Саймон Ингс - Бремя чисел

— Ты все придумала.

— Откуда тебе знать? — Этот вопрос задала Маргарет. Она выросла словно из-под земли и быстро протиснулась между ними.

— Все понятно, — произнес мужчина ледяным тоном. Судя по всему, он знал Маргарет. — Как я понимаю, это твоя подруга.

С этими словами незнакомец взял свой стакан и стал двигаться прочь от них вдоль стойки.

Кэтлин печально проводила его взглядом.

Маргарет схватила ее за руку и потащила вслед за собой к другому концу стойки, где прошипела ей прямо в ухо:

— Не видишь, что перед тобой легавый?

Кэтлин попыталась опять встретиться взглядом с новым знакомым, но он сидел к ней спиной, глядя в стакан. Ей ничего не оставалось, кроме как поверить Маргарет на слово, что это полицейский. Впрочем, мужчина мог быть кем угодно. Солдатом. Пожарным.

— Легавый! — не унималась Маргарет. — Это ж надо! Любезничать с легавым!..

Она уселась рядом с Кэтлин на мягкий пуф — в углу, почти рядом с туалетом. К подругам тотчас подвалили два матроса и спросили, чего они желают выпить.

— Так что вам принести? — поинтересовался тот, что постарше. У него была красная физиономия, от чего казалось, будто стоит до нее дотронуться, как тотчас начнет сочиться кровь.

— Мне светлый эль, — сказала Маргарет. — Спасибо, котик.

Она повернулась к подруге. При одной только мысли о розовом джине Кэтлин стало тошно, но никаких других напитков она не знала.

— Два светлых эля, — ответила за нее Маргарет.

Матросик помоложе тотчас помчался выполнять заказ. Он был на редкость долговязым, со светлыми волосами, которые, несмотря на устав, торчали во все стороны. В переполненном баре парень производил впечатление юного симпатичного пугала.

Каким-то судорожным движением — будто закрылся складной нож — матрос постарше наклонился вперед, а затем вновь откинулся на спинку стула.

— Уф-ф! — произнес он. Это был невысокий, приземистый человек, чье тело уже давно утратило юношескую гибкость. Устроившись на стуле, он таким же судорожным движением нашел удобное положение для рук. Кстати, руки у него тоже были красные.

Звали его Дик. Дик Джинкс. Довольно странное имечко для матроса.

— А вы что будете пить? — поинтересовалась Кэтлин. Надо было ведь как-то поддержать разговор.

— Пойло, — осклабился Дик, и его опухшее лицо собралось складками, от чего почудилось, что оно вот-вот лопнет. Он имел в виду разливное пиво. — Потому что пойло на то и пойло, чтобы его пить.

Джинкс расхохотался, обнажив крупные неровные зубы. Весь вечер он развлекал Кэтлин своими прибаутками и сам же смеялся над ними, как будто шутку отпустил кто-то другой.

Как оказалось, матросы познакомились во время эвакуации из Дюнкерка. Можно сказать, судьба свела их вместе всего пару дней назад. У каждого имелась своя история про Дюнкерк. Молодой моряк — кстати, его знали Дональдом — начал первым. Похоже, он еще не привык к шумным компаниям, был каким-то нервным и дерганым, постоянно приглаживал свои непокорные волосы, но те упорно отказывались слушаться и продолжали торчать во все стороны. Начало его рассказа звучало почти героически. Во время эвакуации Дональд еще ходил в штатском, потому что был яхтсменом и присоединился к флотилии исключительно из чувства патриотизма. Накануне он попросил у отца его яхту. Кэтлин представила, как отец машет ему на прощание с причала рукой. Матросик говорил гладко. Почти как диктор Би-би-си. Интересно, каким образом на нем оказалась форма рядового матроса?

— Вы слышали про остров Хэйлинг? — поинтересовался Дональд.

— «Вы слышали про остров Хэйлинг»! — передразнил его Дик, и все покатились со смеху — на них даже стали оглядываться. Дональд залился краской. Он действительно был почти мальчишка. Маргарет положила ему руку на плечо.

— Продолжай, котик.

Но Дик уже давно дожидался своей очереди.

— Да они там просто обмочили себе портки!

Вот ему, в сущности, рассказывать было почти нечего, зато сам рассказ получился очень даже эмоциональным и ярким.

— Обмочили портки! — не унимался Джинкс, громко хохоча. Кэтлин могла заглянуть ему едва ли не в самое горло.

Дик с Дональдом проводили их до дома. На улице была жуткая темень. Кэтлин то и дело спотыкалась — да и как не спотыкаться, если идешь в чужих туфлях. Джинкс предложил ей свою руку. Девушка с благодарностью ухватилась за нее, буквально повиснув на локте у матроса. Неожиданно она с удивлением для себя обнаружила, что Дик невысок ростом. Едва-едва выше ее самой. Дональд шел медленно — или же Маргарет не давала ему уйти далеко вперед. Похоже, у подруги тоже проблемы с каблуками.

Кэтлин и Дик подошли к двери гостиницы первыми. Джинкс снял фуражку, словно приготовился к смотру своей персоны.

— Можно я как-нибудь зайду за тобой? Сходим куда-нибудь выпить, — предложил он.

— Как-нибудь — можно, — кивнула Кэтлин.

— Ты теперь знаешь, что я пью, — произнес он и вновь рассмеялся своим громоподобным смехом.

Даже глаза у него были красными.

— Пойло, — ответила она.

— Попала в самую точку, — усмехнулся Джинкс и шагнул к ней, словно она произнесла пароль. Затем взял руку Кэтлин в свою, и на лице у него появилось странное выражение — одновременно и какое-то пустое, и напряженное. Никто еще не смотрел на нее таким жадным взглядом. Интересно, чего он хочет, подумала девушка.

— Поцелуй меня, милашка. Всего разок. Один-единственный поцелуй.

Происходящее показалось Кэтлин настолько невероятным, что она хихикнула. Дик тотчас отпустил ее. Очевидно, он ожидал чего угодно, но только не такой реакции. Кэтлин притворилась, будто закашлялась.

— Мне что-то попало в горло, — сказала она. — Наверное, лягушка.

Ее шутка была ничем не хуже моряцких острот Дика, но Джинкс даже не улыбнулся. И тогда Кэтлин — скорее эксперимента ради — легонько прикоснулась губами к уголку его рта, тотчас ощутив запах пива и табака. Дик положил ей руку на талию, а сам чмокнул девушку в щеку. На какое-то мгновение Кэтлин почувствовала омерзение, представив его налитое кровью лицо и неестественно красные губы — словно боялась, что они оставят на ней несмываемое пятно. Но едва моряк отпустил ее, она тотчас захотела вновь испытать пережитое.

— Ну, тогда доброй ночи, — произнес Джинкс.

Вот и все.

Она шагнула внутрь и какое-то время ждала Маргарет. В холле никого не было. Кэтлин сбросила туфли — они были ей велики, да и каблук высоковат.

Устав ждать, она в одних чулках поднялась к себе наверх, неся туфли в руках. Затем сняла с себя комбинацию — тоже не ее, а Маргарет, — после чего отстегнула чулки, опять-таки не свои, и аккуратно сняла, чтобы не сделать затяжек.

Маргарет задерживалась. Кэтлин ничего не оставалось, как лечь спать. Она лежала в постели и ломала голову над тем, что могло задержать ее подругу. Что есть такого, чего она еще не знает?