Виталий Полупуднев - Митридат

Глашатаи потребовали тишины и внимания. Была объявлена общегородская экклезия, наспех, без принесения жертв богам. Левкипп заверил, что он все предвидел, жертвы принесены заранее, и боги сказали свое слово.

– Они указали нам на сильного мужа, – заявил он, выступив вперед, – способного возглавить народное ополчение и отразить врага, если кто-либо посмеет подступить к воротам священного города нашего! Асандр – доблестный и мудрый гражданин Пантикапея! Он своим разумом превзошел многих, а главное – снискал поддержку богов… Да будет он стратегом города и его первым архонтом! Такова воля богов!

Были произнесены краткие речи, и Асандр после единодушного поднятия рук – хиротонии – был объявлен главой города, ему была вручена судьба Пантикапея.

В этот час Асандр оказался выброшенным волною событий на самую вершину власти. Обстановка сложилась так, что он стал правителем не только Пантикапея, но и всего Боспорского царства на тот короткий промежуток времени, который образовался между концом правления Махара и прибытием Митридата. Это был блестящий взлет на фоне грозовой тучи, нависшей с востока.

– Асандр, – шептали за спиной более робкие из «лучших людей», – тебе не удастся ни остановить, ни смягчить Митридата! Ты ввергнешь Пантикапей в войну! Разве мы готовы сопротивляться Митридату? У него большое войско, а в загородных лагерях тысячи воинов, которые сразу же примкнут к нему, едва он появится на нашем берегу!

– Не пугайтесь, – ответил Асандр, – не будьте малыми детьми!

Более дальновидные, как Левкипп, понимали острую игру Асандра и говорили одобрительно:

– Асандр смел и предусмотрителен! К тому же умная и хитрая бестия! Он один не растерялся в грозный час и действует наверняка!

Ворота города были немедленно закрыты. На стенах показались сотни движущихся копий. Весь город был на ногах. Рабы несли охапки стрел, катили камнеметы, наливали в котлы смолу и разжигали под котлами огонь.

На высоких башнях вспыхнули зловещие сигнальные огни, поднялись столбы черного дыма, оповещавшие другие города о вторжении врага. Отсюда было видно, как такие же дымные колонны появились на далеких башнях Мирмекия и Нимфея, вековая слаженность Боспорского царства, поколебленная в последнее время, вдруг сказалась в час опасности. Боспор забывал свои внутренние споры и неурядицы, доставал меч и щит и вооружался для отпора врагу. Не впервые в истории внешний враг служил на пользу единению сплоченности народа.

И удивительное дело – все, кто час назад выкрикивал славу Митридату, с великим рвением натягивали жгуты камнеметов и готовили луки и стрелы, говоря при этом, что так повелел новый стратег города Асандр, а он знает, что делает!.. Да ведь и не одно и то же царь Митридат и те шайки грабителей из Фанагории и ее окрестностей, которые, по слухам, примкнули к войску царя и изъявили готовность первыми ворваться в ворота богатого Пантикапея, где есть что взять на меч!

– Эй, Асандр! – спрашивали простые люди. – Сразу отвечать на стрелы врагов или выжидать?

– Выжидать, обязательно выжидать! – отвечал весело Асандр. – Когда начинать метание стрел, я скажу!

Всем казалось очевидным: если царь Митридат явился с миром, то и войны не будет, а если ему хочется разграбить Пантикапей, то он узнает, как остры мечи и копья простых людей Пантикапея!

Утро застало Махара в состоянии странного оцепенения. Он тупо глядел на то, как спальники натягивают на его ноги козловые сапожки, расшитые желтыми и зелеными нитками, и послушно протягивал отяжелевшие руки, чтобы попасть ими в рукава персидского полукафтанья.

Таким его увидел вошедший Фрасибул, которого поразили вялость и равнодушие правителя в это грозное утро.

И царевич, подняв голову, заметил, что его советник не такой, как обычно, выглядит помятым, к богатой одежде пристала грязь, серо-смуглое лицо осунулось, только выпуклые глаза горели тревогой и ожесточением.

– Ну что? – усталым голосом спросил Махар. – Восстание глупых пантикапейцев подавлено или продолжается?

– Хуже, великий правитель, хуже! – вскричал Фрасибул осипшим голосом. – Одевайся скорее!

– Но в чем дело? Разве мало тех войск, которые Неоптолем ввел в город?.. Надо поднять остальные!

– Не то, не то, преславный царевич! Царь Митридат в Фанагории с великим войском! И уже начал переправу на нашу сторону! Море зачервонело от алых парусов!

– Что?..

Лицо Махара сразу стало более осмысленным, он недоуменно замигал глазами и болезненно сморщился, как бы стараясь проглотить большой кусок. В этот миг ему показалось, что на него смотрит не Фрасибул, а сам отец, прищурив язвительно-насмешливые глаза.

С неожиданной прытью он вскочил на ноги, растолкал слуг и схватил Фрасибула за грудь.

– Ты пьян или шутишь? Откуда взял такое?.. А где люди, Неоптолем, Асандр?..

– Неоптолем с войском охраняет акрополь, а Асандр во главе взбесившихся пантикапейцев намеревается открыть ворота города и пасть ниц перед Митридатом! Он хочет примирения города с царем за счет тебя и против тебя, Махар!.. Вот какова цена твоему дружку, которому ты доверился!

Выхватив из рук слуги кубок с вином, Махар стал жадно пить, стуча зубами о край посуды. Бросив опорожненный кубок на пол, сказал возбужденно:

– Я хочу сам увидеть корабли Митридата!

– Для этого далеко ходить не надо, подойди к окну!

Махар выглянул в окно и ахнул от изумления и ужаса.

Он увидел сотни бирем с разноцветными парусами, медленно приближающихся к Пантикапею.

– Что же делать? – растерянно спросил он, хватаясь за голову.

– Бежать, и немедленно, пока выход в море не закрыт. Ты заказывал корабли для увеселительной прогулки. Они готовы и ждут тебя!

Вся свита царевича трепетала от одной мысли о том, что придется предстать перед Митридатом. Каждый был уверен, что независимо от того, простит Митридат сына или нет, им придется испить горькую чашу расплаты. И лучше попытать счастья на морских просторах, чем добровольно идти навстречу мучительной смерти. Бежать, как можно скорее бежать!

Иначе думал седой человек в воинских доспехах, который вдруг появился во дворце. Он грубо оттолкнул приближенных Махара и упал на колени. Это был Неоптолем. Он задыхался от небывалого волнения, лицо его налилось синюшной кровью.

– Царевич! – завопил он старческим голосом. – Царевич! Спеши навстречу отцу своему и пади ему в ноги! Повинную голову меч не сечет!

– Ошалел, старый! – взревел вне себя Фрасибул, бросаясь на старика с кулаками. – Да ты знаешь или нет, что Митридат гневен и поклялся предать смерти всех, кто изменил ему? Не иначе – ты хочешь царевичу смерти, а нам – пытки на дыбе!