Ярослав Голованов - Королев: факты и мифы

В одной книге написано, что когда Королев обратился в ЦК с предложением о запуске спутника, ему якобы так ответили:

– Дело заманчивое. Но надо подумать...

Ручаться не могу, может быть, действительно, так ответили, но вряд ли. Не ясно, почему дело названо «заманчивым»? Что в нем было тогда «заманчивого»? И уж совсем непонятно, о чем тут надо было думать? Носитель требовал дальнейшей отработки, ведь было только два успешных старта, его так или иначе все равно пускать надо. Стоимость спутника ничтожна. Эксперимент, как утверждают ученые, интересный, престижный. Что тут думать? Далее в этой же книжке со слов Королева сказано: «Летом 1957 года вызвали в ЦК. Было дано доброе напутствие нашим планам».

Вот тут – другое дело, тут, действительно, есть над чем подумать...

Летом 57-го не вызывали Королева в ЦК по поводу спутника, а сам он туда поехал по этому поводу. Поехал, чтобы оговорить срок запуска, а не получать добро на планы. Летом 57-го поздно было получать добро на планы: до старта сто дней оставалось. Бушуев 24 июля уже подписал компоновочные чертежи, спутник по частям уже был готов, какое уж тут согласование. Так что, все так было, да не так...

Королев, как уже говорилось, мечтает о спутнике очень давно. Многие годы тесно сотрудничает с Тихонравовым и его группой, ведет переговоры с Келдышем и его «мальчиками» и «мальчиками» «мальчиков» – как было в лаборатории Петрова. Опыт, знания, самые последние достижения в разных областях техники, с первого взгляда, вроде бы и не связанные друг с другом, он, руководствуясь некой одному ему известной программой, много лет, подобно компьютеру, накапливает в себе для реализации этого грандиозного предприятия.

Он нашел деньги, чтобы еще в 1954 году оформить договор с Тихонравовым, который работает в НИИ-4 у Соколова и из чистого любопытства начинает «прибрасывать» спутник, – пройдет несколько лет и он заберет Тихонравова к себе.

Примерно тогда же Раушенбах у Келдыша предлагает первый вариант активной системы стабилизации спутника в полете – абсолютно еще умозрительная, ни к какому «железу» не привязанная теория, пройдет несколько лет, и он заберет Раушенбаха к себе. В январе 1954 года Королев начинает неспешную, но упорную, неотступную работу по консолидации всех «космических» сил, причем иногда силы эти не сразу сами узнают, что они – «космические». Первый этап: соединить Келдыша с Тихонравовым. 23 января впервые о спутнике говорят серьезно в таком солидном учреждении, как Институт прикладной математики. Через три недели Келдыш с «мальчиками» приглашают «на Тихонравова», который приехал с Яцунским и Максимовым, нескольких ученых. Среди них – люди, еще не понимающие, сколь большую роль сыграет космонавтика в их жизни.

Физик Вернов. Пройдет несколько лет, и запуск третьего спутника принесет Сергею Николаевичу славу, всемирную известность, Ленинскую премию, звание академика, приведет его к главному итогу всей его жизни – открытию внешней зоны радиационного пояса Земли. Для выполнения своих потаенных планов Королеву нужна поддержка астрономов.

Астроном Борис Васильевич Кукаркин. Он занимается своими переменными звездами и еще не ведает о том, что через несколько лет Королев затянет его в работу по созданию искусственной кометы.

Даже такого осторожного и осмотрительного человека, как физик Капица, Сергей Павлович сумел увлечь своими планами.

– Я не знаю, что нам конкретно может дать спутник, – сказал Петр Леонидович, – но я знаю, что все новое рождает новое, и спутник даст нам новые открытия.

Авторитет Капицы в академии очень высок, а с этого дня Петр Леонидович всегда поддерживает программы Королева.

Наконец, в марте-апреле Келдыш несколько раз встречается с Александром Николаевичем Несмеяновым. Президент заинтересован. Он читает доклад Тихонравова и передает его Келдышу с положительной резолюцией. 25 мая в три часа дня Несмеянов в президиуме Академии наук встречается с Королевым, Келдышем, Тихонравовым. Полное одобрение планов ракетчиков. «Все подписано, – ликует в дневнике Тихонравов. – Можно считать, что первый этап закончен!»

Да, первый этап закончен. Королеву удалось повернуть к космосу академические умы. Но он понимает, что это самый легкий этап. Нелепо было ожидать, что люди столь ярко мыслящие, как Несмеянов, Келдыш, Капица, будут сопротивляться запуску спутника. Куда труднее будет убедить администраторов, министерских чиновников, партийных аппаратчиков.

Первый раз Королев споткнулся там, где и не ожидал – на старом друге Тюлине. Сергей Павлович делает попытку увлечь Георгия Александровича работами Тихонравова. Тюлин большого энтузиазма не проявляет. Королев, начинает «давить» на Тюлина, забыв, что Тюлин лишь «твердеет», когда на него «давят». Тихонравов записывает в дневнике: «Т. ничего не понял и по впечатлению К. помощи оказывать не будет, хотя и обещал. В общем, этого следовало ожидать».

Пройдет всего несколько лет, и заместитель министра Георгий Александрович Тюлин будет назначен председателем Государственной комиссии при подготовке стартов четырех последних космических кораблей, запущенных при жизни Королева, станет «крестным отцом» Быковского, Терешковой, Комарова, Феоктистова, Егорова, Беляева, Леонова – ну что может быть причудливее извивов человеческой судьбы?!

Первый раз Королев говорит о спутнике с Устиновым в феврале 1954 года. Министр сдержан, но удалось убедить его хотя бы посмотреть бумаги Тихонравова. Сам Тихонравов послал свой доклад маршалу Василевскому и получил воодушевляющую резолюцию: «Тов. Тихонравову. Если у Вас возникнут затруднения, в любой момент звоните мне по телефону...». Теперь, в мае, заручившись поддержкой Академии наук, Королев начинает атаку на государственный аппарат: буквально на следующий день после беседы у Несмеянова письма о спутнике идут Василию Михайловичу Рябикову в Совет Министров, Георгию Николаевичу Пашкову в Госплан и Дмитрию Федоровичу Устинову в Министерство оборонной промышленности. В этих письмах впервые официально ставится вопрос о создании искусственного спутника Земли. Хороший психолог, Королев дополняет письма докладной запиской Тихонравова, а также несколькими листами переводов из американских журналов: смотрите, насколько это серьезно, нас могут обогнать!.. Все соглашаются, что это серьезно, но письма Королева уходят в зыбучий бюрократический песок: никакой заметной, деловой реакции они не вызвали.

Но Сергей Павлович не думает сдаваться. Вот как он оценивает итоги 1954 года: «В настоящее время все более близким и реальным кажется создание искусственного спутника Земли и ракетного корабля для полетов человека на большие высоты и для исследования межпланетного пространства».