Гейб Роттер - Утка, утка, Уолли

— Щас мы тебе сделаем важную встречу, — сказал Орал-Би. — Самую важную, сцуко, встречу с большим косяком.

Вообще-то я не курю траву. Мне своей дури хватает. Я и так ярко выраженный неврастеник со склонностью к паранойе, а трава это усугубляет, и я подгоняюсь до полной измены. Но я опять не стал спорить. Просто молча захлопнул тяжелую дверцу, и мы отъехали от обочины. Как я и предполагал, помимо самого Орал-Би, в машине сидел и два его паразита-братца, выступавшие в роли «телохранителей», сопровождавших его повсюду. Этим красавцам изрядно свезло по жизни. Исключительно на том основании, что им посчастливилось появиться на свет из одного с Би отверстия, они получили безоговорочное эксклюзивное право «охранять» своего знаменитого брата, что означало: тусоваться с ним целыми днями, не делать вообще ни хрена и при этом еще получать нехилую зарплату. Один из братьев сидел за рулем. Крупногабаритный толстяк с золотыми зубами по прозвищу Йо-Ио Па. Неизменный шофер Орал-Би. Я еще не встречал человека толще, чем Йо-Йо Па. Не знаю, откуда возникло такое прозвище, но, помнится, я просто выпал в осадок, когда узнал, что он играет на виолончели. Мне до сих пор в это не верилось. Я то и дело поглядывал на его огромный живот, втиснутый между рулем и сиденьем. Как он там помещался — вообще непонятно. Второй братец Би — тот самый весельчак на заднем сиденье, повторявший за мной мои фразы, изображая речь белого человека, — мускулистый верзила, самоуверенный, наглый и больной на всю голову, носил прозвище Тедди Биззл. Как и у всех братьев Беллов, у него тоже была «решетка» (так у них назывался полный рот золотых зубов), причем инкрустированная бриллиантами. «Т» — с одной стороны, «Б» — с другой. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что такая решетка стоила больше, чем зарабатывает за полгода офисный менеджер среднего звена.

Я сидел как на иголках. Я всегда себя чувствовал неуютно в компании братцев. Утешало одно: в машине не было Фанка Дизи.

— Ну, давай, Моско, показывай, что ты мне наваял. — Орал-Би обернулся ко мне с переднего сиденья, щурясь в густых клубах ядреного каннабисного дыма. Я почему-то воткнулся на Тедди Биззла, который возился со своей мобилой: то снимал братьев на камеру, встроенную в трубу, то активно общался с кем-то посредством эсэмэсок.

— А что я тебе наваял? — тупо переспросил я.

— Ты че, нигга?! Совсем затупил? Я ж просил сделать мне текст! Тока не говори мне, что он не готов! — Взгляд Орал-Би сделался пугающе хищным.

— А! Текст! Текст я сделал, а как же?! Да. Он у меня даже с собой… — Я полез в задний карман за листочком с текстом, состряпанным в ожидании пиццы.

— Погоди, бро. Не гони, — сказал Орал-Би. — Сперва мы накуримся. На-ка, дунь.

Он протянул мне косяк.

— А, может, на надо… э… знаешь, я… Ну, хорошо. Да, спасибо. — Я побоялся отказываться. Взял косяк двумя пальцами и неловко поднес к губам. Я себя чувствовал мальчиком-школьником, бесхарактерным вялым тихоней, который сам никогда ни на что не решится и вечно идет на поводу у своих более продвинутых одноклассников. Они все смотрели на меня. И Орал-Би, и ТБ. Даже Йо-Йо Па, сидевший за рулем, очень внимательно смотрел на меня в зеркало заднего вида. Для них это было нехилое развлечение. Я неумело затянулся. Раздался тихий щелчок, какой обычно издает камера, встроенная в мобильный телефон, когда кто-то делает снимок. Звук, имитирующий шелчок затвора фотообъектива. Я испуганно огляделся. Тедди фотал меня на мобилу, улыбаясь во все свои тридцать два золотых зуба. Замечательно. Только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья.

Последний раз я курил траву в колледже. Я глубоко затянулся и задержал дым в легких, пока внутри не начало болеть. Я очень старался не кашлять. Типа я крут и неслаб. Наконец, я выдохнул облако молочно-белого дыма и все-таки закашлялся, задыхаясь и брызжа слюной. Все остальные истерически расхохотались. Тедди Биззл сделал еще пару фоток.

— Он сказал: «Кхе-кхе-кхе»! — Тедди буквально взвыл от смеха.

— У вас… есть… вода? — выдавил я между приступами надрывного кашля.

— Не, бро. Воды нет. Но ты не боись, щас все будет ништяк, — сказал Орал-Би, улыбаясь садистской улыбкой.

— Чем больше кашляешь, тем круче вставляет, — со знанием дела заметил Йо-Йо Па.

Наконец кашель прошел. Косяк пустили по кругу. Все сделали по хорошей неслабой затяжке. Орал-Би выпустил дым аккуратными волнообразными колечками и вновь протянул косяк мне.

— Не. Мне уже хватит. И так потащило. Спасибо.

— Ничего тебя не потащило. Потащит, когда мы прибьем эту дуру. Так что дуй, не выдрючивайся.

Я взглянул на косяк с неподдельным ужасом. Он был не скурен даже наполовину.

— Мне, правда, хватит…

— БЕРИ И ДЫМИ, — сказал Би с нажимом.

Ничего не поделаешь. Пришлось брать и дымить. На этот раз я затянулся не так глубоко. Прокашлялся и передал косяк Тедди.

— Вот сейчас тебя вштырит по полной, — сказал он, радостно улыбаясь.

Но меня как-то не штырило. Вернее, наверное, штырило, но это был нехороший приход. В голове все плыло. Сердце бешено колотилось в груди. Музыка, гремевшая в колонках, билась мне в мозг плотными волнами звука: БАМС БАМС БАМС БАМС. Тедди снова зафотал меня на мобилу. Мои веки налились тяжестью, глаза съехались в кучку. Мысли разбредались, натыкаясь одна на другую. Да, это был нехороший приход. При одной только мысли о том, что надо добить этот несчастный косяк, я подгонялся до состояния лютой паники.

Когда опять подошла моя очередь, я попытался схитрить и не затягиваться.

Но Тедди бдел и раскрыл мою хитрость.

— Не, бро. Так не пойдет. Давай-ка еще раз.

Мне все же пришлось затянуться. Сердце билось так сильно, что я всерьез испугался, что у меня сейчас будет сердечный приступ. Остановится сердце — и все, пиздец. Мне действительно было страшно. Перед глазами дрожала какая-то мутная пелена. Мир утратил обычную плотность и плескался вокруг густыми судорожными волнами.

При этом мне надо было старательно делать вид, что со мной все в порядке.

— Шухер! Легавые! — вдруг заорал Йо-Йо Па.

Мое бедное сердце забилось еще сильнее, если такое вообще возможно. Я схватился за грудь, как будто сердцебиение можно было унять вручную.

— Блядь, — нервно дернулся Тедди, послюнявил два пальца и затушил косяк. Потом они с Йо-Йо Па быстро открыли окна.

Я обернулся и посмотрел назад. Да, следом за нами ехала полицейская машина. Я поспешно отвернулся и уставился прямо перед собой, обмирая от страха. Сердце рвалось из груди по глухой параноидальной укурке. В голове судорожно билась мысль: «Меня посадят, непременно посадят. Нет, мне нельзя в тюрьму. Меня там протянут по полной программе. И потенциальные пидарасы, и неонацисты, все дружно». Я рассуждал так: «Я знаю, что надо делать. Когда меня привезут в тюрьму, я притворюсь сумасшедшим психом. Да! Я буду ходить, и кудахтать, и клевать зерна, и хлопать крыльями, как курица. И никто даже и не захочет ко мне подойти. А если кто-то и подойдет, я… я… я заору со всей дури: „ОТОЙДИ! ОТОЙДИИИИИ“, — и как закудахтаю, как наброшусь на него, как повыцарапаю глаза, и впредь никто не захочет связываться с бешеным человеком-курицей…»