Сборник - Битва рассказов 2013

Любкины родители — «зеленые», ну, в том смысле, что борются за экологию, приезжают в наш поселок уже третье лето. Воду из реки собирают, цветы засушивают. В их вагончике аппаратуры — как в фантастическом кино. Так вот, эти «ненормальные» воду из водопровода пить боятся и привозят двадцатилитровые бутыли с питьевой водой из города. За три года из этой тары целая гора выросла. Наши мужики пытались их для чего-нибудь приспособить, но горлышки больно широкие и закупоривать их несподручно.

— Так они же без пробок? Да и не устоишь на них, — не понял я.

— Балда! Я уже все придумала. Тряпками горлышки забьем, проволокой замотаем и поставим вверх дном! — Девчонка быстро моргала выгоревшими ресницами.

Плот решили строить в понедельник, когда взрослые уедут на работу. Мои и Макса — в городе весь день, а Любкины собирались на машине к отрогам гор, откуда речка берет начало.

Нам никто не мешал, и плот был готов еще до возвращения предков. Пока Любка запечатывала бутыли, я сколотил из досок старого забора два здоровенных щита. Макс притащил из отцовского гаража длинные буксировочные ремни, ими связали бутыли, которые уложили межу щитами. Полученный «бутерброд» кое-как скрепили и спустили на воду.

Испытания назначили на завтра.

Мне не терпелось увидеть карту, про которую говорил Макс, но, когда я заикнулся о ней, он сделал страшное лицо и прошипел.

— Она в тайнике в «ведьмином» доме.

Непроизвольно я посмотрел на другой берег. «Ведьмин» дом — одинокая покосившаяся изба с заколоченными ставнями. Бабушка рассказывала, что в этом доме жила одинокая женщина, овдовевшая еще в Войну. Почему ее считали ведьмой, бабушка не знала. Возможно, потому, что старушка жила на отшибе и лечила односельчан травками. Когда ее не стало, поселковый совет несколько раз пытался поселить кого-нибудь в ее избу, но люди отказывались. Говорили, что в доме обитает привидение и стучит по ночам.

О том, что мне страшно идти в эту полуразвалившуюся избу, я, конечно, промолчал.

— А помочь — слабо? — Любка, кряхтя, тащила к берегу огромный рюкзак.

— Ты чего, сдурела? — Хором откликнулись мы, но поспешили ей на помощь. Рюкзак, казалось, был набит кирпичами.

Признаться, только эта городская девчонка серьезно подготовилась к походу: камуфляжная куртка, камуфляжные штаны, заправленные в высокие ботинки, и рюкзак, о содержимом которого можно было только догадываться.

— Ну, ты дае-ешь! — Я в растерянности почесал в затылке, соображая, чем бы объяснить нашу непредусмотрительность. Вовремя нашелся Макс: «Да мы только первое испытание сегодня проведем. На тот берег и обратно». Но, видя, как лицо соседки стало наливаться кровью, быстро поправился: «А ты молодец, здорово придумала. Сейчас проверим наше плавсредство на грузоподъемность», — и потащил рюкзак на плот.

— Мы вчера забыли мачту для паруса поставить, как на Кон-Тики. С парусом можно и против течения, и по озерам ходить. — Моя попытка разрядить неловкую ситуацию нашла неожиданный отклик у Любки.

— Костик! Супер! У предков есть здоровый кусок пленки. Если вы с Максимкой ее растянете — выйдет отличный парус.

Плот получился на удивление легкий и вертлявый. Наши с Максом усилия направить его к противоположному берегу только заставляли его крутиться на месте, а течение понемногу относило вниз по реке.

— Ребята, растягивайте парус! — Девочка достала рулон полиэтилена и мы, расправив его, встали по краям плота́. Неожиданный порыв ветра чуть не сбросил нас в воду, но плот повернулся по ветру и устремился к противоположному берегу.

Через несколько минут мы вытаскивали плот возле «ведьминого» дома. Макс знал, где искать тайник, потому что, быстро пошарив под нависающей крышей, вытащил ключ и стал открывать ржавый навесной замок. На удивление ключ провернулся и замок открылся.

С нетерпением кладоискателей мы оторвали прибитые крест-накрест доски и вошли в сени. Дверь в комнату была почему-то распахнута. Полумрак пустого помещения прорезали редкие лучи солнца, пробивающиеся в щели заколоченных окон. Пылинки тихо плавали в их свете. Пахло гнилью и птичьим пометом. Немного помедлив, Макс подошел к дальнему окну, резко выдернул доску подоконника и из образовавшегося проема достал сверток.

Чтоб не задохнуться в пыли, поднявшейся в доме, мы выскочили на улицу. У плота Макс развернул сверток. В нем оказался небольшой блокнот с пожелтевшими страницами. Макс нашел места, где были следы вырванных листов. Достав из-за пазухи похожие листки, он расправил их и приложил к обрывкам в блокноте. Они совпали.

— Фу-у! Не обманул дед, — пробормотал наш предводитель.

На совпавших листах чернильным карандашом была нарисованная от руки карта, где можно было различить наш поселок, речку, озера. Пунктирная линия пересекала карту и упиралась в нечто со странным названием — «Пьющий Шайтан».

Когда мы с Любкой уставились на Макса, он нам рассказал, что пару дней тому назад залез на чердак в поисках старых дедовых вещей, в надежде найти что-нибудь ценное. Дед Максимки был геолог, он приехал в наши края с экспедицией после Войны и остался здесь жить. Разбирая хлам, наш друг наткнулся на старый портфель, в котором лежали старые книги по геологии. Макс бесцельно перелистывал книги, когда из одной выпал конверт. В нем были эти два обрывка из блокнота и письмо сыну. Рассказав это, Макс достал сложенное письмо и протянул нам.

В письме дед писал, что через несколько лет после «известного события» в окру́ге стали пропадать собаки и дети. Пропадали в реке. Поначалу думали, что это какая-то огромная рыба нападает: гигантский сом, щука или налим. Максов дед решил изловить монстра. Помочь деду вызвалась бабка, которую в поселке заглаза звали «ведьмой». Якобы, она сама пришла к нему, предложила свою помощь и дала заговоренную блесну, на которую можно любую рыбу поймать. Рыбину ту дед так и не поймал, но у скалы «Пьющий Шайтан» нашел кладку огромных яиц: то ли птичьих, то ли змеиных. Гнездо дед разорил, но одно яйцо сохранил, хотя из него никто не вылупился. Когда он вернулся, «ведьма» исчезла, а в поселке шептались, что ее «шайтан забрал». Дети и собаки пропадать перестали, но к воде никто не подходил. В конце письма дед писал, что 30 сентября 1963 года на «заговоренную» блесну поймал пятиметрового ужа, а потом хотел пойти к «Пьющему Шайтану» поискать его логово.

На этом письмо обрывалось.

— «Парк Юрского периода» какой-то. — Прошептала ошарашенная Любка. — Максим, а что с дедом потом стало? Нашел он змеюку?

— Разбился дед. — Ответил за Макса я.

— Не фига он не разбился. — Голос Макса звучал как-то глухо и отрешенно. — Батя с бабушкой нашли его тогда, с тех пор отец и заикается. — И, видя наши загоревшиеся глаза, продолжил, — мешок костей от деда остался. Голова оторвана, и пальцы на руках все объедены. Участковый тогда посоветовал бабушке сказать, что дед со скалы упал, чтобы народ не пугать. — Это батя мамке на кухне рассказывал после того, как меня выпорол.