Яна Гецеу - Я, Дикая Дика

Безрадостно сжевала шаурмус пивом, и двинула гулять пошло и банально по Красной Площади. Устала как скотина! Ноги уже не носят. Где вписываться ночерить — не представляю. Наверное, пойду на вокзал. Только там ведь надо обратный билет предъявлять… не знаю, сил нет думать. Просто тупо села на лавочку, курю. Тут они и подошли — трое парней и одна девчонка. В самом лучшем узнаваемом панковском прикиде. Один светленький, с ирокезом сразу мне понравился. Двое других — один невысокий и тощенький, и длинный в очках, с ужасно деловыми манерами. Про девчонку особо нечего сказать, обычная средняя панкушка — тёртые джинсики, ботинки-гадёныши, косуха и драные волосы. Им было лет по семнадцать-восемнадцать, и они откровенно лакали пиво из баллона, забивая на новый закон об ограничении распития спиртного в общественных местах.

— Привет! — протянул руку длинный, улыбаясь: — Ты не здешняя?

— Здарова! — я подала ему руку в ответ. — Не-а, я стопом только сегодня из Уфы!

— А-а, из Уфы! — понимающе кивнул пацан.

— Это которая на границе с Украиной? — спросил тощий и мелкий. Я чуть не грохнулась:

— В каком смысле? — ну, не дураки ли? — Это в Башкирии!

— В какой Башкирии? — искренне удивился длинный.

— А я знаю! — подала наконец голос девчонка: — Оттуда Белка родом!

— Белка? — посмотрела на нее «главный» (так про себя я определила длинного). — Так это откуда Белка, что ль?

— Ну, да! — обрадовано закивала я: — Кажись, допетрило?

— Да типа того! — усмехнулся длинный: — Тогда давай знакомиться! Я Психованый! — и он протянул мне визитку. На ней красовалось синим по серому: «Псих Ованный, врач-панкотерапевт, ябнутый музыкант. Координаты: тел: (такой-то), мэйл: PsiXOvany@yandex.ru».

— Дика! — кивнула, закуривая я.

— Спазма! — подала мне руку девка.

— Зелёнка! — сделал то же самое мелкий пацан.

— Доктор! — красиво улыбнувшись, подмигнул мне самый симпатичный светленький. Я улыбнулась в ответ.

— И за сколько ты добралась сюда от Уфы?

Они расселись вокруг меня, причём Доктор присел на корточки напротив, не отрываясь глядя на меня. А я ему нравлюсь!

— Да часов за тридцать где-то! — пожала плечами я.

— А километров сколько?

Ну и далее разговор пошёл в таком духе. В общем, народ они неплохой, не вредный на первый взгляд. Глядишь, будет где вписаться. Хорошо бы у этого светленького Доктора! Он уже сидел рядом со мной на лавочке и был самый разговорчивый. Мы допили с ребятами их пивасик, взяли ещё, и отправились бухать неизвестными закоулками, через дворы. Шли, пока не наткнулись на помойку, где и решили остановиться. Сели на гнилой диван прислонённый к стеночке между помойкой и гаражом, откупорили пивас. Наконец можно было вытянуть ноги — кайф! Так и сидели, попивая и хохоча хрен знает над чем, болтали о различиях неферской жизни в разных столицах — Башкирии и России. Между тем, заметно стемнело. Уже и сырость поползла, и сумерки сгустились настолько, что даже лиц сидящих рядом Зелёнки и Доктора не различить толком. Только по светлому ирокезу и видно, что справа Доктор, а слева, стало быть, Зеленка. Пиво кончилось. Спазма засобиралась домой. Поднялись и парни.

— Слушь, Дика, а тебе, наверняка же вписаться негде? — спросил наконец о больном Псих.

— Да уж, это точно! — усмехнулась я, не вставая. А зачем? Если не позовут сами, значит некуда, и напрашиваться не стоит, останусь здесь! А что местечко вроде тихое, закрытое. Завалюсь на диванчик, укроюсь курточкой с головой, и доживу до утра.

— Тогда пошли с нами! — обрадовался Доктор.

— Пошли! — ретиво вскочила я: — А куда? — и какая разница? Но так уж, приличия соблюсти.

— Да сейчас Спазмочку проводим до метро, потом ещё бухла возьмём, проверим, нет ли кого в переходе, и ночевать куда-нибудь! — расписал соблазнительные перспективы Псих. — Согласна? — заглянул в лицо синими глазами Доктор.

— Конечно! — кивнула я. — А бабло у вас есть?

— Да не особо, — пожал плечами Псих. — А чего?

— У меня вроде того, что есть! — пространно сказала я. — Просто, жрать хочу, пинцет! Последний раз хрен знает когда!

Ну, посидели на лавке у подъезда, пожрали, свинячя крошками и майонезом колени и асфальт. Когда совсем уж стемнело, полезли в подвал. Там устроились на каких-то грязных тряпках, а мы с Доктором на выломанной двери. Он обнимал меня, и было теплее, хоть и неуютно. Когда двое приятелей заснули, мы долго ещё болтали и целовались, под бесконечное пиво, и поминутно бегая в уголок избавляться от выпитого. От разбитого окна тянуло сыростью. А и то лучше, чем где-нибудь на улице, с ментами или бомжами. Хотя, здесь ничуть не лучше бомжатника. Нет, я вовсе не жалуюсь. Валяюсь тут в темноте на жёстком кривом дереве, с симпатичным мальчиком. Лапаем друг друга, шушукаемся. Пока нас не заткнул потревоженный Псих, сказав, что спать не даём.

Между делом, я спросила, а почему мой симпатяшка именуется «Доктор»? Он ответил, глядя в сторону, и нехорошо улыбаясь, что учится на химфаке, и у них в лаборатории всегда полно реактивов разных, совершенно никем не учитываемых. И понятное дело, к чему это приводит.

— А к чему? — жутко ступила я. Ну, так не могу же я всего знать, и обо всём догадываться сходу!

— А к тому, — ответил он, посмотрев почему-то на мои губы, — что молодежь потом задешево, а кто вообще и задарма не только скуривается, спивается, но ещё и беспрепятственно снюхивается.

Тут он поцеловал меня жадно, я ответила, но хотелось уточнений, и пришлось отстраниться:

— Так и чё же?

— Дика, ты или дура, или… но впрочем, очень красивая и соблазнительная дура! — он полез мне под одежду.

— Ну скажи! — пошла на шантаж я, чувствуя, куда дело клонится. Ну и ладно, я не против!

— Хлороформ! — пробурчал он, расстегивая мне джинсы.

— Так он же для покойников!

— Ну да, для них самых! — усмехнулся он, продолжая начатое. Я помогала. Нихрена он не для покойников, для них формалин!

— Его берёшь на вату, вату на лицо, и дышишь! — тут он задышал мне в ухо, показывая как. А меня это жутко возбуждает всегда! Вот будто знал!

— И чё? — спросила я расслабляясь, и помогая ему раздеться.

А пила ли я сегодня таблетки? Вроде того… ладно, потом разберусь.

— И то, — он уже влез руками мне в джинсы. — Такой кайф небесный, что твой оргазм!

— Мой оргазм? — переспросила я, ёжась от сладких мурашек: — А где же он?

— Сейчас, сделаем! — выдохнул он, прижимая меня к себе, тёплым животом. Ух ты, люблю безобразия!

Оргазма, конечно, в таких условиях не словить, но приятно было даже очень!

На утро выползли, дрожа от жутчайшего холода, грязные, как свинюшки, голодные, бледные с недосыпа и похмелья. Тело ломало всюду, от жутко неудобной ночёвки. Попробуй-ка потрахайся на грубой деревяшке да в стылом подвале! Псих обругал нас с Доктором последними словами, за то, что не давали спать, вздыхая как распалённые собаки в темноте.