Алистер Кроули - Дневник наркомана

Кокаин прочистил мой мозг — подобно одному из тех прозрачных золотых закатов после грозы на Средиземном море. Я упивался откровенностью Мистера Платта. Я торжествовал с дьявольским злорадством как ему удалось разработать втайне столь величественную схему и реализовать ее под столь безупречным прикрытием. Это было подобно видению Сатаны, облаченного ангелом света.

— Да, конечно, все дело в высшей степени удовлетворительно с любой точки зрения, — ответил Платт. — Никогда за всю мою жизнь мне не было позволено видеть с такой блестящей ясностью замыслы ниспосланного провидением милосердия.

— Увы! Мой дорогой мистер Платт, — отозвался я с унылым видом, как будто подчиняясь задумке режиссера. — Я очень молодой и невежественный человек, и не способен в настоящее время понять, каким образом я смогу принять участие в вашем замысле. Мое простое одобрение вашего продукта:

Я вытащил бутылочку и приложился к ней долгим, томным поцелуем — да, поцелуем, другого слова не подберешь! Моя давно утерянная любовь еще раз приютила мое усталое сердце!

Платт, в свою очередь, изобразил на лице Стигийскую меланхолию.

— Мой дорогой Сэр Питер, — продолжил он с глубоким вздохом, — вы можете легко понять, что, как ни велико мое состояние, благодаря неисповедимым путям Господним, сейчас наступил тот момент, когда необходимо осознать это полностью — по исключительному и самому несчастливому стечению обстоятельств, требуется не только время, но — Капитал с большой буквы.

— Несчастливое стечение обстоятельств, — повторил я мечтательно. Мой мозг мчался во весь опор в Цирке Бесконечности, оторвавшись от соперников на миллиарды миль.

— Несчастливое для меня, — поправился Платт. — Нет, нет, я не могу даже так говорить, с того момента как оно стало счастливым для моего друга — для вас!

— Для меня?

— Для вас, мой дорогой Сэр Питер! Я рассказал Миссис Вебстер о ходе этого дела, и она немедленно порекомендовала мне вас. И сама самоотверженно пришла на выручку — я едва ли должен вам говорить — она приобрела все акции, которые только смогла. Но загвоздка в том, что надо найти еще три тысячи фунтов. И помните, что после страхования от всех рисков, и прочих вычетов, мы будем иметь не менее четырех тысяч процентов с капитала в худшем случае.

Я всегда был никудышным бизнесменом; однако даже двенадцатилетний ребенок смог бы уловить насколько выгодно это предложение.

— Я привез бумаги, которые вас убедят, мой дорогой Сэр Питер. Вы можете видеть, что акционерный капитал составляет только 20,000 фунтов в акциях по одному номинальному фунту — и я предлагаю вам 3000 акций по номиналу.

— Роскошное предложение, мой дорогой сэр, — воскликнул я. — Вы ошеломили меня. Но — простите меня — я не понимаю почему вам вообще нужны деньги, или почему бы вам не продать акции через брокера.

В этот момент в комнату неожиданно влетела Лу. Ее появление вызвало у меня раздражение. Заметила ли она это? Лицо ее медленно побелело, словно мрамор. Она постояла мгновение, покачиваясь, в дверях в спальню; и затем поспешно прошла через комнату к прихожей не проронив ни слова. Портьера, колыхаясь, закрылась за ней — и я тут же забыл о ее существовании, смутно предположив, что она пошла забрать свои меха, чтобы показать их Гретель, и вернулась в спальню через другую комнату, решив не беспокоить нас.

Платт объяснил положение дел:

— Неудачливое стечение обстоятельств, сэр Питер! Боюсь, что был чрезмерно озабочен благосостоянием моих друзей — соответственно, в ущерб себе. Я премного удивился, когда, явившись в мой банк узнать, хватит ли у меня денег, чтобы приобрести эти химические заводы, я обнаружил мой баланс в плачевном состоянии. Я уже привык — увы! — обнаруживать, что моя импульсивная благотворительность поглощает мои небольшие сбережения. Но лишь в прошлом месяце я выяснил, что 3000 фунтов из них больше не принадлежат мне; это часть фонда, попечителем которого я был. Наши глупые законы не позволяют мне инвестировать трастовые фонды в ценные бумаги нашего Schneezugchemischerwerke ; [27] химический завод по производству снежка — нем. и я должен возместить 3000 фунтов к концу этого месяца, или последствия могут быть самыми кошмарными.

Он запнулся на мгновение, содрогнувшись от страха. Он явно не разыгрывал спектакля, несомненно чувствуя, что будет непросто объяснить недоброжелательному составу присяжных, каким образом Трастовый Фонд потерял часть своих средств из-за их перевода на частный счет попечителя, а еще труднее будет убедить их в том, что попечитель пребывал в неведении на этот счет.

— Вы — человек, умудренный опытом, Сэр Питер, — заявил он, чуть не плача, — и я уверен, что вы поймете меня.

На самом деле, меня никак нельзя назвать человеком, умудренным опытом; но — возможно, под воздействием кокаина я действительно подумал, что вполне понял суть дела.

— Но почему бы вам не отправиться в Сити? — повторил я. — Они должны сцепиться как волки за такой жирный доходный кусок, как этот ваш Schneezug!

— Мой дорогой Сэр Питер! — всплеснул он руками в изумлении. — Вы не можете не осознавать, что потребуются долгие годы, чтобы заставить общественность почувствовать разницу между нашим Чистым Кокаином, полезным домашним тонизирующим средством, и Грязным Кокаином, Смертельным и Вредным Наркотиком, Вызывающим Привыкание! Я чувствую, что могу доверять вам, так как вы опытный, светский человек, и знаток, и — позвольте мне быть откровенным с вами — потому что вы понравились мне с первого раза, когда я вас увидел — такой очаровательный и блестящий мужчина с такой прекрасной молодой невестой! Но что, что скажут люди, если станет известно, что Джейбз Платт владеет большей частью акций Кокаиновой Фабрики? Мой дорогой Сэр Питер, мы в Англии, помните это!

Тошнотворное лицемерие этого негодяя было мне противно, но невозможно было отрицать, что его предложение не лишено смысла.

Акции Schneezugchemischewerke, когда он купил их, приносили сами по себе уже неплохой доход.

Я был бы вынужден продать необходимые ценные бумаги, чтобы купить эти акции. В голове у меня царил кавардак. Мое желание купить акции определяли мотивы, которые были не просто разными, но и взаимоисключающими. С одной стороны, бесовское желание творить зло во имя зла; с другой, — восторг школьника от секретности всей затеи; и, наконец, простая и откровенная жажда денег. И опять же моя ненависть к лицемерию обернулась очарованием. Я хотел насладиться вкусом такого утонченного и изысканного порока.

Но над всем этим возобладал мотив, действительно относившийся к категории безумных. Во-первых, я был сверх меры очарован возможностью стать обладателем безграничных запасов кокаина, а во-вторых гневался на человечество, которое изобрело вещества, погубившие мою жизнь, и хотел свершить отмщение, снабдив отравой как можно больше людей.