Тимофей Фрязинский - Венера туберкулеза

- Я симпатичная полная девушка, - убеждала его Тамара по телефону в течение всей недели, - в сексе мне нравится все. Очень люблю оральные ласки делать мужчине.

- Я тоже это люблю, - отвечал Павлин, чье распаленное воображение рождало многое.

Друг друга они еще не видели ни разу, она – студентка, он – служащий, но необходимость у них была одна, поэтому и состоялась эта встреча. Тамара подошла первой:

- Вы никого не ждете?

- А, вы Тамара?

- Да.

Она была очень толстая, но Павлин это сейчас не волновало.

- Пойдем, прогуляемся, - предложила девушка.

Конечно, ей хотелось быть увиденной с мужчиной. Быть замеченным в родном Районе с такой обширной мадмуазелью парниша не пожелал:

- Я, вообще-то, для другого сюда приехал.

- Я на первом свидании не могу.

- Как так? Ты же час назад дала согласие.

- Я пошутила.

- Ни фига себе шуточки, - он чувствовал свое превосходство над ней и был неумолим, - я с другого конца Москвы ехал. Пошли. Время нет.

- Ладно, пошли.

Через 45 минут Павлин наконец-то оказался в постели с женщиной, ему очень понравилось то, что она выполняла все его желания, только над заведомо не привлекательной особой он смог почувствовать себя мужчиной. Его давно мучил комплекс. «Все уже давно директорами работают в моем возрасте и по штуке долларов получают, - часто думал он, - а я оказался не способен; все люди как люди, а у меня ничего нет, поэтому я нафиг не нужен никому». О своих эмоциональных угрызениях он никому не говорил, тем более первой встречной, насытившаяся плоть отдыхала, Тамара включила разговор:

- А у тебя высшее образование есть?

- Нет, а зачем оно мне?

- Как зачем? С ним, например, ты сможешь стать директором…

Павлин был приследуем. Рождая эмоции, человек становится их заложником. Контроль потерян. SOS! Возбуждаясь, он заряжается и начинает скакать между полюсами магнита Земли в поле других носителей эмоций, теряя свободу и подчиняясь радио-волнам страстей. Одержимый чувствами маньяк самого себя. На Земле люди – всего лишь инопланетяне, странники, изгнаники из райской среды, восстановить благополучие которой здесь мы безуспешно пытаемся прогрессивной гонкой за комфортами и поисками в сфере искусств. Земля – это зона строгого режима, с казармами и каторжными работами, с вертухаями и администрацией, с человеколюбием и продажностью. Временное место жительства. Плацкартный вагон. Человек имеет эмоциональную слабость привязываться к попутчикам и декорациям, которые останутся здесь навсегда, переживать из-за них, искать, терять, вертеться, крутиться, доказывать, спорить, воевать, страдать, болеть и умирать.

Маршрутка, нас 8 человек, мы едем в ночной клуб «Космопорт» на транс-вечеринку, из выходных в выходные мистерии проходят в нескольких точках Москвы. Актовый зал средней образовательной школы с легкой руки ее оборотистого директора по ночам модернизируется в колоссальный шабаш. Конспирация не позволяет выставить на вход неоновую вывеску и развесить рекламные плакаты у станции метро. Красочный мир видений прячется за неприметной железной дверью. У каждого из нас в кармане заготовлена порция наркотика, исключительно галлюциногенные препараты. Грибы. В древние языческие времена их употребляли только шаманы и другие персонажи, ответственные за связь с космосом, сейчас о грибосах говорят в курилках на переменах между уроками. Развитие цивилизации через расширение сознания. Волшебный психоделический псилоцибин. Первый раз был самым незабываемым. Улица, люди, машины превратились в какую-то единую декорацию, картонную картинку, не связанный со мной ничем мир, где я ощущал себя беспрепятственным космонавтом вне законов этого пространства и времени; район стал просто поверхностью, причем, однозначно, живой, мультфильмом, где я был не героем, не режиссером, не статичным участником, а сторонним непричастным наблюдателем. Возвысился. Невесомость души. Прогулка в шапке-невидимке. Такое не забыть. Это лучшее, что дали пережить мне грибы. Потом бывало много хуже. Расплата за нетрудовой путь к познанию неизбежна, она много хуже ожиданий. Полночь, очередь в кассу, пестро одетая публика а-ля карнавал, покупаем билеты, отходим за угол, каждый достает бумажный сверток, вожделенно развертывает его и жрет содержимую требуху. Не знал бы, что это, посчитал бы за мусор. Старшие товарищи показали нам, где растут эти чудодейственные поганки и как они выглядят. Когда грибы попадают в желудок, что будет через 30 минут – неизвестно, но точно что-то будет. Что-то новое, необычное, доселе невиданное и впредь неповторимое.

- Ради этого стоит жить, - утверждал Мельница.

Я съел минимум, штук 30, но и этого достаточно, чтобы неплохо улететь из предсказуемой реальности. Мы еще сидели в баре, когда в башке стала рождаться дикая хрень. В зале громко играл какой-то ди-джей.

- Неплохо было бы, - начал я о том, что первое пришло в голову, - услышать сегодня музыкальную композицию, созданную из выстрелов дробовика и звуков, ритмично издаваемых африканскими танцорами с трещотками.

- И эротическое шоу с жидким йогуртом в презервативах, - вставил Мельница.

- Ты бы стал пить йогурт из презерватива, если бы в нем плавали кусочки грибов? Твоих любимых грибов?

- Презервативы, снятые концов с африканских танцоров?

- Йогурт из грибов мы можем поставлять в Голландию. Грибы сибирские, технологии – немецкие. «Данон».

- Усовершенствованная упаковка-гандон.

- А на этикетке изобразим африканских танцоров. Лейбл.

Я порылся в сумке и выудил оттуда русский йогурт:

- Съедим?

- Оставь на утро. Тебе чего-то сейчас не хватает?

- Вроде, нет. Все очень хорошо. Но со звуками настоящих дробовиков на заднем плане я чувствовал бы себя более вдумчиво.

Меня уже несколько раз медленно глючило. Сумка была набита противоречивой едой, наступало ощущение, что огуречный рассол все мне там залил, дно промокло и с него вот-вот начнет капать. Я порылся в сумке, вытащил оттуда пакет с солеными огурцами, но он опять оказался невредимым. Вскоре дно сумки опять было мокрым.

- Ты за десять минут его уже третий раз достаешь, щупаешь и убираешь обратно. Что-то потерял? Расскажи нам, в чем дело?

- Мне кажется, что огурцы протекли.

- В мозгах у тебя протекло.

В подтверждении правильности этих слов, я изобразил пару раскрепощенных гримас. Мне нравилось то, что у меня протекли мозги. Это нравиться всем, кто ради таких ощущений принимает наркоту. Кто-то предложил покинуть бар. Танц-пол бомбился музоном. И мы нехило попали под эту атаку. С радостью. Я улавливал множество различных звуков, и каждый из них оформлял определенным телодвижением. Ноги дико хуячили в пол, башка тряслась, руки хаотично разметались в стороны, фигура рассекала все свободные участки площадки, кружась в каком-то архискоростном бальном танце. Плюс неестественный громкий смех. Нечеловеческое ржание. И таких, как я здесь было несколько сот. Месиво дрыгающихся фигур. Все под кайфом. Трава, грибы, таблетки, элэсдэ, водка. Безостановочно танцевали часа два, потом я подвалил к первому встречному с уверенностью в том, что он меня поймет. Под психостимуляторами все понимают всех, ибо в каждом каждый понимает что-то свое.