Яна Гецеу - Я, Дикая Дика

На улице обнаружила, что уже вечер… Не поздно ещё, но шансов уехать на сколь-нибудь приличное расстояние немного… А обратной дороги нет! Я запретила её себе сама. Остаётся только встряхнуться, и вперёд на трассу.

Мне не было страшно. Мне было весело. Первый раз одна на дороге! Я знала, что доберусь благополучно, и повеселившись от души, без проблем вернусь домой. Я не заболею и не пропаду в дороге. Меня не изнасилуют, не покалечат и не убьют. Напротив, я стану богаче на целое огромное приключение! Все стопщики думают так. Должны думать, иначе не решишься на такое никогда. «Уверенность в своей безопасности+интуиция=успешная, весёлая поездочка» — вот обычная формула автостопа, с которой такие придурки как я, и ещё более отчаянные выходят на трассу. И те, кто в прекрасном настроении и восторге возвращается домой, мечтая повторить. И те, кто теряется чёрт знает где, и потом их тела долго не могут передать родне, потому что при них не найдено документов…

Первый водила подкинул меня километров на тридцать всего. Поудивлялся ещё, куда я в такую пору? Нифига не поверил, что в Москву. Но удачи пожелал. Потом ещё двое — чувак с девкой сразу подобрали и намотали что-то около пятидесяти. Когда я покинула их уютную тачку, оказалось, уже глубокий вечер, практически ночь. И трасса пуста, как мои институтские тетради за полгода до сессии… я осмотрелась в поисках хоть какого-нибудь местечка для ночлега — нет, лысо! Ни кафешки какой, на даже кустов на обочине. Пикец. Издалека, от поворота показались высокие огоньки — фура! Я встала стопить, отчаянно рискуя. Ночью на трассе, одинокая девчонка… но я ни о чём пока не жалела, доверяя стопщицкой интуиции. И главное, замерзая от вечерней сырости, и уже голодная. Выручай, русский авось! Не зря меня зовут Ивана.

Огромный импортный «камазообразный» грузовик (я в них совсем не разбираюсь!) лихо притормозил, чуть обогнав меня. Дверь открылась, высунулась весёлая рожа молодого парня:

— Эй, залезай, чего жмешься!

— Да не жмусь я! — весело прокричала я, и радостно подхватив торбу, устроилась на пустом высоченном сиденье рядом с водилой. Удобно, мягко очень, пружинит. А главное — тепло! Парня звали Сергей, и ехал он как раз в Москву! Мне везло несказанно! Значит, не надо будет менять тачки, и терять время в ожидании следующей! Мерзнуть, голодать, рисковать — всё это отпадает. Если тока, конечно, этот попутчик окажется не долбанным извращенцем и придурком. Я исподволь изучала его, пока он трещал о том — о сём. Вроде ничего. Глаза добрые. Но мне ли не знать, какие добрые и ласковые глазки у самых отпетых негодяев? Как бы то ни было, а расслабляться не стоит. За два дня до столицы может всякое случиться.

Но Серёга оказался вполне нормальным парнем — намекал на более близкое общение только в шутку, никаких действий не предпринимал, много смеялся, вспоминая всякие случаи «с вашей братией дорожной», то есть стопщиками. К полуночи даже накормил меня, приостановившись у круглосуточной заправки. Принёс мне мороженного, пирожков, шоколадку, газировку и ещё всякой такой фигни, которую обычно детям суют детям. Ещё всё сокрушался, что я не водила, и не могу побыть его напарником, заменив на время, пока он поспит. Останавливаться специально на сон он не мог, время поджимало всерьёз — что тоже порадовало, значит, будем гнать как бешеные, и ещё быстрее достигнем цели. Но и мне спать не давал, заставляя болтать, рассеивать его сонливость. А я уже еле-еле держалась, измотанная дорогой, и едва могла припомнить хоть один прилично смешной анекдот. Приходилось на ходу сочинять какую-то чушь, якобы пережитую мной на трассе. Когда держаться не было больше сил, Серёга сжалился, и отпустил на покой, кивнув куда-то себе за спину:

— Лезь туда, там постелено! Ток ботинки сними!

Как же повезло, что Серёгин обычный напарник заболел, а другие все в рейсах, и так сложилось, что он за двойную плату едет один! Мне места больше, и опасность ниже. Можно спокойно смежить опухшие веки, и наконец поспаааать…

Я завалилась блаженно в закуток за шторками, и мгновенно уплыла в иные измерения. А там такое… сны я видела чудовищно-сексуальные — в них участвовала Джойс, юная принцесса, живая вполне, красивая и невинно-нежная, и Дурь — святой отец. Она исповедуется ему, в какой-то ерунде, что-то вроде того, что она была непослушна со своей матушкой, и плачет. А он назначает ей наказания за грехи, всяческие извращенные. То ставит её на колени и бьёт плёткой по голым плечам и груди. То трахает прямо в исповедальной, приговаривая всякие гадости… и ещё много чего, догадайтесь сами, страшно расписывать. А однажды вдруг поднял глаза от уже просто откровенно кайфующей «грешницы», прямо на меня, и говорит:

— А теперь ты, повинись в грехах своих и разврате!!

Вздрогнув, я просыпалась вся мокрая от этих снов, и дико возбужденная. Кошмар какой… И «как могут пионерке сниться такие сны?», как говорила мама героине советской сказки. Протерев глаза, вылезла на свет, поздоровалась с Серегой. Он улыбался, как старый друг:

— Привет, соня! Жрать не хочешь?

Хороший мне попутчик попался, всё же! Редкостный человек! Везёт молодую сексапильную девчонку, и даже слова не сказал грязного! Только повздыхал, больше в шутку, мол, жаль, что я такая молоденькая, а то бы он чего-нибудь предпринял! Но в тюрьму не хочется! Да уж, знал бы он, что я просто так выгляжу молодо, а на самом деле мне девятнадцать! Я уж поглядывала на него искоса — может, намекнуть ему, снять сексуальное напряжение? Эти блядские сны меня просто сушат! Но нет, конечно, не стала, удержалась. Стыдно, товарищ! Не буду здесь трахаться, мало ли что? Зараза всякая, да и гадковато с кем ни попадя… и даже ручки не совала между ног, хоть и очень хочется, но они же грязные! Только ночью, на стоянке, пока Серёга ушёл куда-то с дорожной девкой, я тайком ласкала себя через джинсы.

— Сплюшка, вставай, подъезжаем! — заорал Сергей над ухом, хоть я и так не спала давно, просто вид делала, чтоб не разговаривать. Не знаю уже, что говорить! Надоело!

Взглянула на часы — ух ты, всего за тридцать два часа доехали! Круто! А осточертело, будто все две недели пиликали!

Он высадил меня где-то на окраине, «рабочей, городской». Попрощались приятельски, и я пошкандыбала, едва разгибая болезненно затекшие ноги, искать места, где можно прилично нажраться, чтоб всерьез и надолго. Прочапала километр наверное, прежде чем наткнулась на задрыпанную кафешку. Картошка жареная — одна порция сто тридцать рублей!! Ну, привет, Москва!

Наелась, покурила, закупила сигарет и воды, и вперёд, искать спуска в подземку. А там уж сориентируюсь!

Целый день я моталась по знакомым местам — стена Цоя на Арбате, переход метро на Охотном Ряду, где раньше лабал знакомый панк Комар, ещё парочка сомнительных дыр, в прошлые приезды встречавшие меня весёлыми попойками — никого! Будто вымерли! И куда теперь идти, где рыскать? В какие края переселились? Телефона ни одного не знаю, у меня же «симка» новая. Я так спешила убежать, что не переписала ничьих координатов. Теперь только на удачу полагаясь, тащиться куда глаза глядят.