Баян Ширянов - Срединный пилотаж

– путь ухода от борьбы. А я именно это и хотел бы сделать. Надоело бороться. Надоело доказывать, что «Низший пилотаж» не про «страшных опустившихся донельзя наркоманов», а про людей. И не про наркотики я писал, а про страсти человеческие. Про страсть и привязанность. Про Любовь, если хотите. А коли не хотите – то все равно про Любовь! И «Срединный:» тоже. Это я так, заранее, чтобы избежать кривотолков.

Но если «Низший:» это все-таки некое ностальгирование по временам давно канувшим в небытие, оставшимся только в памяти, да в исковерканных двойными стандартами психиках потребителей и бывших потребителей мульки-винта, то «Срединный:» – это то, что происходит сейчас. В тот самый момент, когда ты пробегаешь глазами эти строки. Это – НАСТОЯЩЕЕ! Тот самый момент, что по-английски зовется «now». Да, и другой смысл тоже присутствует. Никуда не денешься.

Впрочем, и древних времен в нем тоже хватает. Да и в будущее я мимоходом заглянул. Но что такое древность, что такое грядущее, для торчка, живущего вне времени?

Вот она, книга. Хотите – принимайте, хотите – воспринимайте, хотите

– боритесь.

А мне обрыдло бороться. Пусть другие этим занимаются. Критики, читатели: Если хотят, конечно.

Я же: Что? Кину им:

Тю! Нет, не кость, как подумает испорченный совком деятель, отнюдь не кость!

Пищу.

Для ума.

Я не говорю «наркотики – хорошо». Я не говорю «наркотики – плохо». Я говорю, что лицо, потребляющее вещества, упомянутые в списке наркотиков

– тоже человек. И почему это отказываются принимать те, кто эти вещества не принимает – загадка. Зачем нужна пропасть непонимания между этими людьми и теми, кто употребляет наркотики, поощряемые государством? Я догадываюсь. Почти знаю ответ. Но напрямую я его не скажу. Я выплескиваю все то, что скопилось. Все те факты, которым я сам или был свидетелем, или слышал. Я не хочу давать оценки. Я не имею на это права.

Я не сужу.

Я – всего лишь писатель. Даже описыватель в данном случае. Акын.

Единственное, что я могу сказать так, прямо и лозунгово, это:

Не делай как я! Не ходите за мной! Не дай вам Бог испытать то, через что прошел я!

А если уж пошли: То не корите меня, что я повлиял на ваш выбор. Вы сделали его сами. Я лишь предупреждал. Иногда прививка ведет к смерти. Что ж: Риск есть всегда. И тогда уж с честью принимайте все те невообразимые испытания, которые несет в этом мире путь инъекционного торчка.

А теперь – читайте.

Собственно говоря, эта глава должна была дать название моей предыдущей книге. Но, в силу некоторых обстоятельств, история эта так и не была написана. Но, если быть уж совсем честным, то я никак не мог уразуметь, какой же из эпизодов моей жизни и жизни моих знакомых подходит под это эпохальное название. За уши притягивать не хотелось, выдумывать – тоже:

И до сих пор название это ставит меня в тупик.

Но, поскольку я обещал, что в «Срединном пилотаже», будет глава «Низший пилотаж», то, вот она. Наслаждайтесь.

В последние годы Чевеид Снатайко торчал редко. Можно даже сказать, совсем не торчал. То есть вообще. Некогда было. Солидный мужик далеко за тридцатник, жена, пацан во второй класс ходит, тачка, две хаты, одна, правда, в ближнем Подмосковье, но все равно – две хаты. Работа. Не то чтобы очень крутая, но без пары-тройки штукарей деревянных в кармане Чевеид Снатайко из дому не выходил. Но это так, когда совсем уж протратится. У него даже примета появилась – «денег меньше штуки – пришла бедность».

Уходил Чевеид Снатайко из дома рано, приходил поздно, в общем, загружен был по самое не могу. И вдруг, в один прекрасный во всех отношениях и представлениях день:

Оказалось…

Что…

Ему…

Совершенно…

Нечего…

Делать!!!…

Жена с мелким свалили на Кипр, его поездка по делам в Прагу вдруг по каким-то причинам накрылась, но накрылась таким хитрым образом, что у Чевеида Снатайко вдруг оказалось целых три абсолютно пустых, ничем не заполненных дня. Можно, конечно было их провести жря синьку с приятелями, или валяясь на диване, смотря в дибилизатор, чем Чевеид Снатайко первоначально и планировал заниматься, но…

Проснувшись около полудня, Чевеид Снатайко потянулся сперва так, потом за сигаретой, потом за дигитальником. И, дымя суперлегким «Братаном», узнал от говорящей башки в панорамнике, что сегодня день борьбы не то с наркоманами, не то с наркотиками.

– Черт! – Воскликнул Чевеид Снатайко.

– Черт! – Сказал он еще раз, размазывая по пепельнице тлеющий уголек на кончике беспонтового «Кента».

– Черт! – Изрек Чевеид Снатайко, выпутываясь из одеяла.

– Черт! – Произнес он, шлепая в сортир.

– Черт! – Молвил Чевеид Снатайко, пытаясь одной рукой настроить шарнирный кран на теплую воду, а другой открыть тюбик с зубной пастой.

– Черт! – Проронил он, роясь в холодильнике в поисках утренних пачек «птиданона».

– Черт! Черт! Черт! – Гундел Чевеид Снатайко пожирая йогурты, разыскивая в шкафу прикид, который бы не был слишком официальным, но и не вызывал бы излишний стрем, и, обнаружив таковой, облачаясь в него.

Все дело в том, что Чевеида Снатайко посетила Идея. Идея о том, Как провести эти три дня.

Как?

А оченно просто…

Чевеид Снатайко… Ну, чего я разжевываю? Ведь и так все всем уже понятно! Ах, да, подвожу к одной из кульминаций! …решил вспомнить молодость и сварить винта!

А в молодости он был весьма неплохим алхимиком. А какие марафоны он закатывал!.. На два месяца с телками…

И эти воспоминания обрушились на Чевеида Снатайко как вода из внезапно рвущегося кондома. Он буквально ощутил этот, ни с чем не сравнимый винтовой предприход. Это ощущение, когда струна входит в веняк, в баян рвется контроль, еще нет ничего, никакого действия, шуруп-то еще в машине, но уже возникло это предощущение, это телесно-сознательно-эмоциональное ощущение-мысль-чувство что сейчас, еще мгновение, и нагрянет она, Зацепуха!.. А за ней таска… Кайф! Башнесрыв! Тяга! Пруха! Эйфория! Торч! Улет!

И, пожалуй, нет лучше дня для развязки затянувшейся ремиссии, чем этот день борьбы с наркотизмом!

Так думал Чевеид Снатайко, гоня свой «Фольксваген-Пассат» в направлении улицы Никитской. Да, именно так он и думал. И это мне доподлинно известно, ибо вживил я ему, естественно без на то его согласия, в мозг микрочип, улавливающий мысли, и по спутниковой связи, незаметно используя для этого мобилу Чевеида Снатайко, посылающий видео– и аудиофайлы на мой компьютер… Но чип этот действует только в одном направлении, увы.

С трудом припарковавшись, все было забито, словно здесь происходил всероссийский слет торчков, Чевееид Снатайко, по старой памяти, пошел сразу к «перваку». Но у аптеки никого не оказалось. Покрутив головой, и так никого и не обнаружив, он затарился разнокубовыми самосвалами и шпильками, взял пару пипеток, пяток пузырей нафтизина, систему для переливания крови, салфетки со спиртом, вату…