Альдо Нове - Superwoobinda

Nel blu dipinto di blu – В синей-синей синеве (Доменико Модуньо и Джонни Дорелли),

Piove – Дождь (Доменико Модуньо и Джонни Дорелли, второй раз),

Romantica – Девушка моей мечты (Ренато Рашел и Тони Даллара),

Al di là – По ту сторону (Лучано Тайоли и Бетти Куртис),

Addio... Addio!.. – Прощай... Прощай!.. (Доменико Модуньо и Клаудио Вилла),

Uno per tutte – Один на всех (Тони Ренис),

Non ho l'età – Еще не подросла (Джильола Чинкветти),

Se piangi, se ridi – То слезы, то смех (Бобби Соло в сопровождении ансамбля «Менестрели»),

Dio come ti amo – Боже, как я люблю тебя (Доменико Модуньо в дуэте с Джильолой Чинкветти),

Non pensare a me – He думай обо мне (Клаудио Вилла и Ива Дзаникки),

Canzone per te – Песня для тебя (Серджо Эндриго и Роберто Карлос),

Zingara – Цыганка (Бобби Соло и Ива Дзаникки),

Il cuore è uno zingaro – Цыганское сердце (Бобби Соло и Никола Ди Бари),

I giorni dell'arcobaleno – Когда сияет радуга (Никола Ди Бари),

Un grande amore e niente più – Любовь, любовь и больше ничего (Пеппино Ди Капри),

Ciao, cara, come stai? – Чао, дорогая, как дела? (Ива Дзаникки),

Ragazza del Sud – Южанка (Джильда),

Non lo faccio più – Я больше не буду (Пеппино Ди Капри),

Bella da morire – До чего хороша (Хомо Сапиенс),

... E dirsi ciao! – ...Ну и пока! (Матиа Базар),

Amare – Любить (Мино Верньяги),

Solo noi – Только мы (Тото Кутуньо),

Per Elisa – Элизе (Алиса),

Storie di tutti i giorni – Такие вот дела (Риккардо Фольи),

Sarà quel che sarà – Будь что будет (Тициана Ривале),

Ci sarà – Это будет (Альбано и Ромина Пауэр),

Se m'innamoro – Если я полюблю (Рикки э Повери),

Adesso tu – Теперь ты (Эрос Рамаццотти),

Si può dare di più – Можно дать больше (Моранди, Тоцци и Руджери),

Perdere l'amore – Любовь прошла (Массимо Раньери),

Ti lascerò – Я оставлю тебя (Анна Окса и Фаусто Леали),

Uomini soli – Одинокие мужчины (Пух),

Se stiamo insieme – Если мы вместе (Риккардо Коччанте),

Portami a ballare – Пригласи меня на танец (Лука Барбаросса),

Mistero – Тайна (Энрико Руджери),

Passerà – Все пройдет (Алеандро Бальди),

Come saprei – Как мне узнать (Джорджа),

Vorrei incontrarti tra cent 'anni – До встречи через сотню лет (Pон),

Fiumi di parole – Реки слов (Джалис),

Senza te о con te – С тобой и без тебя (Аннализа Минетти).

Звонок продолжал тренькать: трень-трень.

Я сохранил файл как Mela-S и крикнул:

– Кто там?

Нет ответа.

Я встал со стула. Взял банку чего-то. Открыл. Попурри определенно роднило меня с этим миром. Счастливый, я осушил банку.

– Кто это так атасно тренькает в мою дверь? – вывел я на мотивчик «Господи, помилуй». Когда его задувает наш приходской хор, я чувствую, что идет крутой отрыв. Как в детстве: гуляй – не хочу. Бывало, поотвинчиваешь разные там пимпочки у машин на стоянке – и ничего, никто тебя за это не съест.

А ответа нет как нет. Подхожу я к двери. Снова спрашиваю, кто там. Ноги дрожат мелкой дрожью. Будто размякшие галеты. Вот это был оттяг. Нехилый такой оттяг!

Я взялся за дверную ручку. Пританцовывая, открыл дверь.

На пороге стояла призрак с голубой пи.

Призрак с голубой пи была совершенно голой. Только дутый куртец на плечах. Тело такое, что лучше тел не бывает. Как у Валерии Мацца. Хоть сейчас ребеночков стругай. Правда, тело было призрачным, потому что было телом Призрака. То есть я что хочу сказать, что на такое тело и в могиле встанет. А еще что было оно прямо из утренней, серебристой весенней росы, как в передачах про животных, ну, там про кошек, когда они на рассвете типа резвятся. Пи была полностью голубой. Она излучала свет, как телевизор, когда все программы уже кончились.

– Чао.

– Чао.

– Как жизнь?

– Туды-сюды.

– А у меня вот стоп-машина. Вишь, дуба дала.

– Может, и дала, только таких давалок поди еще надыбай! Чего не заходишь, Санбиттера опрокинем.

– Санбиттера?

– Oui, с'est plus facile!

– Let's fuck and piss!

– But what is your name?

– My name is The ghost with the blue pussy . [1]

Сели мы на диван, пропустили по Санбиттеру и стали смотреть по видаку запись сан-ремовской тусни двухлетней давности.

Призрак с голубой пи сказала, что клевее всех Ферилли. По мне, так клевее всех Мацца. Где-то с полчаса еще мы спорили, кто клевее.

Пока то-сё, призрак уговорила подряд шесть Санбиттеров. Пришлось открыть последние две упаковки. А призраку все мало. Тогда я ее и спрашиваю:

– Слушай, призрак, чего это ты присосалась к бутылочкам Санбиттера?

Призрак потрогала свою левую грудь и молвила:

– Есть вещи, на небе и на земле, коих простым смертным не понять. Ты избран в свидетели и увидишь то, чего не видела ни одна, слышишь, ни одна живая душа. Дабы свершилось предписанное, мне надо радикально надраться.

Досмотрели мы, значит, ящик и пошли в койку.

Чтобы завестись, стали смотреть обложки журналов «Панорама» и «Эспрессо». А там и нажарились.

Призрак оказалась той еще кобылкой: так скакала, что о-го-го. Я и не думал, что бывают такие призраки. Я-то думал, призраков вообще не бывает!

В конце волшебного трахтенберга призрак взглянула на меня, как Карина Хафф на Кристиана Де Сика в той сцене из «Рождественских каникул», и проговорила:

– Сейчас ты увидишь такое, что запомнишь навсегда. Ты Свидетель. Пробил час.

Призрак с голубой пи села на корточки и начала писать – обильно, не переставая. Вот почему она выдула столько Санбиттера. Она сливала безостановочно, пока не наводнила всю комнату. Мебель и другие предметы таяли у меня на глазах, ведь пипи призрака с голубой пи было до опупения волшебным. Поток пипи вытекал из окна, разъедая все подряд. Только я не разъедался. Тужась, призрак с голубой пи объяснила мне, что я Свидетель. В один прекрасный день возникнет мир вроде нашего. Я вернусь в него и расскажу про эти стремные дела. Так что я должен сидеть и смотреть, как поток пипи оставит от нашего мира мокрое место. Первым делом он смыл машины этих вонючих эмигрантов. Поток затекал в самые дальние углы и, как едкая кислота, слизывал всех и вся. Мир превращался в одно новое, бурлящее, разноцветное пипи призрака с голубой пи. В потоке пипи барахтались до того, как сгинуть с концами, политики. Там были и Дини, и Д'Алема, и Берлускони, и Фини, и Бертинотти, и Сгарби. А еще там были и Феррара, и Магалли, и Клаудиа Шиффер, и Антонио Бандерас, и Рисполи, и Формигони, и Дзенга, и Дзекки, и Бьяджи, и Гецци. Они отчаянно бултыхались, прежде чем пустить пузыри, прежде чем кануть навек в это г

Лежу я вчера вечером-ночью и дрючу свою дочку Адзурру (14 лет, Телец; такая вся ягодка, а сисечки ну прямо как у Анны Фальки). Вогнал ей, значит, и скоро уже зайдусь, как вдруг эта сикелявка оборачивается и спрашивает:

– Папа, а правда, что в этом году коммунисты на выборах победят? Голосовать у нас в школе будут – в воскресенье. Ты получил избирательный бюллетень?