Виктор Мельников - Разносчик порнографии

Паша взял счёт. Стал щуриться, разглядывать, что там написано. Но был настолько пьян, что, я уверен, ничего не смог рассмотреть.

– Посмотри, Виталий Иванович, нас наё… ывают!.. Вы наё… ываете, сударь! – Паша потрусил чеком перед носом официанта.

– Вы платить будете?

– Платить? Нас наё… ывают, Виталий Иванович, а мы платим!

– Откуда вы взяли, что я вас обманываю? – официант терял терпение.

– Потому что я работаю в подобной сфере обслуживания, торгую компьютерами, дорогуша, и тоже наёбываю людей! Понимаешь, я не могу иначе…

– Нет, не понимаю.

– Взгляни на него, Виталий Иванович, – Паша икнул, – если я не честный, и я признаюсь в этом, – никто, повторяю, никто, как и я сам, не имеет совести вокруг! Враньё одно! Как твой счёт! – он кинул его на стол.

Официанту я протянул деньги, сказал:

– Иди от греха подальше.

В этот момент Паша схватил со стола бутафорию, стал кидать в официанта – полетели яблоки, груши, виноград… Тот ловко уворачивался от пластиковых фруктов. Я попытался его остановить. Он меня оттолкнул. Со второй попытки я ему вывернул руку, он вскрикнул.

В зале смолкла музыка. К нам подбежал управляющий.

– Я вызвал наряд полиции!

Круг замкнулся…

Менты приехали быстро. Мы не успели уйти. Нас задержали на выходе.

В отделении полиции Паша рассыпался угрозами в адрес официанта, затем перешёл на полицейских. За это поплатились мы оба. Были помещены в «обезьянник». Как оказалось, после суда на следующий день, на десять суток. Падение с велосипеда превратилось в крушение целого мира, который окружал Пашу и меня. Этот мир не был большим – так, мирок, норка зверька, которую засыпали. Но любая катастрофа оставляет в лучшем случае шрамы на теле.

Через десять дней я Фастфуду положил заявление на стол.

Пашу уволили тоже.

Каждый сам за себя. Есть то, что есть. Собака ест собаку. Всё логично и просто.

Паша нашёл работу по своей специальности. В другом магазине бытовой техники. Звал и меня с собой, обещал замолвить слово, мол, директора хорошо знаю. Я отказался. По простой причине: рубль стал резко обесцениваться, цены поползли вверх, сократился оборот, упали зарплаты.

Работать в этой сфере не имело смысла. Вообще, когда мне начинают что-то обещать, я холодею от ужаса. Не верю. Это как увидеть на калитке табличку: «Осторожно, злой попугай!», усмехнуться, зайти во двор и услышать голос попугая: «Джек, фас!» Да и друзья всегда мешают работать, честно признаться.

Несколько дней я пил в гордом одиночестве. Сколько точно – сказать не могу.

Затем я вспомнил про Геннадия Гофмана. Решил его навестить в мастерской, проведать.

Когда я к нему зашёл, то сразу утонул в сигаретном дыме – так было накурено в его мастерской. В углу, на кушетке, лежала голая девица, спала. На журнальном столике вместе с палитрой, кисточками и краской стояла открытая бутылка вискаря, алкоголя в ней почти не было. Видимо, картины продавались.

Я дополнил натюрморт, поставил бутылку водки на журнальный столик, выложил закусь.

Гофман сидел в кресле-качалке, укрывшись пледом. Глаза закрыты. Во рту сигарета. Она дымила. Я вытащил сигарету из его губ, затушил в пепельнице. Сел на диван напротив.

Гофман открыл глаза.

– О! Витас! – только и сказал он.

– Творческий процесс? – спросил я и посмотрел на голую девицу. Та не просыпалась.

– Жизнь идёт своим чередом, как видишь.

– А это кто? – я кивнул головой в сторону спящей девушки.

– Лера, кажется. Она считает, что её недостатки это её достоинства. Я так не считаю. Она любит выпить и поспать. Не трогай её.

– Вроде ничего так, даже спящая…

– Я же говорю, это достоинство недостатка… Сам как?..

Дежавю, подумал я. И потрусил головой. Отпустило.

– Уволили с работы.

– Конец света… Точная дата?

– Неделю назад, наверное. А может быть, две.

– Твой идиотизм, Витас, не поддаётся критике, потому что в нём нет логики.

– Спасибо на добром слове! Но я не жалею. В России работают так, как платят – плохо.

– Запрягать нас умеют, верно. Ещё бы платили… Что собираешься делать?

– Бросить пить…

– Смелый поступок. А чего с водкой припёрся?

– Подвиг совершу завтра, а сегодня – наливай!

Гофман разлил водку по рюмкам, сказал:

– Самая вредная привычка связана ни с сигаретами, ни с алкоголем. Привыкнуть к хорошей жизни, к достатку – вот от чего нельзя никогда избавиться.

– Всё моё имущество, Геннадий, – его почти нет. Я трачусь на себя, а не на содержание своего барахла. Я богатый человек.

Мы выпили…

Гофман налил по второй…

Выпили.

Налил по третьей.

– До дна, Витас!

– Фу!

Выпили…

Вискарь допили тоже…

Я сходил за второй бутылкой…

Ночевать остался у Гофмана в мастерской.

«Российские власти пытаются объяснить обвал рубля снижением мировых цен на нефть и вредительством спекулянтов. Но падение рубля не остановит даже дорогая нефть, прогнозирует „Независимая газета“. В октябре 2014 года президент Владимир Путин говорил, что если нефтяные цены опустятся до 80-ти долларов за баррель, то мировая экономика рухнет. Сейчас нефть стоит меньше 50-ти долларов за баррель – и катастрофы ни с кем, кроме России, не случилось, констатирует газета».

«Герои моих книг не я сам, а собирательный образ общества меня окружающего».

«Нигде не учился, учился на улице… Талант, реализующийся в творчестве, – это мимолётный оргазм, растянутый на всю оставшуюся жизнь…» Автор книг «Наказание жизнью», «Побег в Республику Z», «Хронология хаоса», «Ёдок», «Так не бывает», «Клиент всегда прав, клиент всегда лох», «Нецензурные рассказы», несколько публикаций в литературных альманахах, рассказ «Чёрная смерть» вошёл в книгу «Градусс-выше: выдержанное» – сборник контркультурных произведений, так же рассказ опубликован в журнале «Сетевая словесность» (2012 год), «Новый Карфаген» (осень 2012 года) и «Российский колокол» (№ 3, 2014 год).

«Кстати, я не хочу отвечать за того читателя, который неправильно меня понял. Мораль моего творчества – голая правда. Без всякой на то морали. А правда, как известно, страшит».

Ю. Ким. «Баллада о крысе»

Автор стихотворения: agdam.

Отрывок стихотворения Марии Петровых

Песня группы «Алиса»

Автор стихотворения: А. Кайдановский.