Евгений Павлов - Мракан-сити

Мэр дал себе слово, что, к чертовой матери, разнесет в пух и прах всю редакцию, в которой работает Сименс, когда выберется. Если выберется…

— Дай я скажу ему! — он грубо оттолкнул заговорившуюся девушку и сам обратился к «покровителю», — Ответь мне, зачем я здесь нужен? Мстишь СМИ? Так мсти! — крикнул Сет, — Я то, что тебе сделал!

— Не мне! Меня вы точно не закажете, господин мэр-правдолюб-борец со злом! На самом деле вы боретесь с правдой! Как и невинная овечка мисс Сименс, в идентичной степени, вы пытаетесь вылезти сухим за счет лжи!

Картер вдруг остановился и, не чувствуя ничего, за исключением ранее неведомого беспокойства вперемешку с незначительной злостью, ухватился за пальто друга.

— Он знает про смерть Миллера! Знает про случай в Систер Бэй! Виксонсион… Помнишь?

— Твой отлет в Германию? — Раймонд приопустил голову, — Такое не забывается…

— Миллер тоже был шантажистом! — прошипел мэр, — Изначально понимая, что это незаконно и аморально, мне пришлось пойти на крайние меры, заплатить местным наемникам за его устранение.

— Посмотрим, как у вас это получится!

— Если вы про это… — у Сета дрогнули губы, как и у девушки, — У меня не было выбора…

— Лукавство. Выбор есть всегда. Хотя… не буду спорить. Но вы только представьте, что о вас подумает… народ, на благо которого вы так стараетесь — за толстенной стеной стоял «человек в чёрном», сжимал в руках вокальный микрофон и зачитывал с листа то, что должен был передать жертвам. Подбородок трясся неестественно часто для злодея, будто он сам дико нервничал, — За то, что воспользовались услугами преступников, будете страдать…

Это продолжалось еще о-о-очень долго!

Дрянь, покрывающая кожу двухметрового верзилы, напоминала чешую, за что этот внешне неординарный (страдающий ихтиозом — врожденным дефектом кожи) преступник получил прозвище «Клык» — сокамерник-фантазер назвал так звероподобного Норманна Уайта в честь своего плюшевого крокодила.

Несмотря на болезнь, в плане физической силы Уайт был настоящим качком. Врачи клиники «Антнидас», в которой временно лежал Клык, убедились в этом, когда голова одного из медбратьев оказалась в руках-лапах урода.

Сбежав из дурки, человек-крокодил долго шнырялся по сумрачным безлюдьям в поисках пищи: мяса крыс, кошек, человечишки на худой конец…

Двухметровый отморозок нашел себе еду — тощего бомжа, рыскавшего по окрестным кустам заброшенного кофейного завода.

— А ну, угости Клыка! — одной монструозной физиономии хватило, чтобы бедняга пал ничком, потеряв сознание, — Адовый ад, приятель! Знаешь такой литературный прием?

Из угла кирпичного здания кто-то неожиданно выбежал, и чудовище получило в челюсть. Хоть удар и показался пустяковым (для такой-то глыбы), все его внимание перешло на…

— Спаун!

Да, да, перед канализационным королем стоял тот самый человек-легенда — демон-защитник.

Так и произошла встреча двух «живых» мифов, героев жутких пододеяльных историй, в существование которых верили только душевнобольные.

— Ты не обознался, Уайт! — мститель подошел к Клыку почти вплотную, — И не удивляйся, мне известно, кто ты — мальчик, которого дразнили за уродство!

— Откуда ты знаешь? — любопытство было таким сильным, что монстр пропустил оскорбление.

— Работа обязывает — Спаун кое-что приготовил для борьбы с крокодилом — электрический пистолет, удивительно мощный, учитывая его «компактность». Он поставил крокодила перед выбором, — Предлагаю два варианта: либо идешь со мной и по-хорошему, либо со мной и по-плохому. Что скажешь?

— Я скажу тебе…

Клык был без понятия, чего ожидать от Спауна, так как видел его первый раз в жизни, но знал, что демон — персона известная, почти такая же, как он, а то и известнее. Поэтому, чтобы потом не пожалеть, монстр закрыл пасть руками и проругался про себя:

«Я ему кишки вырву, я заставлю демона-защитника напиться своей же кровью! Внутренности развешу на веревки, как одежду, потом выбью челюсть и затем снова вставлю! Оторву одну ногу, потом — вторую, потом еще оторву руки и немного поиздеваюсь.

Сверну шею, а потом снова выверну, убью, а потом снова воскрешу, чтобы еще раз убить. Превращу голову в омлет и съем, потом приготовлю новый. Сделаю из него бифштекс и съем, потом еще раз сделаю бифштекс. Порву плащ, потом… подарю новый, чтобы снова порвать. Разрушу всю жизнь, потом… налажу, чтобы снова разрушить!

Демон, ты никто! Ты неспособен так быстро плавать, как я, ты не можешь пахнуть ничем таким вкусным, ты никогда не сбежишь из психушки, когда будет надо. Тебе нужен костюм? Да! А мне его не надо! У меня чешуя будет покрепче любого костюма.

Ты не можешь видеть мир таким, каким вижу его я: без всяких лишних деталей. Ты видишь его… с деталями, потому что тебя все это сильно напрягает, а у меня забот немного: помыться, я это делаю, как собаки и кошки, не принимаю ванну, потом спраздновать завтрак обедом, обед ужином, ужин… завтраком.

Самые лучшие животные — это водные позвоночные. Особенно круротарзы!

Спаун, ты не знаешь, как плохо кормят в психушке!

Меня, когда я был еще маленький, обижали часто, и ты даже не знаешь, как от этого становилось скучно».

— Спокойно, Уайт — тихонький голосок Спауна вырвал Клыка из паутины драматичных раздумий, — Я здесь, видишь?

— А-а-а-а — «человек-крокодил» схватился за голову и прорычал, оживив закоулок, — Я убью тебя!

Мститель уже планировал воспользоваться электрическим ружьишком, как…

— Э! — «крокодил» посмотрел на проходящую мимо дворовую псину с костью в зубах и… свалился в обморок!

Через минуту раздался громкий раскатистый храп…

Уайт был очень «нестабильным» свирепым зверем, а случившийся испуг, основанный на простейшей психологии: проведший детство в канализации и никогда не видавший собак, Норманн не смог отключить человеческие эмоции. А многое из того, что человек первый раз видит в жизни, кажется ему очень страшным!

…Кристен Стингрей — девушка, которая целовалась с супергероем, успокаивала потерявшую мужа подругу. Она гостила у нее уже двое суток, почти не спала, следя за состоянием несчастной. История, рассказанная молодой вдовой Джоанной Филдс, заинтриговала Крис в плохом смысле. Уже на второй день она полностью разделяла подозрения подружки, и, проникнувшись ее опасениями, пообещала впрячься. Благо, имелась возможность подробно обсудить перечень накопившихся вопросов…

— Спасибо тебе за поддержку… — некогда красивое, гладкое, ныне японо-фарфоровое, каменное лицо Джоанн скривилось от противоречивых чувств, а блеск карих глаз скатился по щекам двумя мокрыми дорожками, — Что бы я без тебя делала…