и свою машину загоняли до смерти.

Он посмотрел на них. Два молодых и светловолосых, жиденькие бороденки. Лица обернулись к нему. Оба никакие, как индюшкины гузки с дырками ртов.

Щегол-пассажир показал ему средний палец.

Фрэнк ткнул сначала в него, потом в водителя. А затем показал на съезд с трассы. Оба кивнули.

Фрэнк довел их до выезда. Тормознул на светофоре. Щеглы за ним подождали. Затем он свернул вправо, щеглы – за ним. Он ехал, пока не увидел супермаркет. Заехал на стоянку. Отметил погрузочную эстакаду. Там было темно. Супермаркет закрыт. На эстакаде никого не было, стальные шторы опущены. Внутри – ничего, только штабеля пустых ящиков. Фрэнк подъехал к эстакаде. Вышел из машины, запер ее и поднялся по пандусу на эстакаду. Щеглы поставили свою колымагу рядом с его машиной и вышли.

Поднялись к нему. В обоих – не больше 130 фунтов. Вдвоем они были тяжелее его фунтов на 30.

Затем тот, который показывал ему палец, сказал:

– Ладно, говнюк! – И кинулся на Фрэнка, пронзительно взвизгнув, а руки при этом выставил плоско, будто в каком-то каратэ.

Крутнулся на месте, попробовал пнуть Фрэнка по ходу пяткой, промахнулся, опять оказался к Фрэнку лицом и заехал ему по уху ладонью. Шлепнул, не более того. Фрэнк вложил в хук справа ему в живот все свои 230 фунтов, и щегол сложился пополам и рухнул на эстакаду.

Второй щегол выхватил нож, щелкнул лезвием.

– Я, блядь, тебе яйца отрежу,- сказал он. Фрэнк дождался, когда щегол на него кинется.

Тот нервно перебрасывал нож из руки в руку. Фрэнк отступил к ящикам. Щегол надвигался и шипел. Фрэнк ждал, спиной прижавшись к ящикам. И когда щегол бросился, Фрэнк поднял руку, схватил один ящик и швырнул в него. Ящик попал щеглу в лицо, и Фрэнк тут же дернулся вперед и перехватил руку с ножом. Сталь звякнула о бетон, и Фрэнк закрутил щеглу руку за спину. Как можно выше.

– Не ломайте мне, пожалуйста, руку!- заверещал щегол.

Фрэнк его отпустил, но дал пинка под зад, сильно. Парнишка упал лицом вперед, держась за жопу. Фрэнк подобрал нож, закрыл лезвие, сунул в карман и медленно пошел к своей машине. Когда завелся, увидел, что щеглы стоят возле своей колымаги и смотрят на него. Они уже не болтали, не смеялись.

Он вдруг разогнал машину прямо на них. Щеглы прыснули в стороны, а он в последний момент свернул. Потом сбавил скорость и выехал с площадки.

Руки дрожали. Не день, а черт знает что. Он ехал по бульвару. «Фольк» бежал плохо, плевался, будто возражал против насилия над собой на трассе.

Потом Фрэнк увидел бар. «Удачливый рыцарь». Перед входом – стоянка. Он затормозил, вышел и вошел.

Сел, заказал «Бад».

– Где у вас телефон?

Бармен сказал. В глубине, возле сральника. Фрэнк сунул монетку и набрал номер.

– Да? – ответила Фрэн.

– Слушай, Фрэн, я припоздаю. Меня задержали. Скоро увидимся.

– Задержали? Тебя арестовали? Ограбили?

– Не, в драку ввязался.

– В драку! Да что ты мне рассказываешь? Ты и с зонтиком не совладаешь!

– Фрэн, я бы предпочел, чтоб ты больше не пользовалась стертыми оборотами.

– Но это же правда! Ты и зонтика не сложишь! Фрэнк повесил трубку и вернулся к табурету у

стойки. Поднес ко рту бутылку «Бада» и хлебнул.

– Люблю мужчин, пьющих прямо из горла! С ним рядом кто-то сидел. Женщина. Лет 38, под

ногтями грязь, обесцвеченные волосы небрежно присобраны на макушке. В ушах болтались два серебряных кольца, а рот был густо накрашен. Она облизнула губы – медленно,- потом сунула в этот свой рот «Вирджинию слимз» и закурила.

– Я Дайана.

– Фрэнк. Что пьете?

– Он знает…- Женщина кивнула бармену, и тот снял с полки ее любимый виски и двинул бутылку к ним. Фрэнк выложил десятку.

– Ваше лицо завораживает,- сказала Дайана.- Чем занимаетесь?

– Ничем.

– Вот такие мне и нравятся.

Она отпила, а по ходу прижалась бедром к его ноге. Ногтем Фрэнк медленно счистил со своей бутылки этикетку. Дайана допила. Фрэнк поманил бармена.

– Еще два.

– Ага, а вы что будете?

– Возьму ее.

– Ее возьмете? – переспросил бармен.- Ниче себе!

Все трое рассмеялись. Фрэнк подкурил, а бармен снял с полки бутылку. Вдруг показалось, что вечер ничего так себе.

Мне тогда было, наверное, лет 28. На работу я не ходил, но немного денег имелось – повезло на скачках наконец-то. Времени часов 9 вечера. До этого я долго сидел у себя в съемной комнате и бухал. Мне стало скучно, и я вышел побродить по улице. Дошел до бара через дорогу от моего обычного водопоя и, не понять, чего ради, заглянул. Там было гораздо чище и форсовей, чем в моем обычном баре, и я подумал: может, и склеится кто.

Я сел у входа, а через пару табуретов от меня сидела эта девушка. Одна сидела, а еще четверо-пятеро мужчин и женщин расположились у другого конца стойки. Там с ними болтал бармен, смеялся. Просидел я так минуты три-четыре. Бармен по-прежнему болтал и хохотал. Терпеть не могу это мудачье – пьют сколько влезет, чаевые получают, им перепихоны достаются, ими восхищаются, вообще все у них есть.