Питер Найт - Культура заговора : От убийства Кеннеди до «секретных материалов»

Итак, в каком-то смысле озадачивающие связи в «Подземном мире» можно и в самом деле считать параноидальной мистификацией реально существующих социально-экономических отношений. Однако в романе полно различных примеров взаимосвязи, и лишь некоторые из них подразумевают внушительные угрожающие силы, неподвластные нашему контролю. Их нельзя отбросить как простые теории заговора, если рассматривать их в совокупности. В этом лабиринте романа список зловещих пересечений оказывается долгим. Здесь вырисовываются странные параллели, часть из которых попадает в тему. Своими латексными перчатками сестра Эдгар и Марвин Ланди напоминают о страхе перед микробами, которым страдал Гувер (домохозяйка Эрика в 1950-х годах питает похожую страсть к своим «рубероидным» перчаткам). Гувер и Альберт Бронзини оба интересуются Брейгелем. Во время бейсбольного матча Пафко стоит у стены, а есть еще Берлинская стена и мемориальная Стена в Бронксе, посвященная погибшим местным жителям. Хотя и разным способам, Ник и Клара причастны к переработке отходов, и оба в разное время посещают Уоттсские башни в Лос-Анджелесе. Предательство Ника, когда он не женился на Кларе в 1950-х, с некоторой разницей повторяется, когда Ник, будучи женатым, изменяет жене с женщиной, с которой знакомится на встрече свингеров, и возвращается, когда жена Ника крутит роман с его другом Брайаном Глассиком. А в соответствующих заведениях их сына находится умирающая мать Альберта, и много позже туда же попадает и умирающая мать Ника.

К числу странных удвоений, которые сложно классифицировать, относятся и упоминания здания Фреда Ф. Френча, замеченного Кларой с крыши в 1970-х годах. Оно напоминает ей кульминационный момент рассказа о двойном свидании в машине, на которое Клара как-то в юности отправилась со своей подругой Рошель. Вдобавок в этом здании — кто бы сомневался — работает руководитель рекламного агентства Чарльз Вейнрайг. Еще на Северо-Восточном побережье отключается свет. В тот момент там находится Ник: он возвращается в Нью-Йорк после многолетнего отсутствия. Об этом происшествии для сравнения упоминает Симс, когда они с Ником говорят о занижении количества чернокожих в США.

Роман пронизан едва уловимыми синхронными моментами, при этом основной каркас книги задается объединяемыми на первой странице хоум-раном* [534]Томпсона и испытаниями советской ядерной бомбы, этими двумя взрывами, услышанными во всем мире. Еще есть эпизод, когда Марвин и его жена, пытаясь отыскать ключ к разгадке истории бейсбола в Сан-Франциско, ждут прибытия судна Чаки Вейнрайта из Аляски, но вместо этого они получают лишь забитую всякой дрянью мусорную лодку. Кроме того, в романе есть странные повторы и случайные намеки. Водитель такси, добровольный участник арт-проекта в пустыне, упоминает Убийцу с техасского хайвея, хоум-видео про кровавые злодеяния которого в разное время смотрели Ник, Мэтт и старый Альберт Бронзини, тогда как у юного сына Ника возникает запоздалая одержимость Убийцей с хайвея благодаря вебсайту (между прочим, потом он подсядет на вебсайт Эсмеральды). Похожим образом номер журнала Time с изображением Клары неожиданно появляется в домах нескольких персонажей. Наконец, героин фигурирует в жизни официанта Джорджа, жены Ника Мэриан и Ленни Брюса.

Несмотря на то, что ромам расползается во все стороны, в нем наблюдается тревожащая экономия персонажей, на которую накладывается переплетение жизней многих героев. Так, помойный партизан Детвилер, организующий нападение на мусорный бак Гувера, потом, в 1990-ые годы, предстает как консультант по отходам и коллега Ника Шея; Клара тоже была на черно-белой вечеринке у Трумана Капоте, прерванной помойными партизанами. Или, к примеру, мы случайно узнаем, что в планах Джейн Фариш, продюсера ВВС, работающего над проектом об отходах, для которого она берет интервью у Ника, снять документальный фильм о Кларе. Мы также узнаем, что Космонавт 157, молодой художник-график, разыскиваемый агентом Клары, оказывается Исмаэлем, предводителем специализирующейся на металлоломе банды в Бронксе, на защиту которого уповает сестра Эдгар.

Но больше всего в этом ряде виртуозно выстроенных событий поражает главная цепочка зловещих совпадений и пересечений, когда одна часть вымышленного мира в романе вторгается в другую. В 1990-х годах Клара организует арт-проект: нарисовать в пустыне списанные бомбардировщики. Проект называется «Дылда Сэлли» (между прочим, так же называется секс-шоп в Сан-Франциско, мимо которого проходит собиратель бейсбольных редкостей Марвин), а назван он так из-за носа, нарисованного на одном самолете, на котором, как выясняется, во время войны во Вьетнаме летал Чаки Вейнрайт. Ник навещает Клару в пустыне спустя лет сорок после их короткого романа в Бронксе; теперь он к тому же владелец легендарного бейсбольного мяча. Между тем его брат Мэтт, разрабатывающий бомбовые системы в пустыне, обеспечивал анализ изображений во время бомбардировок во Вьетнаме вроде тех, которыми занимался Чаки. И в довершение сложной системы связей тренером по шахматам, обучавшим Мэтта в детстве, оказывается не кто иной, как Альберт Бронзини, первый муж Клары.

Если брать их по отдельности, то многие из этих связей, возможно, окажутся всего лишь обычным тематическим сгущением, свойственным хорошо скомпонованному литературному произведению; в рекламных интервью Делилло говорил о мастерски продуманной структуре текста. [535]Но взятые вместе эти связи вырастают в расширенную демонстрацию предположения, что все связано (а порой и веры в это). Пересмотренная в «Подземном мире» версия паранойи озабочена тем, чтобы показать не только конспирологические сцепления власти и влияния, проступающие благодаря диегрологии, но и более глубокие связи, которые отказываются обнаруживать свое значение с такой же легкостью. Отсюда подразумевается, что ошибка обычных форм теории заговора не в том, что они связывают воедино слишком много факторов, а в том, что этих факторов недостаточно.

Структура «Подземного мира» соответствует новому уровню борьбы Делилло за нахождение изобразительной формы, способной отразить невероятно сложные взаимодействия, которые возникают в эпоху глобализации между отдельными людьми и более крупными определяющими силами и напоминают, но все же превосходят логику заговора. Хотя роман «Весы» явно повествует о заговорах и тайнах политического масштаба, вместе с тем он демонстрирует (как мы видели в главе второй), что очарован всеми совпадениями, которые каким-то образом связаны с убийством, но которые невозможно увязать в простой сговор, будь то вымышленный или конспирологический. Похожим образом в «Подземном мире» запутанный полет мяча, отбитого Бобби Томпсоном, дает Делилло возможность пролить свет на широкие сферы американской культуры, которыми обычно пренебрегают другие авторы. Одно из самых поразительных мест в романе представляет собой всего лишь список людей, через руки которых прошел отбитый бейсбольный мяч, выливающийся в долгое перечисление желаний и разочарований, которые нельзя свести к социально-экономическому анализу. В этом смысле представленное Делилло квазиконспирологическое изображение совпадений и связей выглядит не столько неудачной попыткой когнитивно отобразить поздний капитализм во всей его полноте, сколько стремлением ухватить часть сложных вещей, которые очень даже могут не войти в настоящие скрытые намерения, как их представляет Джеймисон, а именно в «единственный обширный незаконченный заговор» классовой борьбы, который нужно раскрыть при помощи скрупулезного научного социально-экономического анализа. [536]Роман изящно изображает непредставимые связи личного и глобального, но при этом не сводит их в один заговор.