Ирвин Уэлш - Кошмары Аиста Марабу

Их было трое – два мужика и женщина. Один был грузный, здоровый, с седыми кудрями, но удивительно мягкими, хитроватыми глазами. Другой, как я понял, был намного моложе, чем я думал. Его лицо, бледное от выпивки и холода, было украшено шрамами и какими-то струпьями. Волосы у него были темные и густые. Лицо выражало легкое недоумение, обычное для алкашей, которые еще недостаточно приняли, чтобы их унесло.

Я хотел вернуться к ней. Вдруг она освободилась, может, ее кто-то услышал. Полиция…

– Итак, джентльмены, – начал Лексо и, повернувшись к женщине, улыбнулся, – и леди, конечно.

Женщина тоже оказалась не старая, тощая и бледная, ей было едва за тридцать. Короткая стрижка, волосы сальные, но одежда на ней была приличная, и вроде даже чистая.

Они еле слышно, как-то уклончиво поздоровались.

Оззи взглянул на женщину.

– Как тебя зовут; крошка?

– Ивона, – ответила она.

– Недурна, это верно, – улыбнулся мужик постарше и поднял свою банку.

– Не сомневаюсь, ты отлично трахаешься, Ивона, – Оззи подмигнул ей.

Мужик постарше сузил глаза, поморщил губы, втягивая воздух.

– Грубовато, – горько усмехнулся он, глядя на меня. Мне понравился этот старикан, мне даже захотелось защитить его от парней.

– Может, возьмем Ивону с собой, на нашу вечеринку, а, Лексо? Замутим лесбийскую тематику. Ты когда-нибудь с телками трахалась, а, Ивона? – спросил Оззи.

Ивона не ответила, просто осталась сидеть на скамейке, между двумя мужиками. Тот, что постарше, смотрел в сторону.

– Отстань ты от нее, – сказал Демпс.

– Что если бы тебе пришлось трахнуться с девочкой, Ивона, ну представь; то есть я не спрашиваю, стала бы ты с ней трахаться или нет, просто предположим, что тебе надо ее трахнуть, чем бы ты это делала, пальцами или языком? – докапывался Оззи и стал пихать свой палец в кулак и быстрыми змеиными движениями высовывать язык. Девица пожала плечами и уставилась в землю.

– Отъебись ты уже, Оззи! Давай, пошли! – закричал Демпс.

Я должен был ее увидеть. Мне было это необходимо. Нам нужно было вернуться.

– Может, поцелуешь меня, а, Ивона? – не унимался Оззи. Он наклонился к ней, она отвернулась, но он все лез; в итоге она застыла и позволила поцеловать себя в губы. Лексо громко улюлюкал и пил «Карлсберг особое» – молодой отдал ему свою банку.

– Не так уж и страшно, правда? – сказал Оззи. – Как в Новый год. На Новый год все целуются с незнакомыми на улице, везде. Как славно быть милым… а сиськой не мелькнешь, а, Ивона? Ну, ради пацанов!

– Да отъебись ты, Оззи! – сказал я.

– Заткнись, Стрэнжи, – рассмеялся он, – я просто предлагаю Ивоне выбрать: мелькнуть сиськой или поехать с нами на вечеринку. Ну так, что, Ивона?

Дрожащими руками женщина расстегнула несколько пуговиц на своей блузке – на нее было жалко смотреть – и, быстро вытащив грудь, прикрыла ее. Оззи заржал, Лексо с отвращением отвернулся.

Вдруг Ивона вскочила на ноги, и только тогда я понял, что произошло, – Лексо дал молодому по роже.

Когда его кулак дошел до цели, голова парня затрещала. Он стоял с улыбкой и, не разжимая кулаков, резко рассекал воздух, останавливая удар в сантиметре от лица этого придурка. Молодой прикрывал лицо рукой, продолжая сидеть, он трясся от боли и страха. Я хотел, чтобы этот урод поднялся и побежал, или дал Лексо сдачи, предпринял хоть что-нибудь, а не сидел как баран. Мужик постарше отвернулся и закрыл глаза.

– А такое видел, а, приятель? – рассмеялся Лексо. – Слишком много пьешь, от того и тормозишь. Уверен в свое время, ты был суровым соперником, а?

Прикрывая лицо руками, этот придурок выдавливает из себя жалкую улыбку. Лексо играючи бьет коротким правым по руке, прикрывающей лицо.

– А вот так… вот так… – говорит он и шлепает парня по лицу левой, – а теперь вот этой… – смеется он, помахивая рукой. – И опять, и снова. – Он опять с отвратительным хрустом бьет левой по лицу молодого, а потом еще раз правой.

Глядя на все это, я уже готов был запинать урода напрочь: ну что он сидит на скамейке, как полный мудак, и со спокойствием овцы выносит незаслуженное наказание; уж лучше вырубить его по-быстрому, чтобы избавить от такого унижения. Мне нужно идти, я должен ее увидеть. Молодой обеими руками обхватил голову, но Лексо потерял интерес, он наблюдает за Оззи, который обжимает Ивону. Я смотрю на старика и пожимаю плечами – он, похоже, напуган. Я пытаюсь послать ему импульс, мол, все в порядке, тебя никто не тронет.

К нему подходит Лексо, вынимает бумажник и сует в руку пятерку:

– Твоему приятелю, на опохмелку. Болеутоляющее, – улыбается он.

– Я чеканил монеты в Розисе, – говорит старик, принимая деньги.

– Руки у тебя сильные, – улыбается Лексо.

– Министерство обороны. Это была альтернативная служба, – говорит он.

– А ты не знал такого Бенни Портеуса?

– Да… конечно, знаю! – глаза старика загорелись.

– Он мой дядя. Он тоже чеканил монеты в Розисе.

– Мы с Бенни работали вместе много лет! А я Алек. Эк Лоусон, передавай привет своему дяде. А чем он занимается? Где работает?

– Ничего не делает. Дурью мается.

– Это на него похоже. Так не забудь – Эк Лоусон!

– Не забуду, Эк, – сказал я, мне нужно было идти.

– Смотрите мне тут! – рявкнул Лексо, и мы вернулись в машину. – Что ты там вытворял с этой старой сукой, грязный ублюдок? – потешался он над Оззи.

– Могли бы прихватить ее с собой, посмотреть, как бы нашей шлюшке понравилось, если бы эта синюха стала ее облизывать, – осклабился Оззи.

Я прямо видел, как в голове у Лексо прокручиваются варианты.

– Итак, – сказал он, – нам нужна дисциплина, мать вашу. А то все как-то сложновато, опять же копы.

– Это же полный бред! Они еще могут позвать полицию. Этот синечина легко может заявить… на хуй тебе это нужно? – сердито заворчал Демпс.

Мы сели в машину. Мы возвращались к ней. Пожалуйста, пусть она будет жива.

– Никаких копов они звать не станут, придурок ты худосочный, – с издевкой отпарировал Лексо.

Лексо повернулся к нам, сверкнув широкой улыбкой.

– Это всего лишь небольшая прелюдия, для повышения тонуса, чтобы как следует оттаращить нашу шлюшку!

Мы с Демпсом сидели на заднем сиденье, я взглянул на его лицо: рот искривлен, а зубы скрипели так, что было слышно; глаз не видно из-за длинной челки. Мы вернулись к нему на квартиру примерно через час после того, как отчалили.

Пока мы шли по лестнице, меня мучили кошмары, я дико боялся, что она повесилась, пытаясь высвободиться.

Меня аж трясло. Я взглянул на Демпса, он отвел глаза. Оззи открыл дверь на кухню. Она была там. Какую-то секунду она была настолько неподвижна, что, казалось, будто она висит. От невыносимой волны ужаса, прошедшей сквозь меня, я едва не закричал, но тут она повернула голову и посмотрела на нас глазами, полными страха и мольбы. Она все еще была жива.