Сёко Тендо - Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера

— Ты выйдешь за меня замуж? — прямо перед железными воротами и растущей во дворе сакурой Така надел мне на палец кольцо фирмы «Тиффани». Предложение застало меня врасплох, но, несмотря на это, я посмотрела ему прямо в глаза и ответила «да». Легкий ветерок покачивал ветви сакуры. Она словно прощалась со мной.

— Как ты думаешь, мне надо просить согласия твоих родителей?

— Да. Давай сделаем это прямо сейчас.

Я подалась вперед, к вишне, и прошептала: «До свидания». Когда мы отъехали от дома, в котором я выросла, я даже не оглянулась. Только смотрела вперед, прямо навстречу сияющему солнцу.

Станет ли отец противиться нашему браку? Эта мысль мучила меня по пути от машины до маленькой родительской гостиной.

— Папа, мне надо поговорить с тобой кое о чем важном. У тебя есть свободная минутка?

— Конечно. А что случилось? — Отец отложил газету и поднял на нас глаза.

Така сразу перешел к делу:

— Меня зовут Такамицу. Рад с вами познакомиться. Мне бы хотелось получить ваше дозволение взять в жены Сёко.

— Кем вы работаете? — не моргнув глазом, спросил папа.

— Я член синдиката Осэгуми.

— Да, я хорошо знаю вашего босса. Хммм… Понятно, — мы с мамой сидели как на иголках. Наконец, отец продолжил: — Ладно. Такамицу, тебе лучше позаботиться о том, чтобы моя дочь жила счастливо.

Я не могла поверить своим ушам. Папа сразу согласился.

— Я так и сделаю, — ответил Така.

— Сёко-тян, поздравляю! Я так за тебя рада, — сказала мама и вздохнула с облегчением. Папа некоторое время беседовал с моим будущим мужем, потом мы вернулись ко мне в квартиру.

Той ночью я впервые легла с Такой в постель. В темноте спальни он с нежностью раздел меня. Така еще не видел моей татуировки, поэтому я очень нервничала, но он любовно погладил меня по спине и сказал, что картина прекрасна.

— Спасибо.

Я закрыла глаза и обхватила его руками, а, когда занималась с ним любовью, меня не оставляло ощущение чего-то знакомого, словно мои душа и тело наконец воссоединились.

Когда дракон и лев на татуировке Таки оплелись вокруг моей татуировки, я подумала, как же должна быть счастлива Даю, что наконец нашла своего покровителя. Я спала крепко до самого утра и первым же делом, едва открыв глаза, снова привлекла Таку к себе.

— Сёко, любимая, — сквозь сон пробормотал он мое имя.

Мы снова занялись любовью, и это было так же прекрасно, как и накануне ночью, а потом я снова уснула, положив голову ему на плечо.

Теперь у нас имелось родительское благословение, но среди знакомых Таки были люди, которые знали об Ито и его болезненном увлечении мною. Они предупредили Таку, что я принесу ему лишь проблемы и что ему лучше держаться от меня подальше, но Така всегда отвечал им, что никогда меня не оставит. «Доброжелатели» говорили ему гадости про меня и советовали бежать прочь сломя голову, покуда есть такая возможность. Когда я слышала такие разговоры, то задыхалась от страха, опасаясь, что Така меня бросит, но он уже дал слово и четко осознавал, о чем идет речь.

Я пообещала себе никогда не причинять ему боли. Я провела много ночей без сна — меня мучили опасения, что ко мне снова заявится Ито. Что вскоре и произошло.

Однажды утром Така поехал в тюрьму: выходил на волю один из членов синдиката, и его товарищи решили устроить ему торжественную встречу — это являлось одной из традиций якудза. Ито, должно быть, ждал меня на лестничной площадке. Он бросился вслед за мной, когда я выносила мусор:

— Эй, ты! Что, решила выскочить замуж за Такамицу из банды Осэгуми? Хуй тебе!

Он схватил меня за волосы и начал безжалостно бить головой о бетонную стену.

— Между нами все кончено! Теперь это не твое дело, — кровь струилась по моей шее, и я с трудом удерживалась, чтобы не потерять сознание.

— Ты принадлежишь мне!

— Забудь об этом и отстань от меня, наконец!

В ответ на это я увидела сверкающий ботинок из черной кожи, устремившийся навстречу моему лицу.

Ито бил меня, казалось, уже целую вечность, а потом схватил стоявший на площадке горшок с цветком и обрушил его мне на голову. Я рухнула на осколки, а он колотил меня, лежащую, перемазанную кровью и грязью. К этому времени я уже перестала чувствовать боль. Я решила, что пришел мой последний час, поскольку в глазах стояла багровая пелена, и у меня даже не было сил прикрыться от ударов Ито. Неожиданно приступ бешенства у него прошел. Удары перестали сыпаться.

— Сёко-тян, давай снова будем вместе, — прохрипел он, затаскивая меня обратно в квартиру и швыряя на кровать.

— Пожалуйста, Ито-сан, не надо! — прошептала я разбитым ртом.

— А ну заткнись, а то убью! — Он снова ударил меня по лицу, сорвал одежду, навалился сверху, слюной смочил у меня промеж ног и втолкнул в меня член.

Когда он проник внутрь моего тела, на меня обрушился поток жутких воспоминаний. Я снова оказалась маленькой девочкой у себя в комнате, а меня лапал Мидзугути.

— Сёко, не лежи словно в рот воды набрала. Покажи, как тебе это нравится.

Те же самые слова, что повторял мне подонок Маэдзима, точно та же татуировка кабуки, двигающаяся надо мной.

— Ну как, нравится? Правда я гораздо лучше Таки? Слушай, подвигай бедрами. Будет прикольней.

Он по-прежнему держал меня за волосы и дышал тяжело, как собака на жаре. Пот с его лица капал мне на лоб, скатывался по моим вискам, впитывался в простыни.

Это ерунда. Это всего лишь секс. Это ничего не значит.

Я изо всех сил закусила губу. Из моих крепко зажмуренных глаз, мешаясь с кровью, полились слезы, и я снова вспомнила о тех днях кошмара, что провела с Маэдзимой. Когда я болела, Ито держал меня за руку всю ночь. Я помнила, какое тепло исходило от нее, как мне было тогда спокойно и хорошо.

Теперь прикосновения Ито вызывали у меня омерзение.

— Господи, Сёко, да очнись же ты, давай я отвезу тебя в больницу.

Я не могла пошевелиться, поэтому Ито взял меня на руки и отнес в машину. Когда мы приехали в больницу, он сам отнес меня в приемную. Доктор с первого взгляда понял, что меня избили. Он повернулся к Ито и с большим подозрением спросил, что произошло.

— Она упала с лестницы.

— Упала с лестницы? И что, падение, о котором вы говорите, стало причиной всех этих серьезных травм лица?

— А-а-а… Да, понимаете, когда она упала, она ударилась о подоконник. А потом, ну, это…

Ито явно растерялся. Он понимал, что вступил на скользкую почву. Но если бы доктор и впрямь заподозрил его в таких жутких побоях, то уже давно вызвал бы полицию…

Я больше не могла терпеть присутствие этого ублюдка.

— Катись ты отсюда к чертовой матери! Я больше не желаю видеть твою рожу! Никогда, понимаешь, никогда! — закричала я, собрав последние силы, оставшиеся в моем изломанном теле.