Пол Боулз - Вверху над миром

— Умница, — заметил доктор Слейд. — Вы ведь никогда много не пьете?

— Меня от этого мутит, — ответила она.

Сидя прямо напротив Лючиты, Дэй смогла рассмотреть ее вблизи. Увиденное весьма неприятно ее поразило: впервые в жизни ей показалось, будто она смотрит на зомби. Глаза девушки были почти закрыты, а лицо расплылось в широчайшей, бессмысленной улыбке. Когда к Лючите обращались, ей, очевидно, трудно было подыскать слова для ответа. «По крайней мере, — подумала Дэй, — это блаженное состояние предвещает спокойный обед».

— Выходит, это наш последний совместный обед, — сказал доктор Слейд, зачерпывая ложкой гаспачо. — Мне было так приятно, что даже не хочется ломать устоявшийся уклад. Эту часть поездки я, конечно, не забуду никогда.

Дэй прыснула со смеху и покраснела. Доктор Слейд, похоже, не услышал. Лючита уставилась на нее внезапно расширившимися глазами, а затем откинула голову назад и презрительно воззрилась со своих недосягаемых высот на ужимки этой алкоголички.

— Знаете, Дэй, а вы ведь упустили прекрасный шанс, — Гроув ткнул в нее сигаретой. — Я мог бы свозить вас в Сан-Фелипе. На здешнюю фиесту.

Дэй принесла коктейль с собой и теперь потягивала его.

— Не говорите мне об этом, — взмолилась она. — Не хочу знать, чего я лишаюсь.

Пока другие беседовали, она подсчитала, что прошло уже около двадцати двух процентов времени.

— Так что вы на это скажете, Дэй: отложить поездку и поучаствовать в фиесте?

— Вы шутите?

— Нет.

— Мы, разумеется, не будем ничего откладывать. Мы уезжаем завтра утром, — она засмеялась, чтобы не показаться невежливой, и посмотрела на Тейлора, опасаясь, что тот, возможно, еще поставит отъезд под вопрос. Она бы не удивилась, если бы в эту минуту Гроув вдруг во всеуслышание заявил, что уехать они не смогут. Но затем поняла, что опасность миновала и он больше не заикнется об этом.

Когда встали из-за стола, доктор Слейд опустил ладонь на руку Гроува:

— Если вы не возражаете, я воздержусь от кофе и отправлюсь прямиком в постель.

— Да, — сказала Дэй, — мне тоже спать хочется.

Избегая палящих солнечных лучей, они медленно пошли по галерее к своей комнате. Гроув окликнул их:

— Чай в пять прямо в комнату?

— Чудесно! — сказала Дэй, а затем проворчала: — Завтраки и чай — лучшее, что подают в этом доме. Мне казалось, обед не кончится никогда.

— Он готовит чертовски крепкие коктейли, — заявил доктор Слейд.

Шторы были задернуты от резкого света с патио.

— Ничего, если я еще поукладываюсь? — спросила она. Ради бога, — ответил он, закутываясь в свой пляжный халат, а затем с резвым «фюйть!» рухнул на кровать.

Некоторое время она бесцельно бродила по темной комнате, перенося предметы с места на место. Наконец, ей стало ясно, что все упаковано, кроме вещей, которые надо оставить напоследок. Здравый смысл велел ей оставаться в комнате, где она не рисковала столкнуться с Гроувом и вступить с ним в разговор, но она не могла смириться с перспективой молча пролежать в темноте два-три часа и слишком нервничала, чтобы читать. Ничего не оставалось, как только выйти наружу.

В такое время Гроув вряд ли будет бродить в саду для прислуги. По соседству с кухней всегда кипела жизнь, а наблюдение за тем, как люди выполняют простую работу, успокаивало. Она вышла через большую дверь и отправилась по дорожке вдоль стены. Дойдя до садовой калитки, распахнула ее и шагнула внутрь.

Вначале ей показалось, что там никого нет. Индюки бороздили пыль жесткими хвостовыми перьями, и где-то в глубине, за одной из лачуг, тявкала в тени собака, но Дэй не услышала никаких человеческих звуков.

Обратно к кухонной двери вела длинная пергола с решеткой наверху, откуда спускались цветущие лианы. Она медленно пошла дальше, дивясь послеобеденной тишине. Выйдя на солнце, увидела на каменной плите под ногами остатки небольшого костра. Несколько машинописных листов частично сгорели: рядом с ее ногой лежали неровные желтые клочки с обугленными краями. Чуть-чуть вытянув шею и склонив набок голову, она посмотрела, что там написано. В глаза бросилась фраза «строительные леса». Затем она выпрямилась и зашагала к кухонной двери.

Внутри слышалось лишь непрерывное, бодрое капанье крана в полную воды раковину. В кухне было очень светло: в потолок вставили стеклянные кирпичи. Она встала перед огромным очагом. Во время сиесты все, разумеется, старались уползти и отключиться на пару часов, но она рассчитывала встретить где-нибудь хотя бы одну служанку. Проникнув в кладовую, она стала двигаться крадучись, чувствуя, что не имеет права заходить в кухню. Наверняка Гроув счел бы это злоупотреблением. В холодном склепе столовой стояла звенящая тишина. Она быстро прошла через комнату, не глядя на скалящиеся рожи. Во внутреннем дворе никого не было. Меж двух столбов висел гамак, и в нем страницами вниз лежала раскрытая книга. Ветер свистел в тысячах веточек лимонного дерева и растопыривал усики нависающих лиан, которые касались ее.

Дойдя до поворота к их комнате, она минуту помедлила, а затем пошла прямо к парадной двери. На сей раз она отправилась по тропинке, ведущей вниз к реке. На мысу, видимом оттуда, где они обедали, росло несколько низких раскидистых деревьев, на которых громоздились стервятники, и стояла небольшая полуразрушенная часовня. Именно там рабочие устанавливали плавательный бассейн: одну его половину должна была затенять апсида, а другая оставалась под солнцем. Она заметила кучи земли и тачки перед барочным фасадом, но не увидела ни одного рабочего.

Дэй с удовольствием волочила ноги по толстому слою пыли, поднимая длинное облако, которое двигалось вслед за ней над пустынной землей. Она была с ног до головы в пыли и томно думала о душе, который примет по возвращении. Всегда веселее, когда видно, чт о смываешь.

Как только дорога начала спускаться слишком круто, она взобралась сбоку на скалы, чтобы взглянуть на самые высокие ветки деревьев, маячивших впереди, и, если получится, — мельком на реку. Затем встала, уставившись на дикий ландшафт. Прямо под ней, наполовину скрытая деревьями, краснела крыша кофейной fábrica. Лента джунглей прихотливо извивалась по голой местности, покрывая большие расстояния через всю долину, — и никаких признаков самой реки. «Пережить всего одну еду», — удовлетворенно подумала она.

Когда она вернулась в комнату, было еще без десяти пять, но Тейлор уже выпил свой чай и снова уснул. На подносе стоял пустой чайник. Когда бы ни принесли чай, Тейлор всегда пил его горячим, не дожидаясь ее. Однако она досадовала на Гроува. Тот сказал: в пять, она пришла вовремя, но чая ей так и не досталось.

Тейлор спал на спине. Поза казалась неудобной, но не могло быть и речи о том, чтобы разбудить его и заставить ее поменять. Приняв душ, она растянулась на кровати, надеясь на пару минут расслабиться. Изредка она вставала и медленно ходила по комнате. Когда смерклось, вышла через занавешенную дверь в патио, залитое розовато-серым светом. Постояла, чувствуя, как дует легкий ветер.