Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь

– Извините, что бутылка уже открыта,- сказал он.- Ее вчера вернули после дегустации. Хотя на самом деле вино отличное. Просто клиент попался привередливый – знаменитый политик. А политикам ничего крепче пить не положено, хотя в винах никто из них не разбирается. Эти господа могут забраковать бутылку, едва пригубив, просто ради эффекта на публику. Дескать, что-то ваше бургундское терпковато. Ну что ж, с клиентом не спорят. Только и остается ответить: «Да, пожалуй, терпкость имеет место. Видно, у поставщика проблемы с хранением на складах. Сейчас же заменим. Как вы точно все подметили, сэнсэй. Прямо эксперт!» – ну и так далее. Конечно, меняем бутылку. Зачем нам конфликты? Тем более, что ее стоимость можно включить в общий счет. Все равно у них это списывают на представительские расходы. В итоге остается отличный товар, который некуда деть, вот мы вам его и предлагаем. Если вы, конечно, не возражаете…

– Нисколечко не возражаем! – улыбнулась Аомамэ.

– Вы уверены? – просиял шеф.

– Абсолютно!

– На все сто! – подтвердила Аюми.

– Это ваша сестра? – уточнил шеф-повар.

– А что, похоже? – улыбнулась Аомамэ.

– Лицом нет, но настроением совпадает.

– Мы друзья,- пояснила Аомамэ.- А вообще-то она служит в полиции.

– Что, серьезно? – поразился шеф. И посмотрел на Аюми новыми глазами.- Вы ходите с пистолетом и защищаете людей?

– Пока еще никого не застрелила,- усмехнулась Аюми.

– Простите за бестактность,- смутился шеф-повар. Аюми покачала головой.

– Ну что вы! Все в порядке. Улыбнувшись, шеф сложил руки в поклоне.

– В общем, отменное бургундское, рекомендую! Оригинальный розлив, хорошего года, обычно стоит несколько манов*.

* Ман (т.) – банкнота в 10 ООО иен, около сотни долларов США.

Появился официант, разлил вино по бокалам. Дамы чокнулись, и обеим почудилось, будто где-то над головой прозвенели небесные колокола.

– Обалденное вино! – воскликнула Аюми, отпив глоток.- Никогда в жизни такого не пробовала. Какому придурку оно могло не понравиться?

– Придурков, которым что-то не нравится, на свете всегда хватало,- отозвалась Аомамэ.

Они раскрыли меню. С пытливостью адвоката, изучающего архиважный контракт, Аюми дважды прочла все от корки до корки. Словно хотела удостовериться, что ничего нужного не упущено и между строк не таится никакого подвоха. Загрузила в память предлагаемые пункты, параграфы, условия – и крепко задумалась перед тем, как выдать резюме. Определенно, взвесить все «за» и «против» ей было очень не просто. Аомамэ с интересом наблюдала за этими стараниями.

– Решила? – спросила Аомамэ.

– Почти,- кивнула Аюми.

– Ты что будешь?

– Суп из мидий, салат из трех видов лука и мраморную говядину в красном вине. А ты?

– Чечевичную похлебку, салат из весенней зелени и морского черта, запеченного в бумаге, с полентой. Может, с красным вином и не лучшее сочетание, но раз угощают – грех жаловаться…

– Делиться будем? – предложила Аюми.

– Не вопрос,- согласилась Аомамэ.- И на закуску – креветок во фритюре, одну порцию на двоих, берем?

– Класс! – кивнула Аюми.

– Если уже выбрала, меню лучше закрыть,- подсказала Аомамэ.- Иначе официант до скончания века не подойдет.

– И то верно…

С явным сожалением Аюми закрыла меню и вернула на стол. Тут же словно из воздуха появился официант и принял заказ.

– Всякий раз, как закажу что-нибудь в ресторане, тут же боюсь: а может, я заказала не то, чего на самом деле хотела? – сказала Аюми, когда официант исчез.- У тебя не бывает такого?

– А чего тут бояться? Это же просто еда. От такой ошибки ни черта в твоей жизни не изменится.

– Да понятно,- вроде как согласилась Аюми.- Но меня почему-то на этом заклинивает. Причем с самого детства. Только закажу что-нибудь, сразу жалею: «Эх, зачем мне эта котлета? Лучше бы креветок взяла!» А ты, наверно, и в детстве сразу знала, чего тебе хочется?

– У меня было не совсем обычное детство. Никаких ресторанов. Вообще. Сколько себя помню, всегда ела дома. И пока совсем не выросла, ни разу не довелось сесть за столик, раскрыть меню и выбрать, что хочется. День за днем молча ела, что дают. И пожаловаться не могла, если мало или невкусно. Да и сейчас по большому счету разносолами не увлекаюсь.

– Да ты что? – с интересом протянула Аюми.- Вот, значит, как? Я, конечно, твоих обстоятельств не знаю, но… верится с трудом. По крайней мере, держишься ты так, будто во французских ресторанах чуть ли не с колыбели.

Спасибо Тамаки, подумала Аомамэ. Как держаться в дорогущих европейских заведениях, как сочетать блюда, чтобы не попасть впросак, как заказывать вино, выбирать десерт, разговаривать с официантами, как не запутаться в бесконечных ложках-вилках-ножах,- всем этим премудростям до мельчайших нюансов Аомамэ научилась у Тамаки. А также тому, как ориентироваться в безбрежном океане платьев, бижутерии и косметики. Для Аомамэ все это было в диковинку. А Тамаки выросла в элитных кварталах Яманотэ. Ее родители, известные представители столичного бомонда, тщательно следили за манерами, стилем одежды и воспитывали дочь в атмосфере элитарности с ранних лет. Еще старшеклассницей Тамаки посещала банкеты, светские рауты и прочие «взрослые» мероприятия. А у нее все эти «ноу-хау», в свою очередь, с жадностью перенимала Аомамэ. Что и говорить, без такой прекрасной подруги и наставницы, как Тамаки, Аомамэ выросла бы совсем другим человеком. До сих пор ей то и дело чудилось, будто Тамаки не умерла, а продолжает жить у нее внутри.

Аюми поначалу держалась скованно, однако после нескольких глотков вина расслабилась.

– Знаешь, у меня к тебе вопрос,- сказала она.- Не захочешь – можешь не отвечать. Но я все-таки спрошу. Только обещай, что не рассердишься, ладно?

– Ладно, сердиться не буду.

– Вопрос, конечно, странный, но я ведь не из дурных побуждений спрашиваю, ты пойми… Просто мне интересно. А некоторые сразу начинают злиться.

– Не волнуйся, я не разозлюсь.

– Правда? Те вон тоже так говорили, а потом злились.

– Все в порядке. Я не из таких.

– Ну, слушай… Вот у тебя в детстве было такое, чтобы взрослые мужчины занимались с тобой чем-нибудь странным?

Аомамэ покачала головой.

– Нет, такого не помню. А что?

– Да так, любопытно. Ну и хорошо, если не было…- ответила Аюми. И тут же сменила тему: – А скажи-ка, до сих пор у тебя получалось подолгу встречаться с парнем? То есть серьезно, по-настоящему?

– Нет.

– Что, вообще ни с кем?

– Вообще,- сказала Аомамэ. И, чуть замявшись, добавила: – Я вообще до двадцати шести в старых девах ходила.

На несколько секунд Аюми потеряла дар речи. Положила на край тарелки вилку с ножом, промокнула салфеткой губы и недоверчиво прищурилась.