Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь

– Ну что ж,- продолжала Аюми.- Как я поняла, тебе лысоватые больше нравятся? Тогда я выбираю мускулистого. Не возражаешь?

Аомамэ еще раз обернулась. Залысины на голове у старшего смотрелись неплохо. Конечно, до Шона Коннери ему – как до альфы Центавра, но с пивом потянет. Да и чего ожидать от вечера, начавшегося под «АББУ» и «Квин»? Тут уж не до жиру.

– Конечно не возражаю. Но как мы заставим их быть активнее?

– Ну не сидеть же до рассвета, пока они созреют. Нужно самим проявлять инициативу. Веселую и дружелюбную.

– Что, серьезно?

– А как же! – кивнула Аюми.- Главное – начать разговор. О чем угодно. Это я беру на себя. А ты пока здесь посиди.

Залпом допив «Том Коллинз», Аюми потерла одну ладонь о другую. И решительно перекинула сумочку через плечо.

– Ну что? – задорно улыбнулась она.- Даешь ночь больших дубинок?

ТЭНГО

Царство Твое пусть придет к нам

– Эри, будь добра, завари нам чаю,- попросил сэнсэй.

Поднявшись с дивана, Фукаэри вышла из гостиной и тихонько затворила за собою дверь. Сэнсэй молча ждал, пока Тэнго отдышится и придет в себя. Снял черные очки в роговой оправе, протер носовым платком стекла, водрузил назад на переносицу. По небу за окном пронеслось что-то темное. Наверное, птица. А может, из этого мира опять улетала чья-то душа.

– Извините меня,- сказал Тэнго.- Все в порядке, ничего страшного. Продолжайте, прошу вас.

Сэнсэй кивнул.

– В результате перестрелки с полицией,- продолжил он,- секта «Утренняя заря» полностью ликвидирована. Произошло это три года назад, в 1981-м. Через четыре года после того, как Эри убежала от них и стала жить у меня. Но, как ни странно, с нынешними проблемами «Утренней зари» этот инцидент никак не связан… Эри переселилась сюда в десять лет. Когда девочка вдруг появилась на пороге, на ней просто лица не было. Замкнутая от природы, она и сейчас не разговаривает с чужими людьми. Но ко мне привязалась с младенчества, и уж мы-то с нею всегда общались без проблем. Однако тогда, после побега, ребенка словно подменили. Эри будто онемела. Когда я к ней обращался, она лишь кивала или качала головой.

Речь сэнсэя ускорилась, фразы стали короче, интонации резче. Казалось, эту часть своей истории он спешил рассказать до того, как Фукаэри вернется.

– Путешествие сюда, в эти горы, ей далось нелегко. Какие-то деньги и адрес у нее были. Но вы представляете, что такое пробираться через полстраны ребенку, который вырос в полной изоляции от мира и при этом молчит как рыба? Вот так, сжимая адрес в ладошке, она пересаживалась из поезда в поезд, из автобуса в автобус, пока не добралась до этих дверей… Что с девочкой что-то неладно, я понял с первого взгляда. Адзами и женщина, что помогает нам по хозяйству, выхаживали Эри несколько дней. Когда же девочке стало легче, я позвонил в «Авангард» и попросил соединить меня с Фукадой Однако мне сообщили, что «господин Фукада сейчас в ситуации, когда он не может подойти к телефону». А что за ситуация, уточнил я, но мне ничего не объяснили. Я попросил к телефону его жену. «Супруга также не может сейчас говорить»,- сообщили мне. В итоге ни с кем из родителей Эри я так и не пообщался.

– Но вы хотя бы дали им знать, что девочка теперь у вас? – спросил Тэнго.

Сэнсэй покачал головой.

– Нет. Мне отчетливо показалось, что никому, кроме родителей Эри, об этом лучше не сообщать. Разумеется, я еще много раз пытался с ними связаться. Самыми разными способами. Но все так же безрезультатно.

– Что же получается? – нахмурился Тэнго.- Вот уже семь лет вы не сообщаете родителям, что их дочь у вас?

Сэнсэй кивнул:

– Именно. Уже семь лет с ними невозможно связаться.

– И за все это время они даже не пробовали ее искать?

– А! Об этом – отдельный разговор. Дело в том, что своей дочерью Фукада с женой дорожили больше всего на свете. Но если бы им пришлось ее срочно кому-то доверить, кроме как ко мне, отправить девочку было бы некуда. Со своими родителями они давно оборвали отношения, и Эри воспитывалась, не зная ни бабушек, ни дедушек. Только я мог ее приютить. Да они и сами не раз говорили, мол, если вдруг с нами что-то случится, ты уж за Эри присмотри… Но тем не менее за все эти годы я не получил от них ни весточки. Просто невероятно.

– Но ведь вы утверждали, что «Авангард» создавался как коммуна открытого типа,- уточнил Тэнго.

– Совершенно верно. Несколько лет после создания они прекрасно взаимодействовали с окружающим миром. Но незадолго до того, как сбежала Эри, я начал замечать, что дозвониться до Фукады все сложнее. Доступ в коммуну стал ограничиваться. Да и лично Фука-де, похоже, «перекрывали кран» для общения с белым светом. Раньше этот пламенный оратор частенько писал мне длиннющие письма – о происходящем в коммуне, о своих радостях и терзаньях. Но однажды их поток оборвался. Сколько я ни писал ему, никакого ответа. Сколько ни названивал, нас почти никогда не соединяли. А если и соединяли, говорил он коротко, отрывисто и безо всяких эмоций. Будто знал, что наш разговор прослушивает кто-то еще.

Сэнсэй сцепил руки на коленях.

– Несколько раз я туда ездил. Сообщить родителям о дочери было необходимо. А поскольку ни почтой, ни по телефону с ними было не связаться, оставалось только встретиться лично и рассказать все с глазу на глаз. Однако на территорию коммуны меня так ни разу и не пустили. Просто получал от ворот поворот – в буквальном смысле слова. Как ни пытался что-либо объяснить, меня и слушать не желали… А к этому времени резиденцию «Авангарда» уже окружала высокая стена с плотно запертыми воротами. Что происходит внутри – бог весть. Для чего к подобной секретности прибегали сепаратисты в «Утренней заре», было понятно. Все-таки «боевики» готовили вооруженную революцию, и уж им-то было что скрывать от посторонних глаз. Но сам «Авангард» занимался мирным земледелием. Со дня основания коммуна выказывала дружелюбие ко внешнему миру и прекрасно ладила с коренными жителями деревни. Теперь же вокруг их резиденции выросла настоящая крепость. А значит, настроения у людей за этой стеной должны быть совсем не такие, как прежде. Все деревенские, с которыми я говорил, в замешательстве качали головой: да, мол, с этим «Авангардом» и правда творится что-то странное. Вот тут я и начал всерьез опасаться, не стряслось ли с родителями Эри какой-то страшной беды. Однако в тот момент я мог помочь им только одним: нормально воспитать их дочь. Так прошло семь лет. А ситуация ничуть не прояснилась.

– И вы даже не знаете, жив господин Фукада или нет? – спросил Тэнго.

– В том-то и дело,- кивнул сэнсэй.- Никаких доказательств ни того ни другого. О плохом стараюсь не думать. Однако за семь лет не сообщить о себе ни разу – это слишком на него не похоже. Значит, с ним случилось что-то из ряда вон выходящее.- Сэнсэй понизил голос- Возможно, его держат там взаперти. А может, и еще что похуже…