Владимир Козлов - Домой

– Здравствуйте, – сказал Серега.

– Приветствую. – Пинский подвигался на стуле. – На парней моих внимания не обращайте. Я без них не выбираюсь никуда. Сами понимаете, жизнь такая… А секретов от них у меня нет. Они – люди надежные, проверенные.

– Давайте, я сначала представлю вам нашу команду – ну, основных ее членов…

– Представляй, представляй. – Пинский глянул на нас, сморщил нос, поскреб большим пальцем лоб. Я заметил, что у него изменилась прическа: лысину прикрывала зачесанная на бок седоватая прядь волос.

– Это – Станислав Грищенко, наш специалист по связям с общественностью, это – Антон Поздняков, главный дизайнер, это – Алексей Сухарев, главный копирайтер…

Пинский посмотрел на меня, скорее всего, узнал, но ничего не сказал и не подал виду. Мне было по херу.

… – Ну, и ваш покорный слуга, Сергей Староградцев, директор агентства.

Пинский кивнул головой.

– Все понял, а сейчас ближе к телу. Если вы думали, что комбинат хочет делать рекламу… Нет, пока не до этого, я вам скажу, трудности с производством… Дело у меня к вам другое. Я иду на выборы мэра, и мне надо, чтобы кто‑то провел кампанию. Времени мало, всего ничего – но в этом и дело. Чтобы человек, который в политике новый, которого знают только как гендиректора – и резко выходит на старт и всех делает. Как вам идея? Но для этого надо все четко продумать, и вы это знаете лучше, чем я… Хотите спросить, почему я решил прийти к вам? Не потому, что вы какие‑то там особые, нет. Хвалить вас зазря я не стану. Но остальные, практически все связаны с Филатовым. Он им заказы дает, вопросы решает. Значится, надо их перекупить… Короче, это сделать можно, только времени на это уже нет. Все определилось вчера вечером. Ну, что скажете?

– Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы мы вам провели кампанию на мэрских выборах? – спросил Серега.

– Правильно понял. Вижу, парень ты сообразительный. Остальные тоже, вроде, не тупые… Да, кампанию, и чтобы быстро и эффектно. Деньги – не вопрос… Нет, все должно быть по уму… Отчеты о расходах и так далее. Но деньги есть. Это мы потом еще обсудим, потому что это все детали. Ну так как?

– А зачем вам вообще кампания? – сказал я. – Вы же можете все сделать, как на комбинате? Устройте «маски – шоу», захватите мэрию…

Пинский глянул на меня, криво улыбнулся.

– Не надо, парень, быть умней, чем все. Я тебе давно еще сказал – с комбинатом было все законно. Были заседания суда, апелляции в верховный арбитраж. Подтвердили все, что все законно. Так что нечего про это говорить. То же самое и в отношении выборов. Я хочу, чтоб было все законно, честно. Но Филатов – это знаю точно – он будет играть нечестно, выжимать ресурс. Так что, надо будет вам придумать что‑нибудь такое, чтобы можно было с ним играть на равных…

Я поднялся, отодвинув стул, пошел вокруг стола, на ходу пробормотал:

– Без меня. Я в этом не участвую.

Наши повернули головы и удивленно посмотрели на меня. Я остановился, открыл дверь. Пинский обернулся, схватил меня за кофту.

– Погоди, не горячись…

Вырываясь, я сделал шаг назад, прямо на охранника. Он вскочил, я оттолкнул его. Он махнул ногой, попал мне в ребра.

– Перестаньте, успокойтесь! – закричал Серега.

Я рванулся на охранника, схватил его за воротник рубашки. Второй охранник кинулся на помощь. Санчес и Серега попытались удержать его.

– Ребята, успокоились! Вы что? – закричал своим уродам Пинский.

Санчес глянул на меня.

– Нет, ну зачем…

В музыкальном центре играл диск «Морфина» – любимой Серегиной группы. Он называл ее «последней рок – группой», говорил, что после «Морфина» рок вообще закончился.

Серега выдвинул ящик стола, вынул бутылку виски и советские граненые стаканы, налил по половине. Мы с ним чокнулись и выпили.

– Я прекрасно понимаю, он – урод, – сказал Серега. – Но… как тебе сказать… ну, это – бизнес. Если мы хотим реально оставаться на плаву, то должны за это взяться. Причем, для нас здесь риск гораздо больше, чем для Пинского. Он – хозяин комбината, он им и останется, при любых раскладах выборов. А мы – если возьмемся на него работать, а мэром переизберут Филатова… Нам тогда придет пиздец. Но я все‑таки за то, чтобы рискнуть.

– Не хочу я работать на него…

– Леха, это ведь реальность. Даже термин есть такой в политологии – «реал – политик», реальная политика. Если не возьмемся мы, возьмется «Свип – контакт». Они не связаны с Филатовым… Ты смотри, что происходит, какая ситуация в стране… Все резко поменялось за последних пару лет… Ну, может быть, не все, но многое. Теперь без власти, без поддержки будет сложно…

– Серега, это все – не то, что ты мне обещал…

– А обещания никто не отменял. Я обещания стараюсь выполнять, особенно, которые даю своим. Ты смотри… Если все выгорит, то перспективы наши – охеренные. Запустим глянцевый журнал – не хрень какую‑то мажорную, как делают в Москве, а настоящий, интересный… Будем в нем писать про тех, кто нам реально нравится, про тех же про «кремастеров» напишем… Запустим и продюсерскую фирму, концерты будем делать здесь, а наши группы вывозить в другие города, а то и за границу… Здесь ситуация такая, что из двух херовых вариантов можно выбрать менее херовый. Филатов – он такой же пидарас, а, может быть, еще и хуже…

– Но он, хотя бы, не бандит, как этот…

– Зато он – коммунист, номенклатурщик. Ты знаешь, разница не очень…

Место: Родина

Дата: 29/09/2001

Время: 12:31

Музыка: нет

Я вышел на балкон дачи Пинского. Двор был окружен кирпичной стеной высотой метра три. По верху стены шла колючая проволока. Во дворе Санчес репетировал «акцию». У фонтана толпились десятка два пенсионеров.

– Итак, что вы начинаете кричать? – спросил Санчес.

– Филатов – кровопийца! – нестройно забубнели старики. – Довел до нищеты!

– Нет, так дело не пойдет. – Санчес сморщился. – Ну‑ка еще раз – громко и дружно!

– Филатов – кровопийца! Довел до нищеты! Филатов – кровопйца! Довел до нищеты! – заорали пенсионеры.

– Сейчас гораздо лучше. Ладно, это мы еще повторим. А теперь, что касается вас, ребята. – Санчес повернулся к гопникам, курившим у фонтана. Их было человек пятнадцать, все в «бомберах» или коротких кожанках, постриженные налысо. – А вы, ребята, вступаете после выкриков, кидаетесь на пенсионеров и имитируете избиение. Вы хорошо расслышали – и – ми – ти – ру – е-те! Чтобы никаких травм – иначе не получите деньги. Поняли?

– Поняли, – мрачно пробормотал один, видно, главный. – А кого можно пиздить?

– На митинге – никого. Если справитесь с этим заданием – будет еще одно, вот там надо будет и кулаками махнуть.

Серега выглянул на балкон, сделал Санчесу знак рукой.