Мик Фаррен - Джим Моррисон после смерти

– Гррррааауувввррр.

Истребители поднялись до своего операционного потолка и начали медленный разворот. Глаза у Иисуса сверкнули.

– Нет, они точно считают, что он – какой-то Кинг-Конг недоделанный.

Истребители устремились вниз, набирая скорость в свободном падении. Годзиро поднял глаза. Внутри купола ведущий истребитель стремительно заполнял собой центральный экран. Сэмпл невольно пригнулась, а Иисус с мистером Томасом переглянулись и улыбнулись друг другу. Годзиро сделал глубокий вдох и резко выдохнул пары радиации цвета голубой молнии. Ведущий самолёт мгновенно вспыхнул и начал падать. Та же участь постигла и два остальных истребителя. Иисус издал радостный вопль:

– Да!

Сэмпл насторожилась. Ей показалось, что возбуждение Иисуса по поводу гибели лётчиков было явно нездоровым – надо это запомнить на будущее. Цеппелин уже пошёл на разворот, хотя и неясно, с какой целью – дать залп или просто дать дёру. На этот раз Годзиро решил не дышать радиацией.

Он рванулся вперёд, взбив хвостом пыль и песок, и попытался схватить дирижабль, как ребёнок хватает воздушный шарик. В первый раз дирижабль сумел увернуться, резко прибавив ходу в самый последний момент, но на второй такой манёвр его уже не хватило. Король Ящеров ухватил цеппелин обеими руками и переломил его пополам, как французский батон. Алюминиевый каркас затрещал, ткань натянулась и порвалась, но тут где-то, видимо, проскочила искра, и дирижабль, наполненный водородом, взорвался, превратившись в шаровую молнию прямо в руках у Годзиро. Сердито вскрикнув от боли, гигантский ящер отшвырнул от себя горящий дирижабль.

– ГГРРРАААРРРКК!

Купол опасно качнулся. Иисус завалился боком на диван, Сэмпл схватилась за спинку, чтобы не упасть, и даже мистер Томас слегка пошатнулся. Иисус быстро набрал у себя на пульте какую-то длинную комбинацию клавиш, и купол выпрямился. Мнимый мессия заулыбался:

– Ну всё, он разъярился. Теперь его ничто не остановит.

Мистер Томас взглянул на экран:

– Разъярился не разъярился, а они, кажется, собираются предпринять очередную попытку его задержать. Вон ещё самолёты летят.

– Сколько?

– Пять.

– Какие?

Козёл прищурился, вглядываясь в экран:

– Кажется, сабры или, может быть, Миги-15. Опять что-то старенькое, времён войны в Корее.

– Всё равно, это уже посерьёзнее.

Реактивные истребители неслись на Годзиро на небольшой высоте, в тесном боевом порядке. Видимо, пилоты решили, что если вести самолёты низко, это поможет им избежать наихудших последствий от радиоактивного дыхания гигантской зверюги. В тысяче ярдах от намеченной цели ведущий самолёт резко поднялся вверх и выпустил пару крылатых ракет. Годзиро опять покачнулся – ещё хуже, чем после взрыва дирижабля. Его снова ранило, купол затрясся от его вопля:

– ГГРРРААААААААААРРРКК!

Мистер Томас встревожился:

– Похоже, Большого Зелёного ранило в грудь.

– Тяжело ранило?

– Нет, думаю, нет.

Хотя вся грудь у Годзиро была в крови – алая кровь смотрелась особенно ярко на его зелёной чешуйчатой шкуре, – гигантский ящер, похоже, не сильно пострадал. Во всяком случае, не выказывал никаких признаков внезапной слабости. Он схватил ведущий истребитель за хвост, замахнулся им, как дубинкой, и сбил на лету ещё два самолёта. Четвёртому истребителю удалось выпустить свои ракеты, но пилот, вероятно, был в панике, потому что они пролетели далеко мимо цели, оставив в воздухе белый дымящийся след. Годзиро развернулся и опалил этот четвёртый самолёт своим радиоактивным дыханием, а заодно и пятый, последний. Когда они взорвались в облаках чёрного дыма, Иисус опять ухмыльнулся злобной улыбкой клинического маньяка.

– Когда надо, он очень проворный.

Купол опять закачался – это Годзиро пустился в победный пляс. Иисус рассмеялся:

– Похоже, на этом все.

Мистер Томас, однако, покачал головой:

– Там ещё что-то летит.

Иисус мгновенно напрягся:

– Что?

– Похоже на «флай винг», летучее крыло.

Иисус озадаченно приумолк.

– И чего они этим хотят добиться?

– По-моему, это вполне очевидно. Если мыслить ассоциативно.

Иисус окончательно растерялся:

– Ассоциативно?

– Помнишь «Войну миров» Джорджа Пала?

– Ясный перец.

– Так вот, в том фильме «флай винг» сбросил на марсиан атомную бомбу.

– Думаешь, Анубис станет кидать на нас бомбу? Мы ведь совсем близко к городским предместьям. Он же убьёт и своих людей тоже.

На это у Сэмпл был ответ, и ответ однозначный:

– Анубису плевать на своих людей. Ты лучше скажи, Годзиро выдержит ядерную атаку?

Мистер Томас, похоже, расстроился не на шутку.

– Что-то я сомневаюсь.

Иисус тоже встревожился:

– В фильме марсиане нейтрализовали бомбу силовыми щитами.

Сэмпл все это очень не нравилось.

– А у нас есть силовые шиты?

Иисус сердито взглянул на неё:

– А ты как думаешь? Мы, бля, в гигантском живом динозавре, а не в космическом корабле.

Утроба разорвалась с влажным всхлипом, и Джим обнаружил, что лежит на заросших травой камнях на развалинах какого-то храма. Тропический дождь лил сплошной стеной, и Джим мгновенно промок до нитки. По трещинам и выбоинам каменной кладки пола растекались миниатюрные ручейки, смывая палые листья и прутики. За проломами в стенах рвался напалм, и джунгли горели, несмотря на ливень. В небе носились вертолёты, сбрасывающие на землю трассирующие снаряды. Было дымно и душно. От горячей земли валил пар. На фоне взрывов – огромный улыбчивый Будда, полголовы снесено снарядом. В подсвеченном пламенем сумраке – человек, как живой скелет в разодранном хаки, сидит на корточках, привалившись спиной к обрушенной стене. Рядом с ним, на каменном полу – М-16 и стальная каска. Своё пончо человек натянул на голову, чтобы защититься от дождя. Слегка подавшись вперёд, полностью поглощённый своим занятием, он варит в чёрной от копоти ложке три растолчённых таблетки морфия – над пламенем свечи, закреплённой внутри жестянки из-под консервов. Шприц он держит в зубах. Он видит Джима и таращится на него совершенно пустыми глазами:

– Ты, бля, ко мне лучше не подходи. Хорошо? Если тут что у меня сорвётся, я тебя пополам разорву. Это – последняя доза.

Прежде чем Джим успевает ответить, из-за статуи Будды выходит Доктор Укол, невероятно высокий, неправдоподобно худой, в своём неизменном цилиндре а-ля Авраам Линкольн – и совершенно не к месту в этих джунглях, залитых дождём и огнём. Когда он идёт, у него из-под ног выбиваются синие искры. И ещё он не мокнет под дождём – словно его окружает защитное поле энергии. Джанки на миг поднимает глаза. Кажется, он совершенно не удивлён явлению вудушного бога. Когда он обращался к Джиму, в его голосе явственно слышались нотки угрозы, теперь в голосе – жалобный плач: