Игорь Мельник - «Новый завет»

«Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «Неведомому Богу». Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам».

Хороший ход, но не для афинян. Павел сделал ещё одну попытку и рассказал им о воскресении. Но всё напрасно, шанс был упущен.

«Услышав о воскресении, одни насмехались, а другие говорили: «Об этом послушаем тебя в другое время».

Проиграв спор, Павел вышел из Афин и направился к Коринфу.

Коринф и Афины. Эти города всю свою историю были соперниками. Если в Афинах не получилось, то в Коринфе удача может и улыбнуться. В логике ему не откажешь.

В Коринфе Павел обратил иудея Акилу и его жену Присциллу, которые недавно переселились из Италии. Дело в том, что Клавдий приказал выселить всех евреев из Италии — если верить Луке.

Поселившись у них в доме, Павел начал зарабатывать на жизнь — делать палатки вместе с Акилой.

Зарабатывать? Да, пришлось потрудиться, ведь жить на что-то надо. Читая библию, мы забываем о том, что апостолы жили в обществе, а общество бездельников не любит.

Это не Индия, знаете ли. Тут нельзя было взять чашу для подаяний, напялить оранжевый балахон и бродить по стране, разглагольствуя.

За еду, жильё, одежду нужно было платить. Не зря Иуда таскал ящик с деньгами, не зря он возмущался, когда 300 динариев улетело только на то, чтобы помыть Иисусу ноги.

Но почему Павел остался без денег? Потому, что он ушёл из Фессалоников один, а Сила и Тимофей остались. Какая-то сумма у него с собой была, и он смог прожить в Афинах, и добраться до Коринфа.

Своих помощников он не дождался в греческой столице. И вот, пришлось зарабатывать. Во всяком случае, он не гнушался физического труда, в отличие от многих своих коллег.

Вскоре из Македонии пришли Сила с Тимофеем. Как они разыскали Павла в Коринфе, если встретиться договаривались в Афинах? Видимо, Павел сумел послать им весточку.

Вместе с помощниками появились и деньги — Павел опять начал проповедовать. Начал он, как обычно, с иудеев, но те «противились и злословили».

«Кровь ваша на глазах ваших; я чист, отныне иду к язычникам».

И он начал проповедовать среди этнических греков. Отвернувшись от иудеев, Павел взял на себя большую ответственность.

Одно дело — обращать иудеев и язычников, и совсем другое — обращать только язычников, которые не иудеи. Впору было засомневаться даже такому человеку, как Павел. Но…

«Не бойся, но говори и не умолкай, ибо Я с тобою и никто не сделает тебе зла, потому что у Меня много людей в этом городе».

Инструктаж был очень своевременным. Главное было сказано, а такие мелочи, как «никто не сделает тебе зла»… На это можно было не обращать внимания — Павел ничего не боялся.

Он проповедовал в Коринфе полтора года. И вот, ему решили «сделать зло».

«Между тем, во время проконсульства Галлиона в Ахайи, напали иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище, говоря, что он учит чтить Бога не по закону».

Очень странный момент — Павел проповедовал среди инородцев, иудеев не трогал, а они «единодушно напали» на него. Но Галлион не собирался вмешиваться в иудейские дела.

«Иудеи! Если бы какая-нибудь была обида или злой умысел, то я имел бы причину выслушать вас, но когда спор идет об учении и о Законе вашем, то разбирайте сами, я не хочу быть судьею в этом».

И выгнал всех из зала суда. А дальше произошло нечто непонятное.

«А все еллины, схватив Сосфена, начальника синагоги, били его перед судилищем; и Галлион нимало не беспокоился о том».

Вот так. Павел набрал паству среди греков, и они не дали своего наставника в обиду.

Как только иудеи попытались «напасть единодушно» на Павла, греки решили вправить мозги их духовному лидеру — начальнику синагоги. Потом Павлу придётся ответить за это в Иерусалиме, а пока…

А пока он взял палаточника Акилу с супругой, и поплыл в Сирию.

Компания была живописная. Павел, одетый, как иудей, и супруги Акила с Присциллой — греческой наружности и бритыми головами. Они как раз приняли обет и постриглись наголо. Троица прибыла в Ефес.

Павел зашёл в местную синагогу, а палаточников оставил в городе. В синагоге он «рассуждал с иудеями», и они просили погостить у них несколько дней.

«Мне нужно непременно провести приближающийся праздник в Иерусалиме; к вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу».

Он очень торопился в Иерусалим, хотел опередить слухи. Пока что получалось, ибо ефесские иудеи ещё не знали о коринфских событиях. И ещё, Павел не был уверен в том, что после аудиенции с пресвитерами сможет продолжить свою деятельность.

«Побывав в Кесарии, он приходил в Иерусалим, приветствовал церковь и отошел в Антиохию».

Ситуация напоминает шахматный гамбит.

Итак, Павел после совещания в Иерусалиме направляется в Грецию. Возможно, он делает это без ведома Иакова, но с ведома Петра. В Греции он начинает проповедовать среди неиудеев, что приводит к скандалу.

Бросив пробный камень в Коринфе, Павел быстро возвращается в Сирию, куда по идее и должен был идти, потом навещает в Кесарии Петра, они совещаются, вырабатывают линию поведения, а после этого Павел идёт в Иерусалим, навещает пресвитеров, излагает им свою версию событий, и направляется в свою резиденцию — Антиохию.

В Антиохии он даёт указания своим ребятам и уходит во Фригию, откуда может быстро связаться с Петром, но где трудно найти его самого.

Пётр и Павел затаились, выжидая. А заодно и их ангел.

Акила с женой остались в Ефесе. В это же время туда пришёл проповедник-самоучка, Аполлос из Александрии. Знаний у него было мало, полномочий никаких, но энтузиазма хватило бы на десятерых.

Придя в Ефес, он сразу ворвался в синагогу и начал проповедовать.

«Услышав его, Акила и Присцилла приняли его и точнее объяснили ему путь Господень».

«И точнее объяснили». Павел не зря забрал их с собой из Греции.

После разговора с супругами, Аполлос воспламенился желанием идти и проповедовать в Ахайю. Оно и понятно. Акила дал ему с собой рекомендательное письмо для тамошней братвы.

«И он, прибыв туда, сильно опровергал иудеев всенародно, доказывая Писаниями, что Иисус есть Христос».

Примерно в это же время в Ефесе появился и Павел. Накануне он обещал вернуться сюда, «если будет угодно Богу». Богу было угодно.

Приняв отчёт Акилы и его жены о проделанной работе, Павел собрал местную братию.

Зачем он это сделал? Почему он решил вынырнуть из своего укрытия и вмешаться в процесс?

Всё очень просто — ни Петра, ни Павла не интересовали массовые акты веры и спонтанные прозрения, им нужна была иерархия.

Церковь брала монополию на откровение.