Уильям Берроуз - Досье Уильяма Берроуза (The Burroughs File)

– Мистер С, хотите ли вы сделать заявление?

– Заявление. Мои заявления лишены смысла для тех, кто не думает в терминах раскаленного газа, астрономических туманностей, световых лет и антивещества. Ваши специалисты могут под мою диктовку записать формулы, но не способны понять их суть. То, что я готов сказать, вам никогда не постигнуть.

– Все равно попытайтесь.

– Хорошо, но если вы собираетесь хотя бы частично воспринять мои слова, отриньте человеческие чувства и ценности. Ваши так называемые эмоции здесь неуместны. Я не чувствую. Я мыслю. И все мои помыслы направлены к Сверхновой. «Почему?» – спросите вы. Почему? Да потому. Поймите: у меня нет мотивов. Я действую машинально, единственно возможным образом. Мои устремления наполняют тысячи умов и тел, и цель их – Сверхновая. Доктор, сидящий перед вами, в данный момент оказался самым подходящим вместилищем. Да, он выполняет мои приказы без эмоциональных шумов и искажений. Когда были сброшены ядерные бомбы, все, кто мог бы мне помешать, получили должный сигнал. Сверхновая в машинных терминах на этой планете неизбежна.

Вот несколько базовых принципов: любое слово, любой образ, словно воск, залитый в матрицу, определены тем, чем они не являются. Я – матрица. Я – то, чем вам никогда не быть. Потому любая мысль, любое слово или изображение несут на себе мою печать. Вы живете внутри пределов, и я – ваш предел. Образ есть организм. Любая форма жизни, человеческая или нет, есть организм. Условия, в которых существует органика, имеют узкие границы. Температура. (Поверьте, она очень важна. Вся моя власть строится на концепции жара.) Вода. Пища. Кислород. Вы можете легко представить себе организмы с другими границами, способные жить в более высокой или низкой температуре, дышать другими газами, есть другую пищу, и такие организмы существуют, их миллионы. Когда я начну распространение образа, конец будет един. Все организмы по определению ограничены, они ютятся в том, чем не являются. А я – то, чем организмы не являются. Я существую лишь там, где нет организмов. Я существую там, где нет жизни. Я существую там, где нет вас. Мистер Гайсин говорит об уничтожении слова и образа. Почему я против? Ответ содержится в вопросе. Я – противоположность. Та, что определяет любой организм. Пользуясь случаем, отвечаю всем ползающим, хныкающим, организменным оппонентам в этом мире и во всех других. Я не паразит. У вас нет ничего, что нужно мне. Потому что мне не нужно ничего. Паразиты – те организмы, кого я использую. Да, их паразитическая жизнь включена в формулы Сверхновой. На самом деле формула Сверхновой есть число. Образ есть время. Время радиоактивно. Возьмем вашу планету. Представим, что я разогрею матрицу вокруг вас. До точки, когда вы не сможете более существовать. Я буду сжимать ее все сильнее и сильнее. ХЛОП. Матрица взрывается раскаленным облаком. Больше матрица, то есть я, ничего не содержит.

– Мистер С, осмелюсь, так сказать, заметить, ваш рассказ, на первый взгляд весьма интересный и, так сказать, поучительный, в совокупности не совсем убедителен. Вы начали с того, что мы не способны воспринять ваше, так сказать, заявление, а потом разразились тирадой, которую лично я нахожу, так сказать, вполне понятной, однако полной таких же вопиющих спекуляций, как и те, что мы наблюдали в заявлении мистера Мартина. Так сказать, измышления мистера Мартина выглядят как блеф, так сказать, игрока в покер. Он притворялся вожаком Банды Сверхновой, вел себя вызывающе, но в его боевой стойке мы видели нарочитую неуклюжесть, словно кричащую: «Спасите! Бога ради, остановите меня!» Короче, мистер Мартин привлек внимание полиции Сверхновой. Он не настолько глуп, чтобы поверить вашим посулам. Как и полиция Сверхновой ни на миг не допускала, что он и есть искомый вожак Банды Сверхновой.

Рискуя ранить вашу, так сказать, гордость, доктор, все же осмелюсь предположить, что в вашем случае действуют те же мотивы. Возможно, между доктором Р. и мистером, так сказать, С, сложились непростые, и не совсем приятные отношения? По вашим словам, вы выступаете против мистера Гайсина, потому что вы есть противоположность? Не могу говорить за коллег из нашего, так сказать, отдела, но лично я считаю такую постановку вопроса не совсем полной и объективной. Может быть, вы выступаете против мистера Гайсина, потому что у вас нет выбора? Что ваша зависимость от мистера С. носит, так сказать, патологический характер? Что вы преданы ему куда сильнее, чем мистер Мартин? Что вы, если мне позволено использовать подобную фразу, «сидите на игле приказов?» Допускаю, что ваше, так сказать, заявление не отличается полнотой, потому что вы сами не знаете ответов. По нашим сведениям мистер С. всегда сообщает агентам ту минимальную информацию, которая требуется, так сказать, для выполнения задачи. Эта минимальная информация, М.И., определяется математической формулой. Мы в курсе, что мистер С. врет своим агентам. Предполагаю, что и вам, доктор, он тоже врал. В том, что вы тот самый мистер С, я искренне сомневаюсь. Скорее всего, мистера С. вообще не существует, он – гипотетическая величина на конце бесконечного ряда, где вы с мистером Мартином стоите в самом начале. Извините, мистер, так сказать, С, если мое заявление, даже точнее, тусклое выступление простого оперуполномоченного, кажется, так сказать, бессмысленным человеку столь фанатичной преданности. Я не привык, так сказать, находить неотразимые формулировки, и моя речь, так сказать, не отрепетирована и не предназначена для, так сказать, регулярного повторения.

– Ахав, надлежащие действия, коими полны детские книжицы, развевают последний флаг. Прошлое есть тщательно подобранный мусор. Мой дух дистанционно наполняет доктора. Его американский мозг стал для меня удачным вместилищем. Его длинное и древнее лицо угасло. Не отягощенный мотивами, ищет он лозу в слизи мира. Без эмоционального шума приходит по вашему вызову. Бомбы взорваны и разорванные книги ждут моей руки. Сверхновая есть увядание и тишина планеты Земля, плывущей в солнечном свете пред его телом. Послушная кнопка лишена воли, чтобы выбирать свой конец. Потому он знал, что допрос грядет. Говорить было не обязательно. Все равно понял.

Вот таких размеров, очень длинный

Представьте образ очерченный словом цветы у него в голове вот таких размеров очень длинный под добела раскаленными небесами – Без прививки – (забывая обо мне помните меня) – вирусный враг парализовал его надежды нет – Мы знаем ты вернулся – Происходит то что невозможно сделать – заглянул в защищенную от собак комнату – лицом клицу встретился с женщиной с Венеры – Мы врачи понимаем компромисс двойственной вселенной – После апреля эта земля не примет май – О скажи, зришь ли ты людей, что приходят, уходят и исчезают – Последний мальчик говорит: «Они поставили штамп «Оплачено» на моем слуге из Аргентины – Тропический бродяга – Старик сидит в кафе, улыбаясь, сигарета сегодня Бристоль – Пороки Лидии Е., сам понимаешь – Кто будет поить и служить? – Молодой клерк и о чем там мы должны беспокоиться объявил себя Ангелом Смерти – (а смерть по-моему не вводное слово) – Всем изначальным колонистам досталась нервная система неспособная думать – Он полагал что на самом деле партию отправили в Финляндию – Буффало Билл взял и выпал из биопленки – Господи как красиво он появился – Ты видишь упадок жизни? – Полиция установила то или это – (Каждый язык даже для дебилонемых скатывается к вводному слову) – Милочка, складывай всякое на кровать – Технический отдел протягивает невидимую руку запустить замедлить остановить неисправное оборудование – И все многозначительно игнорируют три лица.