Уильям Берроуз - Западные земли

сколько раз доводилось наблюдать самые что ни на есть трогательные отношения между мужчиной-тагом и женщиной-битхо, но звучит клич, и приходится выполнять свой долг перед Кали.

Бивак паломников. Наводнение задержало их в пути на несколько дней. Они сидят и греются у костров или же бесцельно и беспокойно слоняются по лагерю. Все беседы окутаны дымком двусмысленности и скрытого страха. Люди обмениваются репликами, надеясь, что они что-нибудь да значат. У них нечего друг другу сказать, но они боятся молчать, поэтому все, что они говорят, кажется плоским, пресным и бессмысленным. Тень смерти омрачает лицо каждого. Каждый боится своего соседа, и не без оснований, ибо плата за знакомство с Лицедеем – Смерть.

Гор Неферти слегка подустал постоянно играть роль инженю, вечно изображать жизнерадостного мальчишку: Но жизнерадостность – мощное оружие, которое не раз выручало его из разных передряг, к тому же – это оружие, которое мало весит. Киловатты следует экономить. Иначе в самый критический момент у тебя возьмет и сгорит предохранитель.

Сумерки царят в трущобах Некрополиса. Стены домов такие высокие, что на уровне улиц местами всегда ночь. Свет здесь – драгоценнейший товар. И улицы эти все глубже и глубже уходят под землю, потому что их разрыхляют бестолковые, бессвязно лепечущие мертвецы… слой за слоем могил, все глубже и глубже во тьму. Богачи живут на солнечной стороне, вдоль Светлых Улиц, куда каждые сутки на один час проникает солнечный свет. Другие же зарываются все глубже и глубже в мрачную бездну.

Неферти где-то на засыпанных камнями окраинах Некрополиса, в глубокой долине, но все еще над поверхностью земли. Надвигаются ранние сумерки, и в сером полумраке воздуха, насквозь пропахшего смертью, с десяток собак-трупоедов подбираются к нему, а за ними по следу ползет оборванная шайка рычащих в предвкушении добычи расхитителей гробниц.

Он смотрит на них, улыбается и пускает в ход свою жизнерадостность. Сначала он испускает слабый лучик, не сильнее огонька светлячка, от которого собаки начинают еще сильнее урчать и тянуться к его паху, горлу, поджилкам. Когда не знаешь, что делать, не делай ничего. Вот он чувствует его – огненный шар где-то в области пупка, который поднимается к горлу и брызжет из его глаз сверкающей россыпью света. Собак и грабителей отшвыривает назад. Они убегают, скуля и повизгивая.

Гор Неферти заходит в Монтажную – место, где мечты становятся явью. Иногда, разумеется. Происходит это следующим образом: ты прокручиваешь в голове некий сценарий, составленный из отдельных сновидений. Сложное электронное оборудование материализует сны. Впрочем, «материализует» – неточное слово, потому что существует несколько уровней материализации. Смертельно Твердая Материя может убить тебя. Вырубить медным кастетом, как призрак Джо Варланда в «Короткой дороге домой».

Рыхлая, призрачная сила, вложенная в последний крепкий удар.

В этой вселенной Смертельно Твердая Материя играет роль чего-то вроде универсального стандарта. Некоторые люди слишком жмутся, дорогуша. Заказывают обед, а затем пытаются улизнуть, не заплатив по счету. Вот новость для вас, жмоты: ни хрена у вас те получится. Потому что это ваш счет.

Если люди слегка порезвятся, не позволяя себе лишнего, никаких проблем. Побарахтаются на мелком месте, фигурально выражаясь. Мы никогда не теряем ни одного сновидца – ну, разве только если он ненароком не заплывет туда, где глубоко. Как работает эта машина? В основном, путем концентрации наличного материала. Усилитель снов. Неферти лениво прогуливается, веки сонно опущены, на лице – выражение скучающего презрения… проводники, зазывалы, барыги, шлюхи всех мастей. На пути у него встает барыга. – Отменный Монтажный Джанк!

Монтажный Джанк – самое жуткое, на что только можно подсесть. В первый раз приход длится восемь часов. Затем, когда кайф кончается, испытываешь кокаиновый отходняк, алкогольно-барбитуратное похмелье и героиновую ломку в одном флаконе. Дозу приходится постоянно повышать, а приход длится все короче и короче.

Он отмахивается от барыги легким жестом руки. Магазины здорового питания гарантируют натуральное происхождение продуктов… змеиный яд, насекомые, рыбы и моллюски. По большей части совершенно неисследованная территория. Яд каменной рыбы содержится в зазубренных шипах, которые отламываются от ее тела, когда впиваются в плоть, и причиняют, наверное, самую мучительную боль, какую только может испытать человек. Впрочем, укол героина снимает болевой синдром – ну а что будет, если смешать его с ядом королевской кобры или полосатого осьминога? Ощущение пронзает все тело. Моча с запахом гнилой рыбы.

Техник, занимавшийся расфасовкой сухого яда кобры, случайно вдохнул небольшое количество порошка. Он испытал ощущение острой эйфории. Яд кобры, под торговым названием кобраксин, использовался в 30-е годы как обезболивающее на терминальных стадиях рака. Потом его изъяли из продажи из-за высокой стоимости производства и… «Мы не хотим, чтобы нам пришлось бороться еще с одним видом зависимости, – сказал высокопоставленным наркочиновник. – Не дай Бог, начнут грабить зоопарки».

Один старый змеелов во Флориде кололся ядом кобры каждый день на протяжении сорока лет и выглядел весьма молодо для своего возраста, который ведал один только Бог, да и Тот запамятовал. Он был, наверное, единственным человеком на земле, который мог выжить после смертельной дозы яда кобры.

Нейротоксины, такие как яд кобры, морской змеи, крайта, тигровой змеи, мамбы или полосатого осьминога, не причиняют боли и в определенных дозах могут вызывать даже приятный эффект. Гемотоксины, такие как яд гремучей змеи, мокассиновой змеи, сколопендр и большинства гадюк, вызывают болезненные отеки и вздутия. И к тому же всегда существует опасность гангрены или других затяжных инфекций. Многие змеи, например, габонская гадюка, имеют яд, обладающий одновременно гемотоксическим и нейротоксическим действием. Экстракты животного яда можно переработать в препараты для инъекций и для вдыхания.

Денди в восемнадцатом веке нюхали табак из табакерок. Буфотенин, извлеченный из ядовитых желез жабы, при вдыхании вызывает крапивницу, и слюна приобретает розоватый оттенок. Некоторые безумцы предпочитают принимать снадобье перанально. В этом случае они вступают в сношение с Духом Мамбы, лицо их принимает зеленоватый оттенок, и зеленые слюни свисают у них с подбородка до самой земли.

Неферти натыкается на нескольких старых знакомых по Городам Красной Ночи, и они отправляются в ближайший змеиный притон, просто чтобы немного развлечься – почему бы и нет? Два полубезумных молодых пидора с маленькими крылышками купидонов на спине вскакивают и обмениваются выстрелами дротиков, смоченных в змеином яде. Смерть или Наслаждение, вероятность пятьдесят на пятьдесят – что может быть приятнее? Бар обставлен со вкусом, в древнегреческом педерастическом стиле: мраморные статуи и стелы вдоль стен, колоннады, под которыми прохлаждаются обнаженные юноши.