Валерий Сегаль - Петербург, 1895 год

Когда я вошел, большой зал кафе был переполнен. Там были представлены все слои общества, и звучала речь на всех европейских языках. За некоторыми столиками играли в шахматы, за другими — в карты и домино. Одновременно шла жаркая битва на двух биллиардных столах, окруженных игроками, оравшими во все горло.

Я прошел в меньший зал. Здесь было тихо, стояли шесть отличных шахматных столиков, а на стене были выгравированы имена Филидора, [17] Франсуа Андре Даникан Филидор (1726 — 1795) — великий французский шахматист, единогласно признавался сильнейшим шахматистом мира второй половины XVIII века. Был также известным композитором, основоположником французской комической оперы. Дешапеля [18] Дешапель (1780 —1847) — французский генерал, вероятно сильнейший шахматист начала XIX века. и Лабурдоннэ. [19] Луи Шарль Лабурдонне (1797 — 1840) — французский шахматист, с 1824 года считался сильнейшим игроком мира. За одним из столиков сидел в одиночестве миниатюрный, но очень красивый юноша, а в некотором отдалении от него какой-то господин, судя по одежде иностранец, горячо убеждал в чем-то толстого, добродушного француза.

Поскольку юноша сидел за шахматным столиком, я решил, что он скорее всего имеет некоторое отношение к нашей благородной игре. «Разрешите представиться, сударь, — обратился я к нему по-французски. — Моя фамилия Жеребцов. Я — русский дворянин, и приехал сюда, чтобы помериться силами с г-ном Гаррвицем.» [20] Даниэль Гаррвиц (1823 — 1884) — сильнейший французский шахматист середины XIX века. «Очень приятно, сударь, — ответил юноша также по-французски, но я сразу понял, что он не француз. — Моя фамилия Морфи. [21] Пол Морфи (1837 — 1884) — великий американский шахматист. В течение своей жизни он всего полтора года (с октября 1857 г. по март 1859 г.) выступал в серьезных состязаниях, все его выступления прошли в непрерывных победах, и за это короткое время он не только доказал свое превосходство над лучшими шахматистами эпохи, но и создал вокруг своего имени ореол легендарной славы! Пол Морфи, из Луизианы. Я — чемпион Америки, а там вы видите моего импрессарио, который в данную минуту ведет переговоры с владельцем кафе об условиях моего матча с Даниэлем Гаррвицем. Вероятно, наш матч начнется завтра, а пока если вы желаете сразиться, сударь, я к вашим услугам.»

Мы сразу сели за доску, и я проиграл три партии кряду. Несмотря на ошеломляющий разгром, я нашел в себе силы поздравить своего юного соперника и признать, что никогда еще мне не доводилось видеть столь сильного игрока. И то была истинная правда, господа! Немного побеседовав, мы простились, и я никогда больше не видел ни г-на Морфи, ни кафе «Режанс». А несколько месяцев спустя, уже находясь в России я узнал, что мне незачем стыдиться моего поражения, поскольку после моего отъезда перед маленьким американцем склонили головы все величайшие игроки Европы, включая даже ныне покойного профессора Андерсена. [22] Адольф Андерсен (1818 — 1879) — знаменитый немецкий шахматист. Завоевав I приз на первом международном турнире в Лондоне (1851 год), приобрел репутацию лучшего шахматиста в мире. В 1858 году Морфи выиграл у него матч, но вскоре отошел от шахмат, и Андерсен быстро восстановил свою репутацию.

Этот рассказ вполне естественно произвел сильное впечатление на всех присутствующих. Имя Пола Морфи в те годы (да и теперь!) было окружено особым ореолом в глазах всех шахматистов.

— Г-н Жеребцов, — обратился к рассказчику Пильсбери. — Ваш рассказ настолько интересен, что, с вашего позволения, я хотел бы во время следующего перерыва пересказать его г-дам Ласкеру и Стейницу на понятном им английском языке.

До второго и последнего перерыва игрокам предстояло провести еще четыре тура. На этом отрезке Афанасий Петрович потерпел три поражения — от Чигорина, Шифферса и Ульянова. Наметившаяся было сенсация не состоялась, вперед вышли профессионалы. После восьми туров лидировали Ласкер, Пильсбери, Чигорин и Шифферс, набравшие по шесть очков. На очко от них отставали Алапин и Жеребцов. Далее следовали: Стейниц — четыре очка, Хардин три, Прадер и Соловцов — по два, Ульянов и Лизель — по полтора очка.

В перерыве участники и зрители были приглашены к шведскому столу. Длинный П-образный стол буквально ломился от изобилия речных и морских даров. Здесь был представлен богатейший выбор холодных закусок: осетрина горячего копчения и фаршированная щука, астраханская сельдь и маринованная минога, всевозможные виды икры и салат из морской капусты, озерные окунь и лещ, вареные раки и сушеная вобла, тресковая печень и, конечно же, фирменный салат «Столичный»! Все как следует побаловались пивком, а уединившиеся ненадолго Жеребцов, Чигорин и Шифферс приняли также по стаканчику ядреной анисовой водки.

Турнир вступил в свою финальную стадию. Заключительные три тура наиболее успешно провел Шифферс. Выиграв в последнем туре решающую партию у Ласкера, Эмануил Степанович одержал самую крупную победу в своей турнирной практике. До последнего момента за первый приз боролся также Чигорин, однако в последнем туре окончательно окосевший Михаил Иванович, имея весьма многообещающую позицию против нашего друга Ульянова, внезапно уронил голову на доску и уснул. Его соперник, член третейского суда, был вынужден присудить себе победу. Однако выигрыш этой партии не позволил г-ну Ульянову избежать последнего места, а заодно и утешительного приза табачного короля Бостанжогло.

Под аплодисменты присутствующих Аркадий Симонович объявил окончательные итоги турнира. Мы их также приводим здесь, поскольку они представляют несомненную ценность для всех, интересующихся шахматной историей.

1. Шифферс — 9,

2-3. Ласкер и Чигорин — по 8,

4. Пильсбери — 7,

5-7. Алапин, Жеребцов и Стейниц — по 6,

8. Хардин — 4,

9. Соловцов — 3,5,

10-11. Лизель и Прадер — по 3,

12. Ульянов — 2,5.

Затем официант вынес две бутылки шампанского, и политически лояльный Аркадий Симонович произнес тост за здравие Их Императорских Величеств. Этот тост был покрыт дружными, долго не смолкавшими аплодисментами. Потом приступили к раздаче призов. Их вручал президент Санкт-Петербургского шахматного общества князь Кантакузен. Отзвучали заключительные речи, и международный шахматный турнир в честь дня рождения Г.Н. Пильсбери стал достоянием истории.

Нам остается лишь добавить, что меценаты сдержали свои обещания. В следующем году, в Ростове-на-Дону, состоялся матч между Шифферсом и занявшим второе (позади чемпиона мира Ласкера) место в Петербургском матч-турнире Стейницем. Выиграв этот поединок, первый чемпион мира в конце 1896 года, в Москве, оспаривал шахматную корону у Ласкера.