Саймон Ингс - Бремя чисел

Они свернули на Сент-Джайлз-стрит.

— Приехали, — сказал Джинкс таксисту.

В восточном направлении было страшно смотреть — куда ни глянь, сплошные развалины. Вдоль улицы к собору Святого Павла тянулись ряды одинаковых кирпичных домов, белесых от обвалившейся штукатурки. Дик и Кэтлин старались не ступать на тротуар. Кое-где полуразрушенные стены еще не успели снести, и они стояли, покосившись и грозя обрушиться в любую минуту. Иногда вдали, в конце очередной унылой улочки, маячил сам собор. Кэтлин понятия не имела, куда ее вел моряк. Понемногу ей стало страшно.

Что касается самого Джинкса, то, похоже, запах влажной штукатурки вселял в него бодрость. Он на ходу энергично размахивал ее рукой, словно они с Кэтлин прогуливались где-нибудь в парке.

— Дик!

Моряк отпустил ее руку, довольно улыбнулся и устремился куда-то вперед.

— Дик!..

Он вприпрыжку припустил вдоль темной улицы.

— Дик, куда мы идем?

Кэтлин уже успела натереть себе пятку. Отправляясь на свидание, девушка не стала надевать башмаки на низком каблуке, и теперь у нее ныли ноги.

— Дик! — крикнула она ему вслед. — Дик!..

На ее руку легла мужская ладонь. Кэтлин испуганно вздрогнула и попыталась высвободиться. Слава богу, это был Дик.

— Не заходись, — заворковал моряк. — Спокойней! Торопиться некуда.

Словно это она убежала от него, а не он от нее.

Дик и Кэтлин свернули в северном направлении, затем снова на восток и снова на север — впрочем, на север ли? В принципе они могли идти куда угодно.

— Дик, где мы?

— Какая разница! Спокойней! — усмехнулся Джинкс. Словечко, которым он хотел развеять ее тревогу, прицепилось к нему словно репей. У него никак не получалось избавиться от него. — Спокойней. Главное, не бери в голову.

Он рассмеялся и обхватил девушку.

Кэтлин повисла в его объятиях, трясясь от страха. Ночь выдалась лунной, но голова Дика загораживала полнеба.

— Ну-ну, детка, только не плачь. Слышишь?

Джинкс отпустил девушку, так и не поцеловав. Вместо этого он взял ее за руку и бросил взгляд вдоль улицы.

— Дик, — прошептала она еле слышно. — Мы оттуда пришли…

Но он пожал плечами и потянул ее за собой — туда, где они только что шли, и вскоре — судя по всему, наугад, — свернул налево.

И тогда Кэтлин поняла — они с ним никуда не шли, ни в бар, ни в кино.

Фасады зданий на одной стороне улицы были снесены полностью, от чего сами дома теперь ужасно напоминали кукольные домики. В лунном свете внутри призрачно белели обои.

Дик еще сильнее сжал руку девушки.

— Уже лучше, — произнес он. — Главное, идти вперед. Потому что после ни согнуться, ни разогнуться. Понимаешь, о чем я? Если хочешь, можешь попробовать.

Неожиданно он остановился, схватил ее ладонь и прижал к своей руке выше локтя — туда, где буграми выпирали мышцы. Кэтлин почувствовала, как по коже пробежала дрожь.

У нее под каблуком хрустнул кусок обвалившейся штукатурки.

— После чего? — спросила она.

— После того, как меня тряханет, — ответил моряк. — После того, как он устроит мне трясучку. Мой приятель фокусник. Мой приятель, ха-ха!..

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Это кое-что новое.

По пятке стекает что-то мокрое и холодное. Не иначе, как она стерла до крови ногу. А еще Кэтлин никак не могла понять, что Дик хочет ей сказать.

— Закладывает! — крикнул он. — Закладывает уши!

В конце концов до нее дошло, что моряк сменил тему разговора. Он имел в виду что-то еще. Нечто такое, от чего можно избавиться, только если тебя «тряханет».

С ним явно случилось нечто ужасное.

Слова давались Джинксу с трудом, будто он пытался выцарапать их ногтем на школьной доске. С ним в море произошел какой-то кошмарный случай. Взрыв. Судно разломилось пополам. Дик шел ко дну. Он и один юнга оказались пойманы, словно в западне, глубоко в брюхе несчастного судна. И они шли ко дну вместе с кораблем. Джинкс рассказывал свою историю, и Кэтлин чувствовала, как у нее самой закладывает уши, как ледяная вода обволакивает ноги — сначала икры, потом колени. Она была вместе с ним там, в трюме. Ей не хватало воздуха.

На какую глубину успел погрузиться корабль к тому моменту, когда Дику все-таки удалось вырваться из западни? Юнга запаниковал. Набросился на него, впился ногтями. На какой глубине был Дик, когда он в последний раз вогнал голову юнги в перегородку трюма? На какой глубине он был, когда, набрав полную грудь воздуха, нырнул, на ощупь прополз вперед и, чувствуя, как грудь пылает огнем, высвободился из тонущего корабля?

— Глубоко, глубоко, — вздохнул Джинкс.

Главное — кричать, пояснил он. По мере того как поднимаешься вверх в толще воды, воздух в легких начинает расширяться. Приходится кричать, иначе легкие лопнут.

Они стояли совершенно одни посреди пустынной улицы. Вокруг ничего не различить, кроме серо-черного мрака.

— Вот так, — сказал Джинкс, отпуская руку девушки.

— Дик?

Казалось, моряк забыл о ее присутствии.

— Вот так, — повторил он.

Кэтлин потянулась к нему. Он был почти неразличим в темноте. Она дотронулась до его лица — и, к своему удивлению, обнаружила слезы.

— А-а-а-а-а-а!

Девушка отпрянула, хватая ртом воздух, и заткнула уши.

Дик пошел дальше, не оглядываясь. Она бросилась следом. Наверное, он забыл про нее. Через какое-то время Дик заговорил снова.

— На какой глубине? — Этот вопрос, казалось, не давал ему покоя. — Там, где все черно. Все — черно.

Он имел в виду воду.

— Мы пошли ко дну днем. Но опустились слишком глубоко. Когда я освободился, кругом была кромешная тьма.

Джинкс вновь остановился. Они вышли на площадь. Бомба попала в самую ее середину, и теперь по всей улице валялись комья земли. А еще листья. Ими были забиты канавы. В лунном свете деревья казались белесыми скелетами. Их ветви выглядели голыми, словно здесь уже наступила середина зимы.

— Там, в море, плавал всякий хлам. Обломки, вещи. С нашего судна. Какие-то медленно шли ко дну, другие плавали на поверхности. Свитер, библия, зубной протез, плюшевый мишка. Все какое-то бесцветное. Точь-в-точь как здесь. Как сейчас.

Джинкс остановился посреди улицы и стал оглядываться.

Он был прав — казалось, все вокруг утратило цвет. Ни единого яркого пятнышка. Ни огней светофора, ни луча фонарика. Они с ним словно попали в мир черно-белого кино.

Среди ветвей одного из деревьев повисла парковая скамейка. Причем совершенно целехонькая. Медная табличка на спинке подмигивала белым светом.

Где-то далеко впереди Кэтлин разглядела очертания вокзала Сент-Панкрас. Ага, вот куда их занесло.

— Дик! Дик? Куда мы идем?

Его взгляд был отсутствующим, словно он не понял вопроса. Девушка попыталась взять его за руку, но Джинкс сжал пальцы в кулак. Тогда она взяла его за локоть.