Том Маккарти - Когда я был настоящим

– Когда вы вошли? – спросил я его. – Кто это?

– Этот человек – врач, – сказал Наз. – Я здесь уже полтора часа.

Я попытался спросить его, что он хочет этим сказать, но слова долго не складывались. Другой человек открыл чемоданчик и вытащил то ли ручку, то ли фонарик.

– Вы сидели вот так, – продолжал Наз, – с совершенно отсутствующим видом, и все. Меня не замечали, не слышали. Когда я помахал рукой у вас перед лицом, вы даже глазом не повели.

– Давно это было? – спросил врач.

– Все в порядке, – сказал я.

– Все последние полтора часа, – ответил ему Наз. – Только что кончилось, когда вы вошли.

– Он никаких травм не переносил в последнее время? – с этими словами врач включил свой фонарик-ручку. – Как его зовут?

– Все в порядке, – повторил я. – Пускай он уйдет.

– Не двигайте головой, – попросил врач.

– Нет. Наз, пускай он уйдет, сейчас же. Убирайтесь из моего дома, а то я велю вас арестовать.

– Как же я могу вам помочь, если вы мне не даете? – сказал он.

Я скользнул взглядом мимо его уха, и мне показалось, что я увидел, как с крыши упал еще один кот.

– Приказываю вам сейчас же покинуть мой дом, – велел я этому человеку.

Он постоял какое-то время не двигаясь. Наз тоже. Несколько мгновений мы, все трое, были неподвижны; и пока это продолжалось, я не возражал против присутствия врача. Я бы даже позволил ему остаться, лишь бы он вел себя прилично и не шевелился. Но в конце концов он повернулся к Назу и показал взглядом на дверь, потом сунул свой фонарик-ручку в чемоданчик и вышел. Наз проводил его. Я слышал, как эти двое перешептывались, пока я ходил умываться в ванную. Умыв лицо холодной водой, я не стал вытирать его сразу: ждал, пока с него капало, а сам в это время неотрывно глядел на трещину. Я наблюдал за трещиной, слушая, как врач спускается по лестнице.

Вернувшись в гостиную, я застал там Наза. Дверь в квартиру была закрыта.

– По-моему, вам не помешало бы… – начал Наз.

– До какой стадии вам удалось дойти? – спросил я его.

Он нашел реконструкторов, машину с велосипедом и копии автоматов. Он звонил, чтобы сказать мне об этом, но я не отвечал.

– Когда вы звонили?

– Несколько часов назад. Вы разве не слышали звонка?

– Нет. Этого – нет.

На самом деле звонок мне смутно помнился; но то был телефон, по которому говорил темнокожий велосипедист в телефонной будке рядом с «Движением». Когда он выходил из телефонной будки, последние его слова, должно быть, еще гудели у него в голове и в голове его собеседника; их разговор к тому моменту достиг самое большее полураспада. Потом он заметил своих убийц. Знал ли он их? Если да, то все равно мог не понимать, что они явились убить его, пока те не вытащили автоматы. В какой момент он осознал, что это автоматы? Возможно, поначалу он решил, что это зонты, или блокираторы руля, или же палки. Затем, когда он осознал, когда его мозг сложил все воедино и разработал, а затем сменил план побега, он обнаружил, что выполнить этот план ему не позволит физика – она подставила ему подножку. Опять материя: мир стал дверцей холодильника, сломанной зажигалкой, двумя литрами голубой дряни. Вот тут-то, когда он полетел, его и настиг первый выстрел. Первая серия пуль, говорилось в заключении, попала ему не в голову – в тело. От этого он даже сознание не потерял. Должно быть, он понял, что в него попали, но толком не почувствовал ни этих ран, ни царапин, полученных при ударе о землю, когда он перелетел через руль; должно быть, лишь смутно осознал: что-то произошло, что-то изменилось, теперь все по-другому.

– …и еще одно разрешение от местной полиции, – говорил Наз, – но теперь, раз администрация дала добро, больших проблем с этим не будет. Однако статус мероприятия надо определить побыстрее.

– Что? – спросил я его. – Что вы говорите?

Наз странно взглянул на меня и начал по новой:

– Администрация Лэмбета не против дать разрешение на проведение реконструкции. Только непонятно, на что именно требуется лицензия. Это не демонстрация и не уличный праздник. Больше всего это напоминает такой вид деятельности, как съемки.

– Нет, – сказал я. – Никаких камер. Никаких съемок. Вы же знаете.

– Да, но в заявке нам надо все представить под видом съемок. Преподнести в качестве мероприятия установленного типа, чтобы они смогли дать нам на него разрешение. Съемки – самый простой способ. Подадим на использование местности для киносъемок, а камер никаких не будет, вот и все.

– Ладно, – согласился я. – При условии, что на самом деле ничего снимать не будем. Так когда мы можем начинать?

– На следующей неделе.

– Нет, это слишком долго!

– Мы не можем тут ничего…

– Надо быстрее! Почему завтра нельзя?

– На выписку лицензионных документов уходит несколько дней, – объяснил он, – даже при таких взятках, как у нас.

– Значит, увеличьте взятки! Если прождать целую неделю, все кончится!

– Что кончится?

Я скользнул взглядом мимо его головы. На красной крыше с дальней стороны двора виднелись три кота; это означало, что сидевшие там люди заменили того, который упал у меня на глазах. Я снова перевел взгляд на Наза.

– Послезавтра – последний срок! Самый-самый крайний!

Он подготовил все к послепослезавтрашнему дню. Получил разрешение от администрации, разрешение от полиции, наладил работу всего персонала, вспомогательного персонала и рассыльных, организовал питание и бог знает что еще. Пока я ждал, мне пришло в голову, что любое великое дело – вопрос организации. Не гениальности, не вдохновения или полета фантазии, не умения или хитрости, а организации. Постройка ли пирамид, посадка ли космического корабля на Юпитере, захват ли целых континентов или изображение библейских сюжетов на крышах часовен, все – в организации. Я решил, что по кастовой шкале люди, занимающиеся организацией, превосходят даже тех, кто осуществляет связи. Я решил, что велю Мэттью Янгеру вложить деньги в организационную промышленность, если такая есть.

Еще я, пока ждал, велел Роджеру сделать мне модель участка, где происходила стрельба. Туда входили: телефонная будка, тротуар, столбики, улица, магазины и паб. Там были машинки, которые можно было двигать, и маленький красный велосипед. Были там и человеческие фигурки: двое убийц со своими автоматами, жертва. Роджер доставил ее мне вечером накануне реконструкции. Я убрал сделанную им модель моего здания с журнального столика в гостиной и поставил на ее место эту новую модель. Всю ночь я не ложился спать – смотрел на нее. Я придал человеческим фигуркам положения, указанные в схемах судебного заключения. Заставил двоих убийц припарковать машину, шагнуть на улицу и двинуться вперед. Заставил мертвеца выйти из телефонной будки, влезть на велосипед, упасть, проковылять пару шагов вперед и рухнуть. За каждой стадией этой последовательности я наблюдал под всевозможными углами.