Егор Кизим - Овощи души

Сей излюбленный коммунистами всех времен и народов прием получил название: «Спрячь, товарищ, ненужные карты в рукав».

«Для Энгельса в «Анти–Дюринге» время вселенной есть нечто единое, математическим образом которого является бесконечный в обе стороны ряд единиц. Бесконечность определяется Энгельсом как неограниченность.» (Чудинов, стр. 209—210).

«Вечность во времени, бесконечность в пространстве состоят в том, что тут нет конца ни в какую сторону — ни вперед, ни назад, ни вверх, ни вниз, ни вправо, ни влево.» (К. М. и Ф. Э. Соч. т. 20, стр. 49).

Товарищ Муха Комнатная шестью ногами голосует за точку зрения предыдущего оратора, ибо она сама, лично, проползла по поверхности арбуза, лежащего на кухонном столе и наглядно убедилась в том, что сия ягодка вечна, а поверхность ея бесконечна и безгранична.

«Тут нет конца ни в какую сторону — ни вперед, ни назад, ни вправо, ни влево», — считает Муха, но, к превеликому сожалению, не догадывается, что арбуз может быть не таким, каким мнится. Если пронзить сию абсолютную ягодку ножом сверху вниз, то третья координата для арбуза — толщина или высота окажется ограниченной и конечной.

Энгельс идет дальше Мухи, полагая, что у арбуза, равно как и у всей Вселенной, имеется три пространственных координаты, ибо его житейский опыт, бытовые представления не могут подбросить ему идейку пооригинальнее.

Но мы, дорогой читатель, попробуем мыслить по аналогии и постараемся заглянуть за ширму бытовых представлений Фридриха Энгельса. Тогда окажется, что тот 3х–мерный мир, который мы ощущаем, является всего лишь поверхностью, корочкой арбуза 4х–мерного мира, где четвертая пространственная координата не замечается нашими органами чувств. Назовем ее микровселенностью или фридмонностью по имени элементарных частиц, названных академиком М. А. Марковым фридмонами в честь знаменитого физика и математика А. А. Фридмана, который в 1922 году обосновал свою гипотезу расширяющейся Вселенной. Но об этом пойдет речь несколько позже, а сейчас позвольте мне в торжественной обстановке зачитать откровение одного из старших друзей, учителей, соратников и вождей всего «прогрессивного человечества» в его кровавой борьбе за уравнительное распределение продуктов питания по талонам:

«Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения».

Приходится только сожалеть о том, что Ваше поле зрения, товарищи основоположники коммунистических проповедей, является таким ограниченным даже в рамках вашего конкретно–исторического периода, не говоря уже о современной точке зрения релятивистской (как бы вам ни был противен этот термин) космологии, утверждающей в теории неоднородной Вселенной, что «теоретически допустимы ситуации, когда пространство, метрически бесконечное в данной системе отсчета, в другой системе занимает ограниченную и конечную область.» (A. K. Зельманов, «Бесконечность и Вселенная» М. 1969.) и что «возведение идеи метрической бесконечности Вселенной в некий философский принцип совершенно несостоятельно» (Чудинов, стр. 218—221).

Все можно простить Юпитеру, даже то, что он не смог схватить конечного пространства — времени, но Быку этого ни в коем случае прощать нельзя, тем более, что он в «Философских тетрадях», видите ли, не может (или не желает) представить движение со скоростью 300 ООО км в секунду, в чем и сознается, вынужденно сознается на стр. 182.

Как ни прискорбно, но приходится констатировать, что теория относительности не была оприходована энциклопедическим? мозгом Вождя мирового пролетариата.

Неизвестно от кого, может быть от Ф. Энгельса, он получил в наследство досужее влечение к философским категориям единства и непрерывности, точнее к ловкому манипулированию этими категориями в зависимости от настроения или «текущего момента». «Единство вообще‑то временно…» и в то же время, оказывается, что не совсем и даже, совсем не временно, а абсолютно, вечно, нерушимо, неуничтожимо (как первое в мире бельмо на глазу капитализма, как крепкий узел дружбы народов), когда заходит речь о явлениях материи, движения, пространства и–времени. Оригинальная концепция, не правда ли? А общая теория относительности утверждает, что «единого мирового пространства и времени может и не быть. В общем случае — постановка вопроса об едином мировом пространстве теряет свой смысл. Она сохраняет силу только для однородной и изотропной вселенной.» (Чудинов, стр. 210—211.) Является ли наша партийная Вселенная таковой, коли масса, а также порождаемое ею поле тяготения отдельно взятой кувалды, которой отдельно взятый рабочий замахивается на отдельно взятого буржуа, несколько отличается от массы отдельно взятой ручки или простого карандаша, которым этот, с позволения сказать, отдельно взятый буржуа пытается себя защитить, что искривляет, решительным образом искривляет пространственно–временную структуру производственных отношений настолько, что начинаешь верить в то, что «голый», одиозный релятивизм может оказать окончательную и бесспорную победу в схватке с одетой и благопристойной непрерывностью.

Почему это Мах в своих трудах не посоветовавшись с Марксом и не приехав на аудиенцию к главному революционеру России, выступает то как идеалист, то «без идеалистических выкрутас?» — недоумевает, осуждая Маха, Ульянов.

Кто позволил, я вас спрашиваю, товарищам релятивистам Э. Маху и Р. Авенариусу доказывать, что их взгляды преодолевают как материализм, так и идеализм, а естественнонаучные положения не противоречат их философским воззрениям, почему с Органами не посоветовались? Кто посмел «прогреметь уряднику на профессорской кафедре», то бишь ученику «новейших позитивистов» Г. Корнелиусу в своем «Введении в философию», что «материализм превращает человека в автомат»? Все знают, что так оно и есть, но никто же об этом не гремит, не звякает и не брякает, тем более публично! Т–с-с…

И вы, товарищ Галилео Галилей, как могли еще в 17 веке открыть принцип относительности, предварительно не посоветовавшие^ с ревкомом. Я не ставлю вам в вину, что вы Маркса не штудировали, Ленина не конспектировали, в Высшей Партийной Школе при ЦК КПСС не обучались, потому что посмели родиться до того, как.., но как могли вы, великий итальянский физик и астроном, не смочь предвидеть, что нам, коммунистам всех стран и народов, ваш принцип относительности, гласящий: «В системах отчета, движущихся прямолинейно и равномерно, все явления происходят по тем же законам, что и в покоящихся», — не потребуется, более того, он застрянет в нашем горле костью. Неужели вы нас уже тогда, в 17 веке, намеривались погубить? И почему, скажите мне на милость, гражданин хороший, товарищ Галилей, вы вовремя не обратились с заявлением к сотрудникам инквизиции, в котором бы указали, что служите иностранным шпионом и диверсантом и льете воду на чужую мельницу, и что пришли в науку с целью вставления палок в колеса локомотива истории, и что являетесь членом преступной организации «Союза защиты науки и здравомыслия», куда входят также И. Ньютон, который раньше^ работал на нас и А. Эйнштейн, который никогда на нас не работал.